Снежная Королева

— Долго еще лететь?

— Да нет, через час будем на месте!

Самолет немного снизился, как бы прижимаясь к скалистым предгорьям, и вдруг резко изменил курс, нырнув в узкое ущелье, поросшее чахлым кустарником.

— Вот теперь начинается настоящая работа, — проговорил Калмык, и Лера со своего места увидела, как напрягся пилот, как ссутулились его покатые плечи.

Самолет летел совсем низко, повторяя повороты ущелья. На одном из таких поворотов Лера увидела прилепившиеся к откосу домики горного аула, мелкие человеческие фигурки, пасущееся на склоне стадо овец. Из трубы на одной крыше тянулся дымок.

Самолет сделал еще один поворот, края ущелья разошлись, и внизу показалось горное озеро — ослепительно синее, круглое, удивительно красивое в обрамлении серых, мрачных скал. Пилот плавно повернул штурвал, самолет лег на крыло, промчался над синей гладью озера и снова вошел в ущелье.

На этот раз оно было еще более крутым, узким и мрачным, скалы едва не задевали крылья самолета. Справа в тени скалы мелькнуло какое-то движущееся пятно — наверное, дикое животное в страхе спасалось от ревущего в небе двухмоторного чудовища.

Пилот немного забрал штурвал на себя, подняв самолет чуть выше, но не выходя из ущелья.

— Пристегнись, — бросил он через плечо, — через несколько минут будем садиться!

Лера закрепила Николая, затем сама села в кресло и застегнула потертый брезентовый ремень. Самолет снова развернулся, повторив изгиб ущелья, впереди по курсу показался пологий склон, заканчивавшийся ровным каменистым участком не больше пригородного огорода.

«Неужели мы сядем на этот пятачок? — в ужасе подумала девушка. — Да здесь не хватит места, чтобы машину поставить! Нет, наверное, посадочная площадка будет дальше, за следующим поворотом ущелья…»

Однако самолет явно направлялся прямо к каменистому склону. Еще немного — и он разобьется…

Звук мотора изменился. Кажется, он снижал обороты, еще находясь в воздухе над ущельем. Калмык напрягся, на его шее напряглись жилы. Казалось, он усилием собственных мышц удерживает машину в воздухе. Мотор работал все глуше. Еще немного — и самолет окончательно потеряет высоту. .ив тот момент, когда падение казалось неизбежным, шасси коснулись склона, машина прокатилась по каменистой площадке, разбрасывая колесами мелкие осколки щебня, и резко остановилась.

Тишина показалась Лере просто оглушительной.

Она почувствовала боль в ладонях, и поняла, что в напряжении последних секунд сжала кулаки, до крови вонзив в ладони ногти.

— Да ты просто волшебник! — проговорила она в спину пилоту.

— А, это ерунда! — отмахнулся тот и вытащил из-под сиденья полупустую бутылку коньяка. — Видела бы ты, как в прошлом году я посадил свою старушку в Кара-Тепинском ущелье! Там рулежка была не больше тридцати метров!

Теперь и Мосол проснулся, выглянул в иллюминатор и удовлетворенно замычал. Неожиданно пошевелился и Николай, открыл глаза и приподнялся на локте:

— Что, мы уже прилетели?

— Прилетели! — подтвердила Лера и пригляделась к раненому. Он выглядел немного лучше, а самое главное — в лице снова появились решительность и готовность к действию.

— Надо двигаться! — проговорил Николай, пытаясь встать. — Караван уже на подходе, Джамаль ждать не будет!

— Не преувеличивай свои возможности! — прикрикнула Лера на раненого. — Сам ты еще не скоро сможешь идти, пока тебя понесет Мосол.

— Кроме того, скоро стемнеет, — поддержал ее Калмык, — а в темноте, сам знаешь, в горах далеко не уйдешь, так что хочешь — не хочешь, а придется переждать до утра.

Немой утвердительно замычал, подхватил Николая, как пушинку, и понес к выходу. Калмык открыл дверь кабины, спустил железную лесенку, которая с лязгом уперлась в каменистую почву. Немой осторожно спустился по лестнице, усадил Николая в тени самолета, огляделся по сторонам.

Лера на негнущихся ногах спустилась следом.

Площадка, на которой стоял самолет, была не такой маленькой, какой она показалась ей в момент посадки. Но все равно она казалась крошечной среди этих бескрайних гор, а самое главное — она была совершенно неприступной. К ней не вела никакая дорога, никакая тропинка, и было совершенно непонятно, зачем самолет приземлился на этом горном пятачке и как они смогут продолжить свой путь. Сбоку, почти сливаясь со скалой, стоял небольшой сарайчик, сколоченный из досок и кусков жести и раскрашенный маскировочными цветами.

Солнце быстро опускалось, и тени, удлиняясь, делали окружающий пейзаж еще более непривычным и фантастическим.

Калмык последним спустился по лесенке, уверенно направился к сарайчику, сделав Мосолу знак следовать за собой. Мужчины скрылись в ветхом строении и через минуту снова вышли наружу, нагруженные огромной маскировочной сетью. Эту сеть они набросили на самолет. Потом Мосол снова поднял Николая, взвалил его на спину и опять направился в сарай.

Лера вошла следом за ним, с интересом огляделась. .

Внутри сарайчика она увидела койку, шаткий стол, стеллаж с инструментами и еще один шкаф, вроде платяного. Мосол бережно уложил Николая на койку. Тот пытался протестовать, но в конце концов смирился. Калмык вошел последним и сразу начал хозяйничать, как в привычном, хорошо знакомом месте. Он вытащил из-под койки плитку с газовым баллоном, пристроил ее в углу, поставил на нее чайник. Из заплечной сумки достал хлеб, ветчину, пару банок тушенки, несколько плиток шоколада. Только теперь Лера почувствовала, как проголодалась. Она помогла пилоту накрыть на стол, разлила чай. Калмык добавил в каждую кружку немного коньяка.

Прежде чем поесть самой, Лера отнесла кружку чаю и бутерброд раненому. Чувствовалось, что Николай тяжело переживает свою беспомощность, однако он поел и жадно выпил чай.

Рана на животе выглядела на удивление прилично. Ровные края, почти нет покраснения. Температуры у Николая не было, так что Лера наскоро обработала рану, налепила свежую повязку и решила пока никаких таблеток не давать — как бы хуже не было.

Поужинав, она вышла на улицу.

За это время совсем стемнело, горы обступили крошечную площадку, как злобные великаны, но небо над головой было усыпано крупными, яркими, как драгоценные камни, звездами. Таких крупных звезд Лере никогда не приходилось видеть, да и созвездия выглядели непривычно и располагались не на своих обычных местах.