Из внешнего мира (СИ)

- Откуда в доме у ракушки каменная дверь? - опять не удержался Зелгадис.

Амелия сделала большие глаза и погрозила ему кулаком.

- Принялся попугай долбить эти двери. Вот одну разбил клювом, другую, третью, и так до седьмой. А седьмая - каменная! - не поддается попугаю, как он ни старается. Даже клюв согнулся! Вот почему у попугая клюв кривой.

Рассмеявшись, Амелия захлопала в ладоши.

- Неожиданно, я подумала, что попугаю клюв кто-то погнет, а тут вон как вышло. Жалко только его, он ведь так старался. А каури - завистливая и злая. Несправедливо!

Она собиралась еще что-то сказать, но Зелгадис приложил палец к губам и прошипел: "Тс-с-с!". Он прислушался, стараясь различить привлекший его внимание необычный звук, сильно отличающийся от ставшего привычным несмолкаемого птичьего гомона. Зарува приложил руку к уху и обронил:

- Ничего не слышу.

- Я - тем более, - поддакнула Амелия.

Зато Зелгадис слышал слабый звук, похожий на треск пламени. Или треск ломающихся деревьев. Когда он сказал об этом Заруве, тот наградил его восхищенным взглядом. Затем опустился на четвереньки и прижал ухо к земле. На его подвижном лице появилось обеспокоенное выражение.

- Слон гневается. Бежит сюда.

Пока он это говорил, звук стал громче. Теперь уже даже Амелия слышала далекий треск и грохот, будто стучали в барабан. И она, и Зелгадис почувствовали любопытство: они уже столько слышали об этом "слоне", что не отказались бы увидеть его вживую. Но наверняка встреча с ним чревата сломанными конечностями, а то и чем похуже.

- Быстрее, пойдем дальше, - велел Зарува.

- Слон настолько опасен? - спросил Зелгадис.

- В безумии - да.

Они заспешили вперед по тропинке, теперь звук раздавался уже у них за спинами. Если слон продолжит бежать в том же направлении, то просто пересчет их дорогу, не причинив вреда. Ключевое слово "если".

Вскоре к грохоту присоединился трубный рев, который и не снился военному оркестру Сейруна, терзавшему слух жителей на парадах. На дорогу повалилось сразу несколько деревьев, смятых, точно они были сделаны из теста. В образовавшемся проломе показалась неимоверных размеров серая туша.

Отряд находился от слона на расстоянии пять-семь метров, но Зелгадис все равно на всякий случай поставил барьер, о который застучали щепки и комья земли.

Слон взревел, затопал похожими на колонны ногами. На взгляд Зелгадиса и Амелии, это странное существо выглядело похлеще, чем некоторые низшие мазоку. Большие круглые уши. Из морды растет длинное щупальце, которому трудно подобрать другое название, кроме "шланг". Здоровые клыки величиной, наверное, с руку Зелгадиса. Добавить к этому исполинские размеры и чудовищную силу, позволяющую ломать деревья точно прутики - и вот перед вами величайший монстр внешнего мира.

Слон потопал дальше, круша все на своем пути.

- Вот это да, - только и смогла выдавить Амелия, глядя ему вслед.

Он проложил в лесу широкую просеку, заваленную сломанными деревьями. Трава и кусты, не видевшие солнца боги знают сколько времени, теперь оказались под обстрелом ярких лучей.

- Повезло, что мы не попались ему под ноги, затоптал бы, - заметил Зарува. - У синего господина очень тонкий слух.

- Лучше называй меня Зелом, - буркнул Зелгадис.

Следовало порадоваться, что хотя бы не "голубой господин". А еще ему было, чем гордиться: его сравнивали с таким жутким зверем. Фархуд и не догадывался, как ему польстил.

- Неужели слоны всегда такие злые? - спросила Амелия, она даже грешным делом подумала, что может быть это вовсе не животное, а такой необычный местный вид мазоку.

- Нет, слоны - мудрые звери, - в голосе Зарувы звучали уважительные нотки. - Но они, также как и люди, могут злиться и горевать. Возможно, слон, которого мы недавно убили на охоте, был другом или родичем этого слона.

- Жалко, - протянула Амелия.

- Мы убиваем зверей, но и звери убивают нас, - серьезно произнес Зарува. - Таков закон богов.

- Идемте дальше, - бросил Зелгадис.

Бешенство тоскующего зверя почему-то напомнило ему о полыхающем борделе.

К вечеру Амелию настиг очередной сильный приступ ломки. Отряд остановился на ночлег на поляне, которую выбрал Зарува, и Зелгадис уложил забывшуюся тяжелым сном Амелию на одеяло. Создавая лечащее заклинание, он с тревогой вглядывался в ее бледное лицо. За последнее время она заметно похудела, черты округлого лица заострились, щеки - ввалились, а под глазами залегли темные круги. Если исцеляющий источник окажется пустышкой, дотянет ли Амелия до Сейруна? Зелгадис приказал себе не думать о худшем варианте. В крайнем случае, у него хватит сил, чтобы погрузить Амелию в магическую комму. Но тогда ему все время придется таскать ее на себе и если на них нападут, драться будет проблематично.

- Бедная госпожа, - с искренним сочувствием проговорил Зарува.

- Сколько еще времени добираться до горы? - спросил у него Зелгадис.

Зарува помедлил с ответом, нацепил на палку тушку недавно пойманной ящерицы и воткнул в землю рядом с костром.

- Примерно десять дней. Завтра мы выйдем к реке и поплывем на лодке.

Новость Зелгадиса порадовала. Когда Амелии опять станет плохо, она сможет лежать на дне лодки, а они будут продвигаться вперед, не сбавляя темпа. Отлично.

На следующий день после полудня отряд вышел из-под полога леса на широкую зеленую равнину. Перед ними предстала блестящая лента реки, неспешно несущей свои воды на запад. Зарува вытащил из поваленного ствола спрятанную там лодку. Выглядела эта посудина не слишком надежно: просто выдолбленное из дерева корыто, но выбирать особо не приходилось. Вся компания забралась внутрь, и Зарува оттолкнулся от берега. Он порывался грести один, но Зелгадис отобрал у него одно весло. Течение было слабым, двигаться вверх по нему оказалось совсем не тяжело. Амелия тоже бы с удовольствием гребла, ей было неприятно просто так рассиживаться на носу лодки, пока остальные трудились. Однако весел больше не нашлось, и Зелгадис проворчал что-то в духе: "Не лезь, сами справимся". Амелии оставалось только смотреть по сторонам. А посмотреть было на что. По обеим сторонам реки росла буйная зелень, деревья купали в воде длинные изящные ветви. У берега шумели птицы, одни ныряли за рыбой, другие ловили ее огромными клювами с мешком. Стрекозы с изумрудными и сапфировыми крыльями весело носились друг за другом, наполняя воздух мелодичным звоном.

Один раз отряд увидел пришедшее на водопой стадо слонов: трех взрослых и двоих детенышей. В отличие от своего собрата в лесу они не проявляли никаких признаков бешенства, вышагивали степенно и неспешно.

- Они такие милые, когда не злятся, - восхищенно заметила Амелия, наблюдая за тем, как слоны тянут воду своими странными длинными носами. - Малыши прямо как игрушечные!

Зелгадис считал, что "милый" не самое подходящее слова для описания трехметровой зверюги, которая раздавит тебя раньше, чем ты успеешь произнести "Файрболл". Но оставил свое мнение при себе.

Но и кроме слонов к реке подходило на водопой много удивительных зверей. Однажды приближение лодки спугнуло странных лошадей со шкурой в белую и черную полоску. Не верилось, что это естественные цвета, казалось, их раскрасил какой-то шутник. В другой раз в заводи путники увидели стаю яро-розовых птиц. Когда они дружно взлетели, в небо будто поднялось облако из лепестков роз.

Но самыми странными животными оказались жирафы, как их назвал Зарува. Песочно-желтая шкура с фигурными коричневыми пятнами, похожими на тени от густой листвы. Очень длинная, почти не гнущаяся шея. Тоненькие, как тростинки, ножки. И маленькие рожки на макушке. В грации жирафов было что-то даже не от животных, а скорее от растений. Они не шли, а вырастали из земли. На фоне пылающего всеми оттенками красного и оранжевого закатного неба их черные силуэты казались вырезанными из бумаги.