Снежная Королева

— А как же вы?

— Я отобьюсь… я их задержу… все равно мне не выдержать дорогу… Акбар… — его лицо вдруг перекосилось, словно от сильной боли. Лера проследила за взглядом Прохора Петровича и увидела на заднем сиденье огромную, неловко скрюченную собаку.

Акбар не подавал никаких признаков жизни. Густая кудлатая шерсть на его крупной голове с выпуклым мощным лбом потемнела и свалялась от крови.

— Быстрее… — проговорил Прохор Петрович.

Мосол уже бежал к дому. Лера вывела из-под навеса черную «Ауди», подогнала ее к крыльцу, вбежала в дом. Немой осторожно, бережно поднял Николая с дивана, понес его к выходу.

— Я сам, — раненый пытался вырваться, — что я — баба?

— Но-но! — проговорила Лера, шедшая рядом. — Попрошу без этих мужских штучек! И не дергайся, иначе швы разойдутся!

— Как там Хирург? — едва слышно проговорил Николай. — Он узнал, кто на нас наехал?

— Темерникские! — повторила Лера непонятное слово, услышанное от Прохора Петровича. Николай еще больше помрачнел.

Мосол спустился с крыльца, осторожно уложил раненого на заднее сиденье. Лера собрала в сумку бинты, йод, вату, все, что нашла из медикаментов, на всякий случай сунула бутылку водки в качестве антисептика.

Прежде чем уехать, подошла к «Фольксвагену».

Прохор Петрович развернул машину лобовым стеклом к воротам, положил перед собой пистолет.

— Не задерживайтесь… — с трудом разлепив спекшиеся губы, проговорил он, увидев Леру. — Уходите проселками. За моим домом есть хорошая грунтовка, которая выведет вас к другой дороге. Дальше разберетесь. Я их задержу.

— Спасибо за все, — Лера последний раз взглянула на него и вернулась в свою машину.

Они объехали «Фольксваген», выехали в ворота, Лера проехала по периметру усадьбы Прохора Петровича и действительно оказалась на вполне приличном проселке, вдоль которого выстроились шеренги пирамидальных тополей. Попетляв по нему около получаса и не встретив ни одной машины, выехали на какое-то шоссе. Николай приподнялся на заднем сиденье и с трудом проговорил:

— Впереди, примерно через шесть километров, будет указатель «Саратовка». Свернешь там направо, поедешь до ангара…

— Лежи, экономь силы! — прикрикнула на него Лера.

И снова дорога, дорога без начала и конца, как в песне… Действительно, вскоре на шоссе появился нужный указатель. Лера свернула направо. Дорога была отличная, с ровным асфальтовым покрытием, и через десять минут машина выехала на огромное гладкое поле, проехала еще немного и остановилась возле длинного приземистого сарая, который при очень большом желании действительно можно было назвать ангаром.

Лера затормозила. Мосол открыл переднюю дверь, выбрался из машины. Покосившаяся дверь на боковой стене ангара открылась, из темного помещения вышел приземистый кривоногий мужчина с раскосыми бесцветными глазами, в черном комбинезоне и высоких шнурованных ботинках.

— Кто такие? — проговорил он, приложив руку козырьком.

Мосол приветственно замычал. Человек в комбинезоне шагнул навстречу приезжим:

— Это ты, Мосол! Здорово! А где Николай?

— Здесь! — Лера показала на заднее сиденье. — Ему здорово досталось. Хирург его заштопал. И сейчас у нас на хвосте погоня. Хирург остался, он нас прикрывает…

— А ты кто такая? — Мужчина прищурился, так что глаза, и без того раскосые, превратились в едва заметные щелочки. — Что-то я тебя раньше не видел…

И хоть Лера не могла видеть выражения его глаз, она безошибочно определила, что смотрит он на нее тем заинтересованным мужским взглядом, каким смотрели многие.

«Нашел время», — устало подумала она и хотела уже огрызнуться, но тут вступил Николай.

— Калмык! — проговорил он, приподнявшись и опираясь на локоть. — Надо лететь. Скоро придет караван…

— Я готов, — отозвался тот, — самолет в порядке, баки полные… А ты-то как, выдержишь такую дорогу?

— Выдержу, — ответил Николай, но лицо его посерело от боли. — Выхода все равно нет, у нас темерникские на хвосте!

Калмык покачал головой, повернулся, бросив через плечо:

— Ну я пошел готовиться к вылету!

Он скрылся в ангаре. Лера подогнала машину к самой двери, Мосол вытащил Николая и понес его внутрь сарая.

Внутри было полутемно, под потолком висело несколько слабых фонарей, едва разгонявших мрак. Большую часть сарая занимал небольшой старенький двухмоторный самолетик с кое-где залатанным фюзеляжем.

Мосол подтащил раненого к металлической лесенке, Лера помогла ему занести его внутрь самолета. Николай сжал зубы, чтобы не стонать от боли. Калмык тем временем откатил ворота на дальней стороне ангара, забрался в кабину. Мотор ровно, уверенно заработал, и крылатая машина тронулась с места, выехала на поле. В это время в дальнем конце поляны поднялась пыль, и на нее выехали две черные машины.

— Спекся Хирург, — проговорил, выглянув в иллюминатор, Николай, — земля ему пухом! Калмык, успеем взлететь?

— Успеем! — отозвался пилот, набирая скорость. Черные машины приближались, но самолет постепенно разгонялся, мотор набирал обороты.

Из окна передней машины высунулся человек с пистолетом, открыл огонь. И в эту самую минуту шасси самолета оторвались от плотной утрамбованной почвы. Самолет подпрыгнул, еще раз коснулся поля и наконец поднялся в небо.

— Кажись, ушли! — пробормотал Калмык, круто забирая на себя штурвал и косясь в иллюминатор.

Внизу, на летном поле, возле маленьких черных машин суетились несколько быстро уменьшающихся фигурок, бессильно грозя небу и стреляя вслед удаляющемуся самолету.

— Ушли! — едва слышно повторил за ним Николай. — Теперь дотянуть бы до места!

— Не дрейфь! — успокоил его пилот. — Мы с моей старушкой уже сколько раз по этому маршруту пролетали, можно сказать, каждое облачко по пути знакомо! — И он ласково погладил штурвал своего самолета.

Лера подумала, что самолет, может, и долетит, а вот выдержит ли утомительный путь Николай — это еще вопрос. Она незаметно пощупала его лоб — так и есть, кажется начинается жар. Порывшись в сумке, нашла там несколько ампул ристомицина. Были еще ампулы в коробке без этикетки, нацарапано рукой Хирурга «Обезболивающее». Лера решила, что для начала вколет Николаю это. Тянуть нельзя, как бы хуже не было.