Волны бьются о скалы(СИ)

Большая акула медленно выплывает из-за рифа, прямо к стае рыбок. Рыбки перепугались, негромко говорит сама с собой Лика, стараясь не тревожить маму, которую, честно говоря, она немного побаивается. Рыбки мечутся( она раскидывает по полу гвозди и вертит ими), не знают, куда бежать. Вперед выплывает большой дельфин( папина отвертка с узорным звездчатым наконечником, он ей гайки завинчивает) и говорит, что настала пора сразиться с акулой за территорию. Сразиться или умереть. Откуда маленькая девочка берет такие сюжеты для своих игр? Не только из телевизора, не только из книжек, но и, наверно, из разговоров родителей, из будней, тоскливых серых своих будней, когда она может только лежать в бинтах или молча смотреть в окно. Маленькая Лика привыкла к борьбе за выживание, хотя она вряд ли знает это словосочетание. Борьба за территорию въелась в гены всем на острове Шикотан - маленьком скалистом клочке земли, таком же, как ее риф, на котором растет только горький ковыль, елки и чахлый бамбук. Здесь, чтобы выжить, необходима немалая толика горечи, острой горечи, и Лика уже хорошо это знает.

Сразиться за место под солнцем или умереть. Победить болезнь с таким сложным названием или сдаться. Дельфин намного меньше акулы, но он все равно плывет на нее со всей скоростью, на которую только способна тоненькая ручка девочки, в которой такой громадной кажется отцовская отвертка. Акула нехотя отплывает в сторону, но это только обманный маневр, акула ждет. Ждет, когда дельфин подплывет слишком близко. Лика хватает оба инструмента и сталкивает их со всей силы. Акульи челюсти плоскогубцев щелкают и кромсают отвертку-дельфина, а тот острым концом лезвия колет бок акулы, оставляя на блестящей серой поверхности железа тонкие белые царапины. Акула убивает дельфина, но и дельфин убивает акулу, душит ее, прижимая к темному илистому дну, с которого совсем не видно солнечного света. Здесь очень глубоко, полная тьма.

Акула убита, и риф спасен. Маленькие рыбки взваливают на свои тонкие спины тело дельфина и несут его к темной пещере под рифом. Они сбрасывают труп с обрыва в бескрайнее синее море, в глубокое синее море, которое молча принимает очередную жертву. Так на рифе проходят похороны. А тело акулы так и бросили на дне, и ил скрыл все следы. Рыбки смогли спокойно жить долго и счастливо, а Лика вздыхает про себя, что сказка закончилась, а впереди еще целый серый и скучный день. Она снова отматывает в воображении сказку назад, начинает оттачивать бесконечные подробности. Как большая акула была маленькой, училась в школе, ее там обижали, а потом она выросла и стала очень злая. Как дельфин боялся свою маму и подолгу уплывал из дома, чтобы посмотреть на морской рассвет. Дельфину везло, он мог плавать, куда захочется, а вот Лика привязана к дому намертво. Цепью. Она тут как привидение, скитается по комнатам, разве что цепями не гремит и не воет в трубу по ночам. Лике даже больше жаль акулу, чем дельфина, она была такая большая и сильная, а ее убили. И еще она была такая одинокая..

За дверью шум, дверь отворяется и входит мама. Ей тоже скучно сидеть в пустом доме, когда она не на работе, ей просто нечего делать. Решила вот заглянуть к дочери. Лика не любит, когда игру прерывают, так она сбивается с мысли и забывает ход событий. Ксения, сама не зная от чего, виновато смотрит на дочь. Та опять копошится с Олеговыми инструментами, на холодном полу.

-Лика, перейди на кровать, простудишься, - устало окликает мама, дочь молча сгребает игрушки и переползает на койку. Тут играть скучнее, стол не с той стороны, как надо в игре, и покрывало мнется, и игрушки падают. А где вы видели акулу, которая плывет и падает?

Ксения наблюдает за Ликой. Девочка иногда выглядит такой взрослой, что подступиться страшно. У нее такое сосредоточенное напряженное выражение лица, она упрямо смотрит на плоскогубцы и украдкой - на мать. Она не хочет играть при матери, пропадает суровое очарование одиночества. Ксения тоже росла одна, в семье рыбаков, вечно пропадавших в рейсах, поэтому она может понять дочь, просто ей некогда. Все рассосется само собой, как и было с ней, она просто выросла и уехала от родителей. А Лика никуда не уедет, понимает Ксения. С ней придется нянчиться до конца, ее болезнь неизлечима. Ну почему она так смотрит на свою мать?

-Лика, а во что ты играешь? - Ксения подсаживается к дочери на койку, та скрипит, и Лика непроизвольно вздрагивает.

-Да так, - тянет она, не зная, что сказать. - в морской риф.

-И кто это? - мама берет из упирающихся рук дочери плоскогубцы и рассматривает их на свет. Лика отодвинулась на край койки, смотрит почти что исподлобья. Иногда родная дочь напоминает ей дикого зверька, загнанного в угол. Смотреть противно. И где-то у сердца колет осознание собственной вины - сама такую воспитала, теперь расплачивайся. Ксения не любит этого чувства, ей лучше плыть по инерции, она редко отваживается выйти на открытый бой с акулой - собственной жизнью.

-Это большая акула, - неохотно говорит Лика. Мама сдерживает смех. Какая же это акула, это плоскогубцы, хочется ей сказать, но она понимает, что это обидит Лику и молчит. Мать молчит и дочь молчит. Лика понимает растерянность мамы. Она вообще все понимает, хотя родители считают ее дурочкой. Мама не знает, как говорить с Ликой, она уже нетерпеливо ерзает на койке, ей скучно. - А это дельфин, он борется с акулой - Лика пытается заинтересовать маму, показывает ей папину отвертку, что-то объясняет. Она видит, мама не понимает и слушает из вежливости, и это ее злит. Ну почему мама ничего не понимает?

-А может, я тебе сказку расскажу? - жалобным тоном говорит мама. Раньше она такого не предлагала, наверно, ей очень-очень скучно. Мама вытягивается на койке, а Лика ложится к ней на колени. Такие минуты Лика обожает, она чувствует единство с мамой. Она слышит стук маминого сердца, оно бьется упругими толчками, она слышит, как мама дышит. Мама думает пару минут, потом пытается рассказывать сказку.

-В давние-давние времена жила на земле одна принцесса. У нее были длинные волосы, до земли. Боясь за нее, родители заточили принцессу в высокой башне, где жил дракон. Он должен был охранять принцессу, пока ее не спасет прекрасный принц. Принцесса очень долго ждала принца, а его все не было....- Тут мама замолкает и смотрит в окно, потеряв нить сказки. Она не знает, что можно придумать дальше. Нужен хороший конец. Лика могла бы придумать, но маме не понравится, что принцесса спрыгнула с окна башни и улетела на облако, как они все говорят. На облако люди не улетают, они умирают. У соседа дяди Коли умирали кролы, и он потом пил, потому что они стоили очень дорого. Лика однажды видела мертвого кролика с соседской фермы, он лежал на дороге, его сбила машина. Он был еще жив, когда Лика шла домой, и из его пасти сочилась кровь и желтая пена, и он тяжело и быстро, и шумно дышал. А когда Лика бежала обратно с йодом, единственным средством от всех болезней, которое она знала, кролик не шевелился и на ощупь был твердый. Лика поняла, что он умер, и закопала его на пустыре, в стороне от дороги. Когда осознаешь смерть, детство заканчивается. Лика считает, что она уже давно взрослая.

-А потом приехал принц и спас ее, - доканчивает, наконец, сказку мама. Она торопится ускользнуть обратно, к своим урокам, к своему ЕГЭ, хоть ее и уволили. Ей скучно и неудобно с дочерью, и она не знает, что с этим делать. А Лика привыкла, и ее все устраивает. Лишь бы еще тело не болело, и тогда вообще все хорошо. Мама думает, что Лика спит, она осторожно сдвигает ее с себя, встает, стараясь, чтобы койка не скрипела, и уходит. Лика встает и долго смотрит на дверь, и ей почему-то очень хочется плакать. Наверно, от жалости к маме и к себе. Потом она снова берет плоскогубцы, свою черную акулу.

Олег ждет в очереди три с половиной часа, с самого утра. Он уже успел десять раз проесть глазами противоположную стену в "предбаннике" кабинета, в приемной. На стене висит российский флаг, загаженный прошлогодними и позапрошлогодними мухами. Ждать приходится на стульях, пластиковых белых стульях. Курить в приемной нельзя, а жутко хочется. На стене, оклеенной персиковыми обоями с геометрическими линиями, висят белые пластиковые часы. Олегу кажется, что стрелка назло ему застряла на отметке "половина первого". Он сегодня освободился рано, почти прогулял, а тут завис с концами. От скуки он пытается листать лежащие на столике журналы и газеты. Как в парикмахерской, ей-богу. Только журналы не по волосам, а по политике, местные восхваляют перевыполненный селом план по поставке сайры на Курилы и пишут про строительство нового народного парка и набережной. У берега бухты валяются с полсотни ржавых медных бочек под снегом, оставшихся с лова десятилетней давности, если это и есть новая набережная.... То он будет покорно по ней ходить, как и все остальные, потому что никому ни с кем неохота связываться.