Ночь, когда убили Элен

Паулина Смит

Ночь, когда убили Элен

Элен была не из тех женщин, которых убивают. Конечно, для этого она была достаточно красива, и обычно с раскроенным черепом находят не дурнушек. Газета, впрочем, не ошиблась, дав заголовок на пять колонок «Убийство красотки». С этой точки зрения Элен выполнила все условия. Но полное отсутствие личности и более чем условный образ жизни противоречили такому исходу.

Я готовила себе кофе поздно в среду утром — в те дни я позволяла себе понежиться в постели по средам и четвергам… — когда услышала новость по радио. Элен Брейнард была убита накануне вечером. Ее нашли в собственной гостиной с пулей в сердце. Пуля вылетела из карабина или пистолета, сейчас уже не упомню, которыми Йон так любил хвастаться при малейшей оказии в своем тире.

Поскольку Йон был мужем Элен, то он и стал главным подозреваемым. Его тут же арестовали, тем более что все доказывало — оружие, с помощью которого было совершено преступление, полиция и Элен нередко видели в его руках. Я спросила себя, каковы могли быть причины у Йона убивать курочку, несущую золотые яйца. Элен и была той курочкой, а золотые яйца происходили от автомобильной концессии ее отца.

Я поспешно оделась и прыгнула в машину, чтобы отправиться в город.

Было чуть больше полудня, когда я притормозила у агентства недвижимости Уилльярда. Бросила взгляд внутрь и увидела его, буквально лежащего на рабочем столе и, похоже, столь же измученного, как и вчера вечером без четверти одиннадцать.

Потом отправилась в кафе к Рудольфу, чтобы встретиться с друзьями.

Маленькая компания сидела вокруг двух столов, сдвинутых по случаю вместе. Я села и заказала салат — слежу за фигурой, — а также пиво для поднятия морального духа.

— Каков стрелок! Он не хвастался! — воскликнул кто-то.

Воцарилось гнетущее молчание. Мы все словно увидели Йона, выпячивающего грудь в своем тире, достающего один за одним свои пистолеты и боевые винтовки, с любовью рассказывающего о каждом оружии, во весь голос заявляющего, что он был офицером в армии и никому в тире проиграть не боится.

В глазах всех Йон и был убийцей. Все сходилось. Возвращаясь из «Элкс'Клаба» около одиннадцати часов, отец Элен, заметив свет у Брейнардов, решил на минуту остановиться, чтобы переговорить с зятем о делах. А вместо него обнаружил труп дочери.

— Только представьте себе! Какой ужасный удар!

По-видимому, все так и было. Бедняга на какое-то время потерял голову и на минуту или две забыл, где находится телефон. Потом, вспомнив, что в кухне есть аппарат, бросился к задней двери, где и заметил пистолет, лежащий на столике, как каждый раз, когда Йон делал свои демонстрации.

В тот день с нами были журналист, работавший в местной газете и один из владельцев радиостанции, которые, по роду своей деятельности, хорошо информированы о всем происходящем, а потому с радостью отвечали на наши вопросы.

Так я узнала, что убийство скорее всего произошло между десятью пятнадцатью и моментом, когда приехал отец Элен, иными словами, за несколько минут до одиннадцати часов. Коронер склонялся к тому же мнению, тем более что Йон не успел удрать и был все еще там!

Я едва не поперхнулась пивом. Две женщины зарыдали. Недавно разведенные, они только что вернулись в город и присоединились к нашей небольшой компании. Я никогда особо их не любила, даже тогда, когда мы учились в лицее.

Убитый горем, отец Элен, похоже, надолго застыл перед револьвером. Он еще не дошел до кухни, когда через застекленную дверь увидел, как снаружи под навесом зажглись фары, и услышал заработавший двигатель.

— Зажглись фары? — переспросила я. — Заработал двигатель?

Вроде так заявил старик. Он выбежал на улицу и извлек своего зятя из машины.

— А что сказал Йон? — спросила я. — Что он-то сказал?

Разведенки залились новыми потоками слез, когда узнали, что Йон ничего не сказал. Он находился в состоянии молчаливого отупения.

Я допила пиво.

— Думаю, что это он, — сказала я и поднялась.

Все согласно кивнули. Но они думали об Йоне. А я нет.

Я вернулась в машину и воспользовалась случаем заглянуть в дверь агентства недвижимости. Уилльярд все также сидел за своим столом, белый, как полотно. Почему бы и нет, в конце концов? Разве Элен не была той женщиной, ради которой он готов был ежевечерне мыть посуду и вытаскивать помойное ведро?

Я нажала на газ и проехала перед ярко освещенной витриной автомобильного агентства. За стеклом виднелась лишь секретарша, торчавшая словно палка на маленьком вращающемся табурете. Она была одна в огромном выставочном зале. Отец Элен был слишком занят тем, чтобы не выпустить зятя из тюрьмы, а тот, сидя в камере, наверняка спрашивал себя, в чем он провинился, чтобы оказаться здесь.

Я проделала весь путь в обратном порядке и выехала из города, чтобы заехать к Брейнардам, что заняло у меня ровно двадцать пять минут. Брейнарды жили в огромном доме на вершине холма. Подъезд к нему организован с запада по длинной аллее, огибающей здание и продолжающейся в восточной части имения. Уилльярд и я довольно часто оказывались на ней, когда являлись на многочисленные приемы Брейнардов — вернее, давал их Йон, — а Элен во время них сидела в кресле в состоянии, близком к кататонии, тогда как Уилльярд, брошенный влюбленный, скрывал в тенистых углах свое выражение побитой собаки.

Я проехала по аллее и поставила машину под навесом у заднего входа. Как я предполагала, моя машина стояла носом на запад перед застекленной дверью служебного входа. Я несколько минут посидела молча, пытаясь представить, как выглядит место ночью при свете фар и реве двигателя.

Дом был построен в виде буквы Г. Я сняла машину с ручного тормоза, задом выехала с паркинга и объехала здание. Я проехала мимо кухни, потом мимо застекленных дверей северной гостиной и оказалась перед западным фасадом, который нависает над тиром и теннисным кортом, которые располагались чуть ниже. Бедняга Йон. В тюрьме он лишен всего этого. Конец теннису, конец заплывам, а главное — конец стрельбе.

Какой бардак! Чего ему не хватало для наслаждения жизнью — отличная вилла, бассейн, тир. И все это за каких-то семь лет, пока он служил в автомобильной концессии, упавшей ему в руки, как зрелый плод, вместе с Элен, поскольку его первоначальный багаж, кроме торса Рэмбо, прилизанных волос и усиков победителя, состоял из нескольких военных винтовок и пистолетов и репутации снайпера.

С запада двойные шторы гостиной были тщательно задернуты. Наверное, потому, что отец Элен вошел отсюда, Йон ничего и не заметил.

Я спустилась с холма и покинула имение, не встретив ни единого полицейского автомобиля. Следователям было больше нечего здесь делать, ведь убийца сидел под замком.

Когда я вернулась домой, вовсю трезвонил телефон. Это была моя мать, которая хотела выяснить, действительно ли об одном из моих друзей столько говорят по радио.

Я лаконично подтвердила ее правоту. Посоветовав лучше выбирать друзей, она возмущенно повесила трубку. Эта августейшая женщина считает дурным тоном, когда тебя убивают, но еще худшим в ее глазах являются дружеские отношения с жертвами. Моя мать всегда была отменным специалистом по хорошим манерам, что несомненно объясняет тот факт, что послала меня, когда все мои друзья отправились в университеты, в тот мерзкий пансионат для девиц примерного поведения, где я провела четыре ужасных года.

Она надеялась, что я выйду оттуда утонченной девушкой, хотя моей главной заботой было выйти оттуда поскорее, пока не расхватали всех лучших местных женихов. Мы обе не преуспели в своих делах. К концу учебы я узнала многое, но не хорошие манеры, а местные ребята или уже женились, или ушли в армию, или отправились сколачивать состояние в большие города. Остался только Уилльярд, который мечтал лишь об одном — жениться на Элен. Бедняга, наверное, добился бы своей цели — и Элен была бы жива, — если бы его папаша вдруг не отдал концы, заставив тем самым сына подвести черту под учебой, а одновременно и отказаться от Элен, чтобы заняться агентством недвижимости.