Секреты для посвященных

Валерий Горбунов

Секреты для посвященных

Вместо пролога

На пороге дня и ночи, когда небесный купол накрыл землю выстланной черным бархатом полусферой, усеянной серебряными пуговицами звезд, с бетонной дорожки базы Офф-фут, что расположена в штате Небраска, взлетел «Боинг-547». На его борту двадцать военнослужащих ВВС США во главе с генералом Джеймсом Смитом. Ему предстоял восьмичасовой полет по засекреченному маршруту, пролегающему над малонаселенными районами Среднего Запада.

Едва поднявшись в небо, Джеймс Смит по радио принял дежурство от своего двойника — другого генерала, летящего на таком же точно «боинге», после чего тот немедленно пошел на посадку. Он свое дело сделал. Теперь настал черед Джеймса Смита.

Над просторами Индийского океана выше облаков, но ниже звезд, в космических высотах совершает свой путь так называемый геосинхронный спутник под кодовым номером 647. Он держит под контролем восточное полушарие земли. Всевидящее око спутника, весящего более тонны, — огромный двенадцатифутовый инфракрасный телескоп. Тысячи крохотных детекторов из сернистого свинца способны улавливать тепло от пламени, которое выбрасывает ракета, запускаемая на расстояние в тысячи километров! Через тридцать секунд после того как она минует нижние слои атмосферы, сигнал тревоги немедленно направляется к антенне «боинга», на котором несет свою восьмичасовую вахту генерал ВВС Джеймс Смит.

Тяжелейшая ответственность лежит на прямых костистых плечах, украшенных твердыми пластинами генеральских погон. В случае, если спутник когда-нибудь возвестит о начале ракетной атаки противника, а президент и наземные штабы по какой-либо причине не смогут выполнить свой долг, это сделает генерал — «офицер судного дня», как называют его в ВВС.

Той ночью, с которой мы начинаем свой рассказ, спутник 647 возвестил о попытке запуска Советами нового типа ракеты. Сигнал на «боинге» был получен с задержкой — барахлила антенна. Ранее сделанная экипажем заявка на ремонт антенны своевременно выполнена не была.

— Что они там, с ума посходили, что ли? — имея в виду ремонтников базы, с досадой проговорил генерал. — А если вдруг начнется ядерная атака?

— По-настоящему никто не верит, что русские начнут первыми, — сказал один из офицеров.

Смит хотел ответить на реплику подчиненного резкостью, но, вспомнив о своем правиле «не гнать волну» и не наживать себе лишних врагов, ограничился тем, что молча повернулся и показал собеседнику свою суховатую спину, на которой тонкая ткань мундира резко западала между сильно выступающими лопатками.

«Хребет рабочей лошади», — отметил про себя офицер, слегка обиженный реакцией генерала на его замечание.

«Рабочая лошадь» — эти два слова, нечаянно пришедшие в голову дежурному офицеру, как нельзя более полно характеризовали личность генерала Джеймса Смита. Подыскивая претендентов на нелегкий пост «офицеров судного дня», пентагоновские кадровики, конечно, задали жару своим суперкомпьютерам, стараясь просеять сквозь их электронное сито густую мешанину биографических и медицинских данных, служебных характеристик, отзывов, доносов и сплетен. Но вся эта их возня не стоила, честно говоря, выеденного яйца. Достаточно окинуть взглядом крепкую, поджарую, точно скрученную из стальных жил фигуру Смита с прямыми плечами, натруженной спиной и подобранной, как при команде «Смирно!», грудью, вглядеться в его выдубленное ветром, обтянутое красноватой кожей лицо, всмотреться в его голубоватые, немного выцветшие глаза, скорее похожие на окуляры видеоискателя, нежели на то, что принято называть «зеркалом души», — и все станет ясно. Перед вами человек, которому сама природа отвела роль «офицера судного дня».

После того как сигнал был наконец принят и расшифрован, Смит передал его наземному командованию. Важная информация пошла по цепочке наверх. Результатом (о котором Смиту довелось узнать значительно позднее) был разговор, который состоялся на другой день между президентом и директором ЦРУ.

— Слушайте, Аллен… Я хочу знать все об этой новой русской ракете. Действительно ли они нашли противоядие нашей MX?

Аллен Кейт с некоторым удивлением взглянул на президента. До сих пор тот не проявлял большого интереса к подобным деталям. В свое время его предшественник на самом высоком государственном посту Картер просто-таки горел желанием посвятить нового президента в тайные подробности ядерного механизма. Но Рейган от этого уклонился, полагая, что у него достаточно компетентных помощников, которые в нужный момент подскажут главе государства, что нужно делать. Эта позиция хозяина Белого дома оказалась небезупречной. Например, недавно президент попал в крайне неловкое положение, когда на пресс-конференции выяснилось, что он не знает, что такое «окно уязвимости», которым военные вот уже столько времени запугивают народ и конгресс. Журналисты высказали по поводу некомпетентности администрации немало язвительных замечаний. Не это ли пришпорило президента, заставив его подкинуть ЦРУ новую работенку?

Впрочем, MX для президента идефикс. Эти сверхточные ракеты, способные, по заключению экспертов, поразить ракеты русских в их шахтах и тем самым обезоружить их, — основа его ядерной программы. Неудивительно, что его интересует ответный ход Советов.

— Кое-что нам известно, — заметил директор ЦРУ. — Анализ полученных спутником данных показал…

— Не знаю, как вы, Аллен, но я терпеть не могу анализов, от них только портится настроение, — пошутил президент. — Я хочу, Аллен, чтобы один из ваших парней забрался в их сад и положил мне на стол этот запретный плод. Сделайте для президента то, что Адам сделал для Евы. Дайте мне это яблоко!

— Это больше похоже на авокадо, нежели на яблоко, господин президент.

— Пусть так… Я хочу знать, с чем это едят! Надеюсь, я имею на это право?

Да, он имел на это право. И не только потому, что был главой государства. За годы пребывания у власти он немало сделал для спецслужб США. Численность спецслужб возросла до двухсот тысяч человек. Бюджет ЦРУ повысился в полтора раза. Разведчикам развязали руки, президент открыто заявил: «Я думаю, что тайные операции являются составной частью деятельности правительства». Разведывательное сообщество многим обязано этому человеку.

Аллен Кейт склонил седеющую голову с прямым пробором.

— Будет сделано, господин президент.

И закипела работа.

Часть первая

ГЛУХИЕ МЕСТА

Скучная командировка

В далеком северном леспромхозе Сосновский на краю просеки, среди болотного багульника, на мягкой подушке из мха ничком лежал человек. Поза его была нелепа: руки, ноги вразброс, шея неестественно вывернута, остекленевшие глаза глядят в серое, стылое небо. А ведь не должны глядеть в небо: лежит человек ничком. Шею он себе сломал, что ли?

Обнаружили его ребята из близлежащей деревеньки, спозаранку вышедшие в лес по грибы.

Хотя стояло лето, погибший был в телогрейке и резиновых сапогах. Темно-серая ткань была повреждена, из вырванного треугольника торчал клок ваты. Лежал он, неловко подвернув одну руку под себя, другая была откинута в сторону и угрожающе сжата в кулак. Рядом с телом валялся огромный сук, возможно послуживший причиной гибели человека.

Деревенские подростки, наглядевшиеся по телику детективных фильмов, ничего трогать не стали, а стремглав бросились в колхозную контору, разбудили спавшего на лавке мужика (бывший конюх дорабатывал до пенсии, карауля контору). Он долго не мог взять в ум, что же произошло, а когда уразумел, то с испуганным выражением на заспанном лице принялся названивать в милицию: сообщить о страшной лесной находке.

Вячеслав Грачев, молодой сотрудник столичного журнала «Радуга», прибыл в Сосновку примерно за неделю до разыгравшихся здесь трагических событий. Получив в редакции малоприятное задание — предстояло мчаться к черту на кулички для проверки кляузного письма, он отправился в библиотеку и запросил географическую карту. Захотелось взглянуть на глухие места, в которые ему предстояло ехать по приказу начальства. Взгляд скользил от Северного полюса вниз, пересек две волнистые, в мелких зубчиках синие линии: «граница плавучих льдов в период наибольшего распространения (апрель, март)» и «граница плавучих льдов в период наименьшего распространения (август)» — и двинулся вниз по дуге меридиана. Миновал затянутые белесой дымкой холодные северные моря, береговую полосу ледового припая. И дальше, дальше. Воображение подсказало: под бледным, словно выцветшим пологом неба лежит тундра, бедная промерзшая земля. Тускло, как запотевшее зеркало в ванной, отсвечивают небольшие озерца, тут и там возвышаются пологие холмы, поросшие карликовым березняком, ивняком, болотным багульником.