Дети Шини (СИ)

- О! Вот и нарыв вскрылся, - вялым пьяным жестом Кузя махнул на нас. - Сразу видно, кому не хватает воспитания.

- Слушай, ботан, я тебе плохо объяснил? - Старый опять попер на Маркова.

Тот сделал шаг назад.

- Я не собираюсь вставать на колени. Я не раб и не верующий.

- О как!- хохотнул Кузя. - Отбрили тебя, Старый.

- А я вот, тоже не стал бы вставать, - Макс лишь наблюдал за происходящим и комментировал, - а те, что внизу, просто трусливые овцы.

- Я не овца, - немедленно отреагировал Петров и поднялся на ноги.

Только Амелин не шелохнувшись, продолжал стоять в молельной позе, занавесившись волосами. Мне показалось, что он что-то тихо говорит.

- Ты чего? - я ткнула его коленом, но он даже не повернул головы.

- Давай вставай, я вам новое задание придумал, - велел ему Старый.

Но с тем же успехом он мог обратиться к столу или стулу.

- А, этот у них дурачок. Я его знаю, - сказал Макс. - До него, наверное, долго доходит.

Но Старый никак не мог успокоиться:

- Чего ты там бормочешь?

- Стихи, наверное, читает. Он тут уже пытался, - подсказал Макс.

- Или заклинание, вызывающее Гарри Поттера и его волшебную палочку, - Кузя один усмехнулся собственной шутке.

- Никакая палочка тебе не поможет, - Старый несильно пнул его мыском сапога. - Быстро упал и отжался двадцать, нет, лучше тридцать раз. И вы все давайте, отжимайтесь.

- Я могу пятнадцать, - спокойно сообщил Петров и начал отжиматься.

К моему удивлению, Амелин, не переставая шевелить губами, смиренно последовал примеру Петрова.

- То, что вы сейчас делаете, это называется насилием над личностью, - дерзко заявил Марков. - Ладно, я согласен, когда мы играли в карты, я сказал грубо и возможно, чисто гипотетически, вы ударили меня справедливо, но то, что вы нас заставляете делать сейчас - это унизительно.

- Фигасе! - Макс радостно оживился. - Нет, ботан, определенно крут. Хоть и нарывается. Скажи честно, тебя наверняка дома пороли?

- Никто меня не порол, и не будет пороть, - заносчиво сообщил Марков. - Я бы никогда не допустил такого по отношению к себе.

- Да, ладно, - Макс был очень доволен. - И что бы ты сделал?

- Обратился бы в полицию или в организацию по правам человека.

- Ах-ха-ха, - закатился Макс.

- Какой милый мальчик, - прыснул Кузя.

- Ну, а если я возьму и отшлёпаю тебя прямо сейчас? - не переставая смеяться, поинтересовался Макс. - Какая организация мне помешает?

Марков непроизвольно поправил очки, которых на его носу уже давно не было:

- Только попробуйте.

Тогда Макс шумно отодвинул стул, встал, и, задрав Старому футболку, вытащил из его штанов здоровенный кожаный ремень с металлическими клёпками.

- А вот и попробую.

- Всё, пятнадцать, - браво доложил Петров, вставая и отряхивая руки.

Но за ними никто уже не смотрел и тем более не считал количество отжиманий.

Старый и Кузя подозрительно уставились на Макса.

- Ладно, не ссы, твои родители мне только спасибо скажут.

- Если вы меня хоть пальцем тронете, - в голосе Маркова послышались нотки неуверенности. - Мой папа вас засудит.

- А мне казалось, ты хотел быть свободным и самостоятельным, - Макс медленно, демонстративно помахивая ремнем, двинулся к Маркову. - А теперь чуть что за папку спрятался? Не расстраивай меня, будь уж мужиком до конца. Ты так хорошо начал.

Макс звонко шлёпнул ремнем по своей ладони.

- Маленькая порка, без обид, чисто в профилактических целях.

Марков попятился.

- Слышь, не надо, - Старый поморщился. - Это лишнее.

- Вот, я так и знал. Тут не Ленка виновата, а ты сам чересчур добренький.

- Да, Макс, брось, - Кузя, сполз со стула и, подойдя к нему на подгибающихся ногах, попытался забрать ремень из рук. - Давай, какое-нибудь другое воспитание придумаем. Нужно их чему-нибудь полезному научить. Такому, чтоб в жизни пригодилось. Чтобы они дядю Старого и дядю Макса потом добрым словом вспоминали.

- Например, пить водку, - Старый вернулся к столу.

- Мы всё допили, - Кузя расстроено поднял пустую бутылку. - Нужно в машину тащиться. А там снег и холод.

- Ну так пошли кого-нибудь, - сказал Макс. - Вон тех, покладистых, они уже и на коленях постояли, и отжались, теперь и за водкой сбегают. Правда, пацаны?

- Я могу, - охотно отозвался Петров. - Только скажите где.

- А ты чего? - Макс ткнул всё ещё сидящего на полу Амелина, и тот снова машинально прикрыл голову руками. - Расслабься, дурачок, порка временно откладывается.

- Идите за водкой! - скомандовал Старый. - Бегом.

Амелин медленно поднялся на ноги, потер ладонями лицо, точно отходя ото сна и, пока мужики объясняли Петрову, где оставили машину, и где в ней искать водку, быстрым шагом подошел ко мне, крепко схватил за руку и вытащил за дверь.

- Всё. Уходим, - на его лице было непривычное выражение серьёзности и сосредоточенности.

- Куда это мы уходим? - я рывком высвободила руку. - Что с тобой происходит? Ты какого чёрта на коленях ползал? Испугался ремня?

- Ты не понимаешь. Это всё очень опасно.

- Да? А вот Марков не испугался. Я его теперь уважаю, а тебя - нет.

Черные глаза недоуменно расширились, в них промелькнули укор и смятение.

В тот же момент из зала выскочил обрадованный Петров:

- Пойдемте, проветримся.

И мой гнев мгновенно перекинулся на Петрова:

- Слушай, Петров, а если они прикажут, ты им и ноги будешь целовать?

- Ой, Осеева, не утрируй, - небрежно отмахнулся Петров. - И не драматизируй. От меня не убудет, а геморроя меньше. Может и пронесет. Главное, чтобы камера не сломалась.

- Ничего не пронесет. Знаю я таких воспитателей. Нам не нужно туда возвращаться, - никогда не видела, чтобы Амелин так нервничал. На нем буквально лица не было. - Можно пойти, закрыться где-нибудь и переждать.

- Можно и переждать, - согласился Петров. - Но у меня ключи от их машины и, если мы не вернемся, то они пойдут нас искать. И тогда, будет не лучше, чем сейчас.