Я не Байрон (СИ)

- Но не как Я, а как Ты хочешь, - сказал Он.

Вот и Софья Великая на этой Олимпиаде выступает в роли Иуды, но не предателя, как многие думают, а наоборот:

- Человека Первого, покорившегося быть вторым.

А второй - это фактически: Последний, который, как обещают:

- Когда-то всё-таки будет Первым.

--------------------

Петр, похоже, тоже шел не совсем рядом и Иисусом Христом у Тивериадского озера, когда оделся, но всё-таки, значит, не в то же время, в котором находился на берегу Иисус Христос.

Получается, они - Петр и Иуда - остались в том же положении относительно Его, как в беге к Гробу:

- Что-то такое странное, мне неизвестное: два времени держат между собой третье. - Пока не вижу аналогии.

Зрительный Зал и Сцена - два времени, - а где третье?

Читатель? Но это и есть Зрительный Зал. Нет, все-таки можно считать, что всего-то их трое: автор и герой плюс читатель.

Кто из троих Иисус Христос, Иуда, Петр - читатель? Когда они втроем идут у Тивериадского озера. А кто герои романа? Так-то кажется, что разница есть. С первого взгляда жив один только Петр к тому времени. Но и Иисус Христос воскрес. Воскрес в видимости двух времен. Но и Петр видит Иуду в другом времени. Возможно, это видение Петра становится возможно именно в присутствии Иисуса Христа. Как было у Гроба.

---------------------

Не подлежат критике все средства массовой информации, кроме Радио Свобода, ибо занимаются сознательной дезинформацией, здесь можно еще надеяться, как Вицин при виде Мордюковой:

- Я не по ошибся нашелся?

Вот сейчас идет передача: на этой неделе 20 лет назад. Даже удивительно: были же люди здесь, жили, Игорь Клямкин, Татьяна Кудковец.

Такие, как все!

---------------------

10.08.16

Иван Толстой опять читает первый отрывок из романа Шассе-Круазе.

К сожалению, это абсолютная тавтология. Ни одна фраза не приносит ничего нового. Зачем тогда они пишутся. А.А. И.И., - это всё.

Единственный, может быть, смысл:

- Можно забыть, что такое глаз.

Так можно захотеть писать, и попробовать. Но:

- В пятнадцать лет, - когда всё пробуется.

А она говорит, что уже:

- Закончила. - Не успев начать.

Но для местных издательств это как раз то, что нужно:

- Лишь бы ничего не было, кроме чистописания. - И никак нельзя сказать, что это тоже искусство. Ибо по таким же правилам пишутся все школьные сочинения.

Всех писательниц жанра ТО ЕСТЬ, ДА, КАК БЫ, А, - надо собрать в одном месте, как сказал Папа Карло, открыв занавеску, и обнажив таинственную дверцу с надписью:

- СССР.

Зачем это написано? Только с одной целью:

- В надежде найти противоречие во втором отрывке, который сейчас будет. Авось, какой-нить хайтек найдется.

Нет, ничего, кроме еще большей тавтологии: говорится про ислам, что все боятся назвать его по имени:

- Как будто Шассе-Круазе никогда не жила во Франции, где:

- Всех убили-и-и-и.

---------------------

11.08.16

Снукер - повтор давнего матча между Ронни ОСалливаном и Нилом Робертсоном

Владимир Синицын говорит:

- Не будет ничего удивительного, если Ронни выиграет шесть фреймов подряд. Говорит за Ронни, хвалит его, но на самом деле наоборот:

- Надеется, что такого не произойдет, и можно будет сказать, опять двадцать пять, что:

- А Ронни-то как все! - Не смог сделать ничего удивительного.

И это систематическая стратегическая линии атаки Владимира Синицына против Ронни. Почему? спрашивается.

Потому что Ронни один, а снукеристов много, и надо так комментировать, чтобы зрителю не было мучительно больно от скуки, ибо Ронни часто кобенится и вообще не хочет с ними играть. В этот раз, кажется, он покажет Нилу Куськина Мать, что у Нила даже челюсть отвиснет от обиды на судьбу.

И вот Владимир Синицын думает - считает, что Ронни ОСалливана надо почаще ругать, для того, чтобы челюсти некоторых комментаторов и других участников этого соревнования - игроков - не так часто отвисали от несправедливости судьбы.

Логично, но только все болельщики будут думать наоборот! Ибо игра всех остальных - это спорт, где двое в комнате:

- Я и тренер, - Ронни игрок, где главный не только он, но главный - это:

- Зритель.

К сожалению комментатор Синицын не поможет понять эту истину, и даже прямо выражается:

- Вы не компетентны так, как я.

Недостаточно умны, чтобы понимать, что Ронни ничем принципиально не отличает от всех остальных.

И не понимает - комментатор - что при такой расстановке сил, зрителя просто не существует, а есть только масса.

Пусть и нужная, творожная, из которой можно лепить любые шарики и ролики.

Но люди не хочут. Ибо каждый из зрителей считает по праву себя:

- За Ронни.

Тока я и Ленин, как сказал Маяковский, а вы пошли все на хрен.

Ну просто потому, что так мир устроен.

А Синицын вс1ё пытается доказать нам, что и социализм с коммунизмом напополам:

- В теме, - имеют право на объективное существование, так как масса больше, чем один человек, и следовательно, ничем не хуже, а наоборот, даже лучше.

Всем-то ведь веселей, неправда ли? И даже лучше.

Жить.

Но неужели не видно, что на всех остальных тоска смотреть, неинтересно именно по этой причине:

- Они развлекаются сами с собой, - мы тут ни при чем.

И за эту разницу люди бились у горы Синай:

- Чтобы обратили внимание на удивительную игру Ронни ОСалливана, как это сделала английская королева, и наградила его орденом джентльмена удачи, как Бог Моисея, подарив ему рога. Зачем?

Чтобы обратили пристальное внимание на то неочевидное, до сих пор, для людей расположение частей, что не вся хрень написана на бумаге, а ей в полном праве обладает тот, кто сидит в зрительном зале, или, что тоже самое:

- В голове Моисея, - как и многих, многих других Хомо Сапиенсов.

Синицын слишком часто начинает доказывать, что, по крайней мере, не всех. Вот и сейчас он говорит, что не Ронни, собственно, как представитель зрительного зала заслужил эту победу, а выигрывает потому только, что Нил Робертсон совсем упал духом из-за такой показательной игры Ронни.

Каждый сам может проверить себя:

- Он За или против Человека, - ответив на вопрос:

- Согласен ли, чтобы Ронни мог иногда снимать ботинки во время игры?

И думайте, прежде чем ответить, как бы не попасть в концлагерь, где вас будут заставлять их разнашивать.

Некоторым людям разрешали раньше сидеть в присутствии короля, более того, даже в шляпе, а Владимир Синицын прицепился к Ронни, как будто он хуже. Сказала же английская королева:

- Нет, он такой же:

- Джентльмен, - как Дартаньян, которого мы все очень любим, не правда ли?

А Синицын каждый раз за своё:

- Что же всё-таки, непонятно, он сделал хорошего для судей и комментаторов?

Как некоторые - даже литературные - товарищи думают про Дартаньяна:

- Что хорошего он сделал для народа, чтобы им так долго восхищаться?

Дак, вот именно то, что вся игра его предназначена не для литературных критиков, не для конкурсного жюри, а для этого самого зрителя в девятом ряду, как во всех других, и более того, даже для галерки, про которую Пушкин сказал, что она ему:

- Плещет.

Вот куда смотрел Пушкин:

- В райке нетерпеливо плещут, и, взвившись, занавес шумит.

----------------------

Почему так легко происходит переход от: