Над пропастью во ржи

чему бы оратору не выбрать именно эту тему, а не ферму?

Неохота было думать, неохота отвечать. Ужасно болела голова, и
чувствовал я себя гнусно. По правде говоря, у меня и живот болел.

- Да, наверно. Наверно, это так. Наверно, надо было взять темой дядю,
а не ферму, раз ему про дядю интересно. Но понимаете, чаще всего ты сам не
знаешь, что тебе интереснее, пока не начнешь рассказывать про
н е и н т е р е с н о е. Бывает, что это от тебя не зависит. Но, по-моему,
надо дать человеку выговориться, раз он начал интересно рассказывать и
увлекся. Очень люблю, когда человек с увлечением рассказывает. Это хорошо.
Вы не знали этого учителя, этого Винсона. Он вас тоже довел бы до
бешенства, он и эти ребята в классе. Понимаете, он все долбил - надо
обобщать, надо упрощать. А разве можно все упростить, все обобщить? И
вообще разве по чужому желанию можно обобщать и упрощать? Нет, вы этого
мистера Винсона не знаете. Конечно, сразу было видно, что он образованный
и все такое, но мозгов у него определенно не хватало.

- Вот вам наконец и кофе, джентльмены! - сказала миссис Антолини. Она
внесла поднос с кофе, печеньем и всякой едой. - Холден, не надо на меня
смотреть! Я в ужасном виде!

- Здравствуйте, миссис Антолини! - говорю. Я хотел встать, но мистер
Антолини схватил меня за куртку и потянул вниз. У миссис Антолини вся
голова была в этих железных штучках для завивки, и губы были не намазаны,
вообще вид неважный. Старая какая-то.

- Я вам все тут поставлю. Сами угощайтесь, - сказала она. Потом
поставила поднос на курительный столик, отодвинула стаканы. - Как твоя
мама, Холден?

- Ничего, спасибо. Я ее уже давно не видел, но в последний раз...

- Милый, все, что Холдену может понадобиться, лежит в бельевом шкафу.
На верхней полке. Я ложусь спать. Устала предельно, - сказала миссис
Антолини. По ней это было видно. - Мальчики, вы сумеете сами постлать
постель?

- Все сделаем. Ложись-ка поскорее! - сказал мистер Антолини. Он
поцеловал жену, она попрощалась со мной и ушла в спальню. Они всегда
целовались при других.

Я выпил полчашки кофе и съел печенье, твердое как камень. А мистер
Антолини опять выпил виски. Видно было, что он почти не разбавляет. Он
может стать настоящим алкоголиком, если не удержится.

- Я завтракал с твоим отцом недели две назад, - говорит он вдруг. -
Ты об этом знал?

- Нет, не знал.

- Но тебе, разумеется, известно, что он чрезвычайно озабочен твоей
судьбой?

- Да, конечно, известно.

- Очевидно, перед тем как позвонить мне, он получил весьма тревожное
письмо от твоего бывшего директора о том, что ты не прилагаешь никаких
стараний к занятиям. Пропускаешь лекции, совершенно не готовишь уроки,
вообще абсолютно ни в чем...

- Нет, я ничего не пропускал. Нам запрещалось пропускать занятия.
Иногда я не ходил, например, на эту устную речь, но вообще я ничего не
пропускал.

Очень не хотелось разговаривать о моих делах. От кофе немного
перестал болеть живот, но голова просто раскалывалась.

Мистер