Славься, Темная Властительница! (СИ)

— Я что-то пропустила? — Торвальд рассеяно хлопала ресницами.

— Да, я только что рассказала, что богов не существует.

— Вот дьявол! Это значит, все те свечки, что я поставила, были зазря?! Гадство! А впрочем, — пальчики девушки нервно массировали подбородок, — значит, после смерти не будет никакого воздаяния и можно смело пиратствовать.

— Что в этом пиратстве такого, что ты только о нём и грезишь?

— Ну как же, свобода! Нет существа более свободного, чем воздушный элементалист посреди океана. Можно делать что угодно и ни от кого не зависеть. Разве что король. Да, король свободнее пирата, ему и делать-то ничего не нужно, за него всё сделают другие.

Очередной щелчок, оставленный без внимания.

— Действительно жаль. Из тебя могла бы получиться славная жрица или героиня. Вот не надо смеяться. Почитай книжки, там каждый второй герой — бывший негодяй.

— Благодарю покорно. И вообще, почему ты до сих пор не попыталась заарканить Катрину? Наша Запеканка куда благороднее меня.

— Но она уродлива, — отвела взгляд Эмма, — чудовище не может быть героем.

На этот раз щелчок прозвучал совсем близко, и взгляд подруг остановился на бешено вращающемся посреди стола камешке. Что самое странное, камешке прозрачном. Хотя прозрачность его уже сходила на нет. Ещё немного покрутившись, камень встал на крохотные ножки, огляделся, сориентировался.

— Хозяин просил передать, что если сиятельная госпожа Мизори не соизволит спустить вниз свой досточтимый зад, следующим, что влетит в окно, станет файербол, — проскрипело волшебное создание, возвращаясь к изначальной безжизненной форме.

— Кажется, мне пора, — колдунья резко подскочила, пытаясь с помощью расчески придать волосам более-менее пристойный вид.

— Ты снова с ним встречаешься? — в словах Эмми сквозило осуждение. — Миз, ты интересуешь его исключительно как маг, он тебя использует! Миз!!!

Но девушка уже распахнула окошко и, ловко сиганув через подоконник, скрылась в ночи. Первым, что она увидела, был большой букет. В ноздри ударил запах роз, пускай и выращенных магически, но от того не менее прекрасных.

— Они восхитительны, — не удержалась магесса.

— Они ничто в сравнении с тобой, — тихий спокойный голос не излучал особого восторга, как, впрочем, и не давал сомневаться в искренности слов.

— Какая банальная лесть. Я знаю, что у нас есть девушки и посимпатичней.

— Симпатичней? Ах, вот ты о чем. Нет, я имел в виду талант. Ты гораздо способнее жалких растений. — Воспользовавшись замешательством Торвальд, парень ловко ухватил её под руку.

— Каков наглец, — вознегодовала студентка, однако освободиться даже не попыталась, — верно говорит Эмми, ты мне не пара.

— Тоже мне новость. Поменьше общайся с этой шизофреничкой, она хочет тебя использовать.

Парень на секунду остановился, в свете луны русые волосы переливались серебром. Нет, Штернмаера сложно было назвать красавцем, симпатичный, не более того. К тому же прямая противоположность тому типу мужчин, что нравились Торвальд. Но было во взгляде карих глаз что-то таинственное, манящее, необычное. Неизменный белый костюм, толстые стёкла очков, большую часть времени пребывавших на широком, с небольшой горбинке носе. Нет, Мизори он нравился не за внешность, это точно. Йохан был талантлив. Вот уже три года никто не мог оспорить занимаемое им место лучшего мага-теоретика. К тому же он был волшебником, а сильные волшебники — явление очень даже редкое. И то упорство, с которым он двигался вперёд. Казалось, что для этого человека не было ничего невозможного. Год назад Мизори сказала, что между ними никогда ничего не будет. И что же теперь?

На мгновение ход размышлений прервался, и девушка почувствовала на губах постороннюю влагу.

— Если продолжишь в том же духе, тебе понадобится кушетка, — она попыталась изобразить негодование.

— Кушетка? Неожиданно смело. Но вот табуретка точно скоро понадобится.

— А дальше? Боги мертвы, континенты уничтожены, на магах ответственность. Что дальше? — требовательный голос подруги прервал лирическую ностальгию, которой внезапно предалась колдунья, но которую не очень-то стремилась афишировать.

— Дальше? Дальше будет потом. Но суть, я думаю, ты уловила.

— Да, ты героиней становится не хотела. А чтобы ею стала, хотела та, другая, которая жрица.

— Да, Эмми. Её хрустальной мечтой было сделать из меня поборницу справедливости. Она считала, что раз уж маги унаследовали могущество богов, они унаследовали и ответственность. Что мы должны вести народы континента к свету, силой и личным примером должны бороться со злом. Красивые идеалы, но тогда они мне казались сущим бредом. Ах, что-то я совсем заболталась, — девушка лениво потянулась, опуская на тумбочку до сих пор покоившуюся в руках книжку с заметками, — меня ждёт план посевной. Надеюсь, ты не обидишься, если я никого не уволю? Но солдаты получат выговоры, это я могу пообещать.

— Пока, Миз, ты тоже на меня не сердись. — Мерль сердечно попрощалась, и спустя полсекунды из комнаты понеслись новые возмущенные словоизлияния: — Миз! Ты плохая королева! Чего ты тут про меня накалякала?! Миз, я ведь не могу разобрать твой почерк!

Осторожно притворив за собой дверную створу, королева прислонилась к стене. Грудь под шёлковой блузой тяжело вздымалась, а тело не могло отойти от внезапно нахлынувшей на него слабости. Слишком неприятные воспоминания растревожил разговор с рыженькой пленницей. Она вновь переживала тот день, тот судьбоносный год…

====== Несчастный случай на охоте ======

Шишкин лес пробуждался после зимы, птицы, вернувшиеся с юга, драли глотки, баивые белки протирали заплывшие во время зимней пьянки глаза, зайцы-скауты вычесывали из шёрстки тополиный пух, заменяя его сухой травой и хворостом. Бурундук доедал остатки зимних запасов. Зверёк знал, что ручьи скоро разольются и норку затопит, поэтому грызун до предела набивал пухлые щёчки. Когда с трапезой было покончено, зверь выбрался наружу. Лес — опасное место, здесь надо действовать быстро, а то не ровен час нарвешься на…

Внезапно зверьку полегчало. По какой-то неясной лесным обитателям причине хищников здесь не водилось. Довольный таким положением дел бурундук потрусил в сторону чащи, как вдруг путь ему преградила чья-то массивная туша. В этот самый момент любитель орешков понял, что обречён.

Хома причавкивая пережёвывал добычу. В насыщенных магией землях континента эволюция порой принимала самые невероятные формы. В один прекрасный день из лесу мигрировали все волки и лисы, а также прочие представители зверей-мясоедов. Что дальше? Бесконтрольный рост популяции травоядных привёл к недостатку корма. Зайчики, белочки и хомячки как угорелые бегали по лесу, силясь найти хотя бы что-нибудь съестное, но тщетно. И вот в один прекрасный момент, какая-та ополоумевшая белка набросилась на пахнущую желудями товарку. Началась великая война за выживание.

Хома раздувал ноздри, втягивая сырой воздух. Запахи мха, дерева и многочисленных зверей отдавались в носу приятным предвкушением трапезы. Зверь был довольно велик: полтора метра в холке, покрытый рыжей косматой шерстью, с острыми когтями и огромными зубами. Животное было в состоянии за несколько секунд расправиться с лосем или бизоном. Но не с людьми.

В отдаление раздался протяжный вой рога. Зверь повёл ушками. Идиоты! За долгих двадцать лет он выучил все возможные охотничьи сигналы. Поэтому недолго думая рыжая тушка потрусила в глубину леса, выбрав направление противоположное тому, которое указали загонщики. Он пережил не одну сотню облав, переживёт и эту…

Лея сидела в седле не очень уверенно. С лошадью ей до сей поры доводилось иметь дело относительно не часто. Во многом из-за этого девушка не могла взять в толк, отчего ей было дозволено сопровождать королевскую охоту. Да, она владела навыками егеря и сигналы рога знала — выучили родители, любой уважающий себя егерь должен их знать.