Дети Шини (СИ)

- Не благодарите, - не понятно к чему произнес Старый. - Не надо.

Его движения были уже нечеткими и заторможенными. Того и гляди уснет прямо за столом. Он с трудом концентрировал взгляд и каждый раз забывал, что хотел сказать.

Зато Кузя после измывательств над Марковым обрел какую-то новую силу. Он уже не сильно качался и более связно говорил, но большая часть его слов была адресована Маркову. И все эти слова звучали либо нецензурно, либо оскорбительно, но чаще и то, и другое.

- Слышь, ботан, какая из них твоя девчонка-то? - Кузя мотнул головой в нашу сторону.

- Ах-ха-ха, - закатился Макс.

- Ничего, - сказал Кузя, многозначительно покачав пальцем. - Раз уж мы взялись из них мужиков делать, нужно идти до конца.

Он уверенно встал, подошел к нам и резко выдернул Настю с матраса. Она только пискнуть успела.

- На вот. Целуй её, чтобы мы хоть поняли, что не зря тут стараемся, воспитываем вас.

Марков с разбитой губой, размякший от водки, слепо щурясь, как-то весь сжался и задергался, даже, когда он водку пил, у него лицо и то спокойнее было.

- Что за хрень? - подключился Старый. - Задроты конченные. Даже девок поцеловать не могут.

- А ты ему пример покажи, - гнусно улыбаясь, посоветовал Макс.

- Я могу, - с готовностью отозвался Старый и даже кое-как поднялся.

И тут вдруг с матраса, где лежал Валера, послышался недовольный полусонный голос:

- Папа. Кончай фигней страдать.

- Что? - Старый изумленно замер. - Валера, я не ослышался? Ты это за мою нравственность переживаешь?

- Ну, конечно, - гоготнул Макс. - Он вон, за неё волнуется.

- Слушай, Валер, ты это серьёзно? - Старый опешил. - Вот эта вобла тебе приглянулась? Скажи, что Макс ошибся, пожалуйста. Не расстраивай меня.

- Просто отвяжитесь от неё, - сказал Валера тоном, не терпящим возражений.

- Я в шоке, - схватился за голову Старый.

- Там ещё Килька в запасе есть, - подсказал Кузя.

Я и без этого поняла к чему всё идет, но на этот раз у меня в руках не было даже мешка со сменкой. Так что Амелин, наверное, ликовал, потому что я поняла какая была дура, когда не разрешила ему взять хотя бы нож.

Теперь же у меня было три выхода: вскочить и вылететь пулей из зала, пока Макс прикуривает новую сигарету, наброситься на Старого и бить его до тех пор, пока он не врежет мне или же послушно, по совету Петрова, без геморроев выполнять то, что скажут.

Но когда я встала, специально не дожидаясь пока они подойдут, всё же выбрав побег, Макс, самый трезвый и сидевший ближе всех к двери, так пристально уставился на меня, что я поняла, стоит дернуться, и он тут же сорвется следом, даже не дав добежать до двери.

Поэтому оставался только вариант с дракой.

Но не успела я для решительности набрать в легкие побольше воздуха, как вдруг перед Старым неожиданно возник Амелин:

- А хотите, я покажу, что могу?

Старый как-то недовольно нахмурился, а Макс сразу охотно согласился:

- Конечно, хотим.

Амелин подошел к столу, так, чтобы всем было видно, и быстро, резкими движениями стащил через голову толстовку, затем футболку, выставив на всеобщее обозрение своё бледное изуродованное тело с порезанными руками, ожогами и странными шрамами на спине и плечах.

- Хренасе, - присвистнул Макс.

- Жёстко, - подтвердил Старый.

Амелин осторожно взял из рук Старого сигарету и медленно, неотрывно глядя ему в глаза, поднес её к изгибу своего локтя и прижал.

Сигарета задымила, норовя вот-вот потухнуть. Тогда он снова раскурил её и опять затушил о себя, затем повторил это ещё два раза. При этом лицо его было ровное, сосредоточенное, губы поджаты, но когда он остановился, они вновь растянулись в привычную детскую улыбку.

Все потрясенно молчали и смотрели точно зачарованные, словно в цирке, когда факир показывает опасные фокусы.

В воздухе запахло паленой кожей.

- Да ты погляди-ка, - тихо, но очень отчетливо пробормотал Кузя. - Реально больной ублюдок.

- Нет, ты серьёзно ничего не чувствуешь? - поинтересовался Старый.

А Макс живо встал со стула, спешно закурил ещё одну сигарету и энергично подошел к Амелину.

- Погоди, а давай я сам попробую.

- Я тоже хочу, - подскочил Кузя.

- Хорошо, - Амелин распростёр руки в стороны. - Только давайте по одному.

Я видела, как по его лицу пробежала тень, он глубоко вдохнул и перестал улыбаться.

В этой реальности, мы не герои. Это когда я в "Beyond: Two Souls", играю за Джоди Холмс, справиться со мной не так-то просто. А здесь в этом мире мы -никто: без силы, способностей и скилов.

Любая гопота, любые вот такие охотники могут запросто взять и уничтожить нас без отката, без восстановления, раз и навсегда, могут сломать и причинить реальную физическую боль.

Офлайн мир настоящих ружей, ремней и кулаков, больной, деградирующий мир. Мир охотников за просто так. Мир вероломства, вседозволенности, натурального страха и крови.

Мир, осуждающий и ненавидящий нас. Нас, не убивших ни одного зайца!

Сознание разрывалось от беспомощности, а сердце от несправедливости.

- Не трогайте его больше! - мне казалось, что я не узнаю своего голоса. - И никого не трогайте. И вообще. Проваливайте отсюда!

Остановиться я уже не могла. Ничего не видела, не слышала и, наверное, не понимала, в голове точно щелкнуло что-то, предохранитель сорвало, и я изо всех сил вцепилась зубами в чью-то руку, прижимающую красный уголек к чистому, прежде нетронутому, участку белой кожи.

Макс истошно взвыл и, со всей дури, ударил меня наотмашь по лицу. Туман в голове мгновенно озарился искрами из глаз.

И в ту же секунду, кажется, я за щёку ещё не успела схватиться, увидела, точно в замедленной съемке, как тяжелый, с изогнутыми ножками и высокой кожаной спинкой стул из гостиной, беспощадно обрушивается ему на голову.

Макс тут же повалился на пол и потерял сознание.

Однако за первым ударом последовал и второй, и третий, страшные, сильные, жестокие удары. Стул не переставал подниматься и опускаться до тех пор, пока Старый и Кузя не опомнились и не оттащили, наконец, Амелина.