Бомж, или хроника падения Шкалика Шкаратина(СИ)

Неожиданно Верочка попятилась и попыталась бежать. Но сержант из оцепления в два прыжка догнал ее и заломил руки. Нину тоже взяли под локти и не ласково повели к печально-знаменитому в городе автомобилю - ГАЗу из КПЗ. Хоп! - И студентки мигом оказались в одной компании с разогретыми "бормотухой" клиентами вытрезвителя. Их приняли весело и сочувственно: а как же иначе?

- А вас-то за что, девки? Вроде не выпимши...

- Небось, за анекдоты про Хруську?!

- ...песенки про Кубу! "Куба - любовь моя!..."

- Да ясно: шлюшки они!

Лечащий смех, сочувствие и сарказм как нельзя тесно уживаются в одной компании. А предвечернее остывающее солнце щурилось сквозь купола Спасского собора. И провинские горожане, утомленные Торжеством и весенней солнечной радиацией, растекались по улицам и переулкам. Домой... домой, к вечернему столу и мягкому креслу. К вечерним новостям из хриплого репродуктора. К соблазнительной супружеской постели.

Время и нам отбросить ненавистное перо, брезгливо прошествовать по черновикам к кухонному окну. Здесь, за плюшевой занавеской, нас ожидает ополовиненная праздничная норма. Праздник - он и в Африке праздник! Хотите... на брудершафт?..

...Нина всплакнула в одиночестве, вспомнив о распустившемся прямо на коленке чулке, с левой, кажется, ноги. Горько задумалась. Кровать с вензелями, швабра в углу... жутчайшая распря с комендантшей, двойки по всем профилирующим предметам. Девятимесячная беременность!.. боже, да когда это кончится?!. И кончится ли?..

Едва не загребли в КПЗ...до выяснения. То есть до утра. Хорошо, что лейтенантша, обыскивающая её на пороге камеры, обнаружила неожиданно для себя, не рахитичность в шестнадцатилетнем подростке, а самую обыкновенную беременность юной особы, и тут же доложила капитану... Последний не приминул зафиксировать всевозможные сведения о клиентке в сорокаминутном протоколе... С сожалением отпустил... К сожалению, не отпустил Верочку. В сверточке, извлеченном лейтенантшей из интимного тайничка, оказалась желтая "водолазка", происхожденим (по словам капитана) " маде ин не наша".

Слезы заливали стекло на столе. Преодолев тихую истерику, Нина стала собирать вещи в сумку, с намерением уехать завтра в деревню. Будь - что будет! Вот тут-то это и началось. Внезапная спазматическая боль, тошнотворная слабость и темнота. И тоннель. И полет в бесконечное ничто... Нина моментально все поняла. Чуть отдышавшись от приступа, смоталась до 207-й, где у Лизы Баховой... всегда было. Разбудила Лизку, наврала с три короба и, трахнув ее по балде книгой-- для понятливости -- взяла, таки "огнетушитель". О, это было все!..

Повеселев с первого же стакана, Нина моталась по коридору, выискивая свидетелей, очевидцев, а то и просто людей, знающих "что и как". Общага была полупустой, полупьяной и -- попросту безразличной. Торжество лучистого весеннего дня закончилось, как обычно, - пустотой бесприютной... Ох-хо-хо... Скучно-то как, девочки... Слышно было как шелестел обрывок пленки не выключенного магнитофона, и лаялась коменданша внизу, на первом этаже, противостояла проникновению подвыпивших кавалеров. Кто-то неуверенно... вдоль стены... возвращался в комнату из туалета... Нарыдавшись с тоски и одиночества, допив "огнетушитель", Нина отключилась и затихла до утра, о котором мы уже упоминали в нашем повествовании. Извините, если что не так. Свидетелей не было, за исключением медиков из родильного отделения, как всегда опоздавших, по причине сгоревшего стартера (или "полетевшего" трамлера) и поменявшихся сменой следующим утром, каким бы трагичным или счастливым оно не было...

Ну, слава те, господи!.. Все обошлось. За почин и благополучное завершение! Ибо это и был самый гнусный зачин повествования, для которого не только слов не было, но и шкалика не хватало.

Ах ты, Шкалик Шкаратин! Шка-лик-шка-ра-тин...Правда, интересное наблюдение? В молодости Женька получил по своим заслугам эту удачную (в стилистическом смысле слова) кликуху -- Шкалик. И отзывается на неё по сей час. Продумав эту деталь, нахожу, что надо следовать за устойчивой логикой жизни и тоже перейти в основном контексте повествования от незаконнорожденной фамилии Шкаратин к родственной кличке Шкалик.

Итак, Шкалик родился пьяным. Пошлепав его по ягодицам и не дождавшись адекватной реакции в форме младенческого крика, гинекологические специалисты из родильного отделения ЦРБ, положили Шкалика обратно в, извините, медицинский таз и призадумались: "Везти ли молодую маму в реанимационную палату роддома? Везти - чревато стопроцентной гарантией стафилаккокового сепсиса, прочно осадившего роддом в разгар предварительной победы развитого социализма. Оставить здесь, в первобытнородильных условиях - чревато служебным преступлением. Черт бы драл этих молодых безродных проституток! Черт бы драл это социалистическое отечество!.. Ни условий родить, ни презервативов, ни зарплаты... Ни черта!" Пока они так размышляли и чертыхались, Шкалик внезапно затрепыхался в медицинском тазу и впервые издал свой негодующий вопль с тривиальным на всех языках планеты текстом: "Ма-ма! ". Ах, Женька, друг мой лапчатый, горемыка несчастный, как он гордился впоследствии этим биографическим нюансом: это был тот первый раз, когда он, Шкалик, впервые выручал всю честную компанию. Все решилось как нельзя хорошо! В тютельку! В золотую сердцевинку конфликта... Служебное преступление, кстати, уже не первое в нашем криминогенном повествовании, не совершилось само собой.

Нина внезапно перешла из состояния "девушка" в состояние "женщина с ребенком", т.е. в одночасье стала мамой Ниной, героиней с незаконченной сюжетной биографией. И у нее, и ее новорожденного сына впереди была целая жизнь, полная таинственных превращений и удивительных метаморфоз. Вам любопытно?.. Вам хочется песен, как говорят одесситы? Их есть у меня!

Любезные почитатели моего повествования! Как автор, преступивший тему, полную уродливых искажений действительности, абсурдов отвратительной реальности, со всеми ее дырами, похмельными скандалами, ломкой, белой и даже родильной горячкой, я глубоко понимаю Ваши сомнения в отношении моей повествовательно-исповедальной линии. Понимаю, сочувствую вам, но не могу поступиться святой для меня, как и для каждого честного автора, правдой вымысла.

В доверительной обстановке кстати вспомнить о Вирусе. О-о о, это фантастическое Существо! Впрочем, не Существо, а реальное аномальное явление. Да вы закусывайте, не торопитесь. Вас посещают видения? Мерещится всякая всячина? Может быть, чудится что то необъяснимое? Это Вирус. Он давно открыт учеными, но не пойман и не опознан, как не пойман легендарный Снежный человек. Вы нам верите? Ныне, в доверительной компании, где милые незнакомые женщины приятно пахнут шотландским виски и уже никто не помнит пойло сомнительного происхождения, отдававшее резиной и окрещенное в знающих кругах "калошей", не пристало нести несусветную околесицу. Но, впрочем, как и в те застойные времена, вкушая легендарную "пшеничную", зажевывая её вонючий запах хвостом ржавой атлантической селедки, могу ли я позволить себе трезво врать собутыльнику по застольному периоду? Пусть отсохнет моя наливающая рука! Не толкайте меня под ... неё.

Вирус существует! Точнее, является нашему воображению по строго определенным правилам. Ну как это объяснить?.. Если вы до...живались до белой горячки, вам, очевидно, не надо толковать о зеленых чертиках и белых божиньках, сосуществующих с нами в параллельных мирах. Гвозди, изгибающиеся как черви, и тыквы накатывающиеся на нас по ночам.... И еще человекоподобные прихвостни, портящие нашу голубую кровь... Вы нас понимаете. За это стоит плеснуть...

Глава третья. Легенда вторая. Н екто Цывкин