Павильон Зеленого Солнца

Это оказалось нелегко. От долгого сидения на корточках затекли ноги. С каждой минутой все труднее становилось сохранять неподвижность. Вдобавок обе начали замерзать. Натянули капюшоны, засунули руки в карманы, но это помогало мало. Сердито переглянулись — чем он там занимается?

Мужчина стоял на прежнем месте. Медленно обводил лучом фонаря веранду, опорные столбы, крышу. Проделывал это снова и снова. Элен выразительно постучала пальцем по лбу: «Такой же чокнутый». («Такой же» — явно относилось к Патриции.) Та вздохнула. Она совсем не прочь была бы встретить единомышленника — прекрасно провела минувший вечер вместе с Хат-хен и Ин-Пэем. Не лучше ли и теперь выйти и заговорить? Чего бояться? Вряд ли убийца, пытавшийся обокрасть тя-ю, явился сюда среди ночи полюбоваться Павильоном.

Незнакомец положил фонарь на перила. Достал из кармана блокнот, аккуратно пристроил рядом с фонарем. Элен снова подтолкнула Патрицию локтем: «Смотри!» Патриция и сама понимала — чтобы писать, ему придется нагнуться, и отсвет упадет на лицо. Мужчина действительно склонился над блокнотом, но при этом повернулся спиной. Подруги переглянулись. Элен произнесла что-то одними губами — беззвучно, но красноречиво.

Усталость притупила страх. Они уже хотели окончить эту нелепую игру в прятки, подняться и выйти, когда Патриция, пытаясь размять затекшую ногу, потеряла равновесие и оперлась рукой о землю. Громко хрустнул сучок.

Мужчина резко выпрямился и обернулся. Мгновенно погасил фонарь. Элен с Патрицией сжались в комок, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее. Он их увидит! Луна выглянет из-за туч! Кусты редки, ствол клена тонок! Едва дыша, они боялись пошевелиться.

Мужчина не двигался. Элен могла поклясться, что он напряженно прислушивается. Прислушивается… вместо того чтобы посмотреть. Достаточно направить луч фонаря в их сторону. Почему он этого не делает? Боится себя обнаружить?

То, что незнакомец сам боится, напугало ее еще сильнее. Ведь с тя-ю убийца расправился от страха. От страха быть схваченным. Подобные воспоминания ее не успокоили. Да еще им с Патрицией передавался ужас друг друга.

А потом обе услышали крадущиеся шаги. Чуть скрипнули ступени. Зашелестела трава. Мужчина сошел с веранды и медленно, шаг за шагом приближался к ним. Элен почувствовала, что теряет самообладание. Сейчас она вскочит и с пронзительным воплем кинется бежать. И сломает ногу о каменный фонарь.

Эта мысль ее немного отрезвила. Элен подалась в сторону, стремясь отползти гуда, где кусты были погуще. Потянула за руку Патрицию, но та не выказывала признаков жизни. Элен пришлось остаться на месте. Незнакомец был уже совсем рядом. Задел плечом ветку клена, вниз посыпались капли. Патриция вышла из столбняка и сделала попытку распластаться на земле. Элен не сомневалась, что мужчина их не увидит — слишком темно. Просто на них наступит.

Он стоял, опершись рукой о ствол. Изо всех сил вглядывался. Примеривался, где удобнее шагнуть. Уже занес ногу, когда неподалеку затявкала лисица. Мужчина стремительно обернулся, включил фонарь. Луч света метнулся в сторону, мелькнул пушистый хвост, вспыхнули зеленым глаза, и лисица исчезла.

Элен не смела вздохнуть, но услышала, как облегченно вздохнул мужчина. Повернулся к ним спиной и, уже не таясь, подсвечивая дорогу фонариком, направился обратно к Павильону. Элен уткнулась лицом в колени. Болела прокушенная до крови губа. Брюки на коленях промокли.

Патриция встала на четвереньки. Рукавом вытерла лицо. Начала снимать прилипшие к плащу мокрые листья — постепенно приходила в себя. Спустя минуту, прошептала Элен на ухо: «Сами себя запугиваем». Подруга молча показала ей кулак.

Только теперь Элен сообразила, что они заперты в усадьбе. Дорогу к воротам преграждал Павильон Зеленого Солнца, где бродил незнакомец. О том, чтобы перелезть через стену, и речи не могло быть. Прокрасться к воротам вдоль стены тоже невозможно — мужчина настороже, а впереди открытое пространство — попробуй преодолей бесшумно. Элен чувствовала страстное желание придушить дорогую подругу, втянувшую ее в это приключение.

Патриция громко застучала зубами. Элен только повернулась к ней — Патриция стиснула зубы, зато принялась трястись всем телом.

Элен лихорадочно соображала. «Надо добраться до ряда молоденьких сосенок. Тогда удастся незамеченными проскользнуть в ворота. Только как пересечь поляну? Ползком на животе — высокая трава укроет? Большое удовольствие, ничего не скажешь! Но не сидеть же здесь до утра, ожидая, когда ему вздумается удалиться!» Элен твердо знала одно: встречаться с этим человеком она не хочет. Ни за что.

Он все бродил вокруг Павильона, мерил шагами веранду, высвечивал остатки фундамента, потолочные балки и все начинал сначала. Потом хватил кулаком по перилам с такой силой, что деревянное сооружение сотряслось. Патриции показалось, обрушится на голову святотатцу. Мужчина испугался того же, отскочил. Элен готова была вообразить, что это — реставратор, жаждущий поскорее взяться за дело, примчался осмотреть место работы. Только почему ночью? Свихнулся от нетерпения?

Ночью сюда скорее явился бы собиратель легенд об оборотнях — проверить их истинность на собственной шкуре. «Испугался встречи с госпожой Лисицей?» Элен невольно покачала головой. Лисицы он как раз не испугался.

Внимание незнакомца притягивал Павильон. Мужчина обошел вокруг него в сотый раз. «Упорный», — подумала Элен и прибавила еще несколько слов. И вдруг — она даже дыхание затаила, боясь поверить, — мужчина вытянул руку, взглянул на часы и заторопился. Закинул на плечо сумку, брошенную у ступеней веранды, натянул капюшон и зашагал к воротам.

Элен с Патрицией посмотрели друг на друга и привалились спинами к кленовому стволу.

— Ушел? — прошептала Патриция.

Некоторое время они выжидали, опасаясь затаенного коварства. Человек мог уйти с включенным фонарем и вернуться — с выключенным. Однако кругом все было тихо. Небо разъяснилось, по серебристой траве протянулись длинные тени.

Подруги рискнули подняться. Патриция оглядела себя и тихо застонала. Вздумай она специально вываляться в грязи, вряд ли бы достигла лучшего результата. Элен выглядела не многим чище. У обеих зуб на зуб не попадал.

— Быстрее, — скомандовала Элен, — или дело кончится воспалением легких.

Они направились к воротам. Не так быстро, как хотелось бы — поминутно вздрагивали и останавливались. Лишь ступив на тропу, ведшую к дому, совершенно успокоились. Чем дальше уходили от Павильона, тем комичнее казалось происшедшее. Вскоре они уже не могли не хохотать над собой. Нечего сказать, отличились! «Два отважных исследователя». Мокрые курицы! Если бы незнакомец их обнаружил — умер от смеха.

— Он и сам боялся, — заметила Элен.

— Понятно. Темнота, никого нет, и вдруг — ветка трещит. Поневоле вспомнишь об оборотнях. А нам стыдно. Мы-то его видели.

— Интересно, что этому человеку понадобилось на горе?

— Может, он из одной компании с Хат-хен и Ин-Пэем? — предположила Патриция. — А может, не я одна видела людей в старинных одеждах. Прошел слух…

— Думаешь, явился искать оборотней? — Элен покачала головой. — Его занимал Павильон… Кстати, как этот тип сюда попал? Приехал на автобусе?

— Вряд ли. Обратный автобус пойдет только утром, а мужчина торопился.

— Тогда — на поезде?

— Или оставил машину где-нибудь на шоссе… — Элен вспомнила, что убийца тя-ю тоже оставлял машину на шоссе, но тут же отогнала эту мысль. — Интересно, охрипну я или нет?

Патриция восприняла данное высказывание как упрек и принялась защищаться:

— Зачем же ты отпустила инспектора? Следовало пригласить его на ночную прогулку. Он был бы в восторге.

— Приводи в восторг Эндо, — парировала Элен.

— Пожалуйста, ему — ни слова, — взмолилась Патриция. «Сознаться, что полночи они от страха ползали на животах по грязи!»

— Как, ты не намерена потрясти его собственной храбростью?

— Издеваешься?

— Ну, выносливостью?