Свинцовые тюльпаны

Не дождавшись реакции, он шагнул ближе к двери водителя в надежде, что тот опустит стекло для удобства общения.

Не получив от Иванова «добро» на разговоры, шофер и пальцем не пошевелил, заставив цербера чесать затылок в нерешительности. Не сообразив, как в такой ситуации поступить, он принялся вызывать кого-то по рации. Получалось плохо (зря, что ли, Геня в пультовую заглядывал?), от этого бугай только нервничал и топтался на месте.

— Я жду объяснений, — напомнил о своем вопросе Иванов.

Руслан отвел глаза от человека в маске, державшего наготове короткий автомат с глушителем в готовности в любой миг устранить «гору» накачанных мышц, пыхтящую на улице.

— Меня попросили… скорее приказали, — немного растерянно признался Искатель. — Это я должен был забрать ребенка как можно скорей… Если честно, о вашем участии в этом деле изначально даже речи не было. Именно потому, что дело пустячное… по крайней мере, казалось таковым… У меня были более важные задачи, не мог же я разорваться… И что с… ребенком?

Иванов заиграл желваками:

— Старший лейтенант Мамочкин передал информацию об огневом контакте и на связь больше не выходит…

Где-то в глубине усадьбы раздался глухой хлопок. Громила за окном завертел головой, определяясь, откуда доносится тревожный звук сирены, потом обернулся к пристройке, где располагались помещения охраны, узрел дымок, сочащийся из окон, и ринулся туда.

Хитроумное устройство, оставленное после себя страхующей группой, сработало, начав отвлекающий маневр. Вход в помещение, где установлен электронный мозг охранной системы, наглухо блокировала сплошная стена огня. Но прежде чем вся компьютерная начинка сдохнет, Геня через налаженный удаленный доступ дал команду освободить путь.

Послушно клацнули электроприводы засовов на бронированных воротах, створки их плавно подались в стороны. Мирно втянулись в асфальт толстые стальные столбики, способные остановить продвижение любого транспорта. Вырубилось высоковольтное напряжение по периметру и на сетке коридора, а вот решетчатая калитка чуть приоткрылась, да так и замерла на полпути: что-то заклинило в механизме.

Джип, словно нехотя, тронулся с места и с небольшого разбега ударил в застрявшую раму с металлической сеткой. Оставляя глубокие царапины на полировке капота, та с лязгом скомкалась и отскочила в сторону, освобождая дорогу.

Движению кортежа пытались помешать люди в одинаковых темных костюмах, высыпавшие навстречу. Что-то кричали, размахивая руками. Вручную норовили запереть выезд. Некоторые даже оружием трясли, не решаясь его применять. Едва не сбив половину из них, два автомобиля на большой скорости вылетели за пределы поместья.

Чуть не придавив еще пару человек, повинуясь приказу Гени, захлопнулись наружные ворота. И почти сразу же сработал второй термобарический заряд, поставивший точку в недолгой жизни чуда технологий безопасности и защиты. Погоне, если ее вздумают снарядить, придется с большим трудом пробиваться наружу.

23. Пригород Бишкека

Сизые клубы пороховой гари неприятно щекотали глотку. Хотелось откашляться. Владимир усилием воли подавил это желание и аккуратно присел на корточки. Под ногами неприятно хрустели щепки и осколки битого стекла. В полуметре от его головы с тахты доносились тихие-тихие, странные булькающие звуки. Новиков чуть вытянул шею, скосил туда взгляд и вздрогнул от неожиданности: прямо на него пялился круглый человеческий глаз. Просто глаз. Без ничего. Весь остальной организм, слегка сотрясаемый агонией, покоился рядом. Шальная пуля снесла несчастному правую часть лица: нижнюю челюсть выбило, верхняя вздыбилась осколками костей с кое-где торчащими из них зубами. В совокупности с зияющей пустой глазницей зрелище было не из приятных даже для врача.

Заметив еще несколько влажных от крови отверстий в рубашке лежащего и черную жижу, вытекающую из надтреснутого черепа, Владимир смекнул, что его помощь этому человеку уже не потребуется. Почему-то промелькнули в памяти угрозы «прострелить башку». Вот и договорился — самому прострелили.

«Что ж так тихо стало? — понеслись в голове мысли. — Где Юля? Почему больше не орет бородатый? Почему вообще никто не кричит?» От грохота выстрелов в замкнутом помещении в ушах еще оставался тонкий металлический звон, слышали они пока не очень. Определить достоверно, есть ли кто живой сейчас в коридоре, было невозможно.

Новиков слегка привстал, чтобы оглядеться, но тут же сел обратно. Припомнив ощущения от пролетевшей рядом пули, он удержал себя от желания выскочить на улицу. А ну как тишина — это ловушка, и там впереди уже держит палец на спуске в предвкушении победы один из стрелков? Кто эти люди, доктор так для себя и не решил. Одно понял точно — в число друзей их записывать не стоит. А раз так, себя надо обезопасить. Чужой пистолет с пустой обоймой для этого подходил мало, свой остался в машине «Скорой».

Пригнувшись низко к полу, так что в нос ощутимо ударил запах повсюду разбрызганной свежей крови, Владимир заглянул под тахту. Сквозь узкую щель между ней и полом можно было кое-что разглядеть. К примеру, тело, распростертое на выходе из комнаты. И автомат «узи», валяющийся метрах в двух от него.

«Неплохо бы такой заиметь», — подумалось Новикову. Почти ползком добираясь до края мебели, за которой скрывался в скоротечном бою, пригляделся к странно топорщившейся обивке. Шевелюра на макушке встала дыбом — все изрешечено пулями, живого места нет. А в него не попало. Новиков даже остановился на миг и пощупал сам себя: нет, и правда — цел. Перекрестившись, он выглянул наружу.

Место побоища впечатляло — в небольшой комнатушке лежало два расстрелянных тела. Кроссовки еще одного «двухсотого» торчали из коридора. И никаких признаков жизни кругом. Осмелев, но не настолько, чтобы полностью выпрямиться, Владимир перебежал-переполз к примеченному ранее автомату. Он очень надеялся, что в магазине остались патроны. Сев спиной к ближайшей стенке, старлей лихорадочно завертел оружие в руках. Одно дело видеть иностранный образец на картинках, совсем другое — быстро подготовить реальный «узи» к бою. Ничего, обошлось. Память не подвела: отсоединился и встал на место магазин, и предохранитель нашелся, и затвор взвелся с первого раза. Обнадеженный успехами, Новиков поднялся на ноги и шагнул уже в коридор, когда услышал сдавленный стон из соседней комнаты, куда вели кровавые следы.

Прижимаясь к стенам, Владимир обогнул поле боя и остановился у проема. Решил, что терять нечего, сжал автомат и приготовился к атаке. Но не успел.

— У меня заложник! — проблеял срывающийся голос. — Не стрелять!

Этот тембр Владимиру был незнаком. «Еще один? — мелькнуло в голове. — Ребенок?»

— Бросай оружие и выходи с поднятыми руками! — заорал он, целясь в сторону межкомнатной двери. — Если с заложником ничего не случится, тебя никто не тронет!

— Я его убью! — еще истеричнее завизжал невидимый пока противник. — Не подходите!

— На пол! — Новикова взяла злость. — Тебе некуда деваться!

В наступившей паузе стало слышно прерывистое хриплое дыхание и шепот, выдавливаемый из последних сил:

— Сынки!.. Стреляйте… бейте гадов…

Потом удар и испуганно-злобное причитание на киргизском, снова удар. Насколько понял Новиков, таким образом заложника «просили» не открывать рта.

— Хорошо, я сдаюсь! — вдруг решительно заявили из-за стены. — Забирайте заложника, он не может ходить!

— Брось оружие сюда! — грозно скомандовал Владимир, не веря в такую удачу. — Сам ложись на пол!

В двери с глухим стуком вылетел пистолет, закрутился волчком на скользком деревянном полу. Владимир шагнул вперед.

Сообразил, что делает несусветную глупость, только когда встретился лицом к лицу с обезумевшим от безысходности тощим парнем в сине-красном спортивном костюме. Прячась за изможденного старика, привязанного к стулу, он сжимал в руках помповое ружье и сдаваться не собирался.