Гнолья Шкура (СИ)

Весть о захвате Лейкшира конечно быстро ушла в Летолесье - главнюки и упёртые кол-одины бежали, и отловить всех не было никакой возможности. Однако это не пошло им на пользу. Гуманы хотя бы не стали пытаться с ходу собрать армию для перезахвата города, но дальше этого их мысль не продвинулась. Отряд в полсотни голов, который вероятно был послан для разведки и диверсий, пёр по тракту не стесняясь и не высылая никаких дозоров. В итоге ещё на подъезде к мосту вся эта бравая кавалькада попала под картечный залп своих же пушек, к коим к тому времени нашли и порох. Получились две новости, хорошая и не очень. Хорошая состояла в том что залп положил больше половины отряда и остальных перебили без проблем. Плохая же в том, что обе хреновы пушки при выстрелах лопнули. Гуманы сами искренне удивлялись, как так случилось - халтура была наморду.

Нескольких пленных же провели по городу, средь бела дня - во первых чтобы показать населению, как можно расправиться с королевскими холуями. Во-вторых и пленным было на что посмотреть. Они были уверены, что не найдут на месте Лейкшира никого живого и собирались преследовать уходящие отряды гноллов, утаскивающих награбленное. Вместо этого они пырились на деловито копающихся пезантов, весёлых гуманок и гноллов, возводивших барраки на главной улице. Было заметно невооружённым глазом, как рассеивается их злость, сменяясь недоумением.

Щин в очередной раз выбрал самого бесполезного из пленных, нагрузил ему на уши, всучил грамоту и отправил восвояси с предложением заключения мира. Кажется тут же вся логика подсказывала прислушаться к этому. Первый раз было просто предложение оставить в покое гноллов. Второй раз предложение исходило от укреплённого района. Теперь речь шла про всю Красногорию, ибо нефига, и отправлялось из какого-никакого, а захваченного города.

Нужно было решить, что делать с испорченными пушками. Литейка Лейкшира переплавить их не осиливала, да и вообще. В итоге Щин волевым тявком постановил пушки окончательно разбить на куски и отправить так на гноллские литейки. Тамошние оружейники придумали другую фичу, свою собственную: они не отливали пушки из металла, а делали эдакие длинные бочки из дерева, стянутые стальными обручами. Такая пушка была в пять раз легче обычной, стреляла очень прилично, хотя и прогорала после десяти выстрелов. Однако лучше десять выстрелов на поражение, чем тысяча в никуда. Любой гнолл понимал, что во взгорье вес пушек играет просто решающую роль: любое крутое орудие будет бесполезно, если его нельзя протащить по местности.

Кстати сказать трёхметровый ствол пришлось раскурочивать лично, так как рабочих лап не хватало - Хар от щедрот обещал построить баррак для бездомных гуманов, нужно было вывозить награбленное на взгорье, а вдобавок ещё и следить, чтобы гуманы не тупили. Щин целый день провёл возле дороги, что шла к мосту, махая молотом и отдуваясь от тяжёлой работы. Вокруг стояла уже поздняя осень, в колеях на развоженной телегами дороге застыл лёд. Серая облачность то и дело покрывала небо, начинал медленно сыпаться редкий снежок и задувал холодный ветер. В общем, было замечательно. Тем более что Щин догадался напихать в стволы пушек песка, иначе при каждом ударе они гудели, как колокол, и вынести это долго было нельзя. С песком же дело шло медленно, но уверенно: берёшь молот, и бьёшь в одно и то же место много сотен раз, выбивая вмятину. Скоро от неё пойдут трещины, а там недалеко и до того чтобы отбить очередной кусок. Двое гноллов, составлявшие Щину компанию, уже задолбались - как впрочем и он. Большую часть времени они сидели и отдыхали, потом кто-нибудь подымался и продолжал бить. Впрочем, гуманы сказали что это вообще невозможно - а поди ж ты, где тогда пол-ствола?

С пологого холма, что на севере, к дороге спустилась молодая самка гумана, тащившая на плече коромысло с двумя приличного размера ведёрками - это у них было в порядке вещей, чтобы самки таскали такие колоды. Симпатичный зверёк, подумал Щин, пырясь на неё, хотя вроде и обычная темноволосая гуманка. Тем временем гноллы просекли, что мимо идут два ведра воды, и затявкали в плане того не позволит ли она попить. Гуманка на удивление мало тормозила, а подошла к ним и протянула ведро гноллу. Естественно что тот начал лить в пасть сверху, так что половину пролил, а остальную просто выпил - в гнолла воды входит ого-го сколько. Горбатые благодарственно повиляли хвостами и рьяно схватились за молоты. Гуманка улыбнулась и пошла обратно к роднику, потому как после такого "отхлёбывания" в вёдрах почти ничего не осталось. Щин догнал её.

- Прости, они не со зла всю воду вылакали, - пояснил он, - Просто не подумали. Я тебе помогу принести.

Гуманка посмотрела на него вытаращенными глазами, и непременно грохнула бы вёдра, но Щин подхватил их. Потом она захихикала, прикрывая мордочку лапкой.

- Что? - усмехнулся Щин.

- Так... Просто странно, что ты говоришь по гумански. И это...

- У нас многие знают гуманский, - соврал Щин, - И что "и это"?

- Ну, то что гноллы ведут себя так мирно, - смутилась она.

- Дээ, зато гуманы ведут себя не очень-то мирно, - помрачнел он, но выбросил это из головы, - Как тебя зовут?

- Хелен, - ответила самочка своим мелодичным голоском и поглядела на Щина, - А ты вообще мм... кто?

- Гнолл, - развёл тот лапами.

- Ты не похож на гнолла, - хмыкнула Хелен.

- Мало ли кто на что похож, - усмехнулся Щин, оскаливая клыки, - Мне кажется ты вообще думала, что гнолл это безмозглое страшилище, питающееся исключительно краденными детьми.

- Да, но откуда мне было знать? - резонно заметила гуманка, - Я никогда вас не видела раньше.

- Но теперь то увидела?

- Увидела. И не хочу чтобы вы уходили, - тихо призналась Хелен.

Прелестно, подумал Щин, надо заодно провести небольшое исследование. Самочка милая, но одно другому не мешает, а даже наоборот.

- Даже так? И чем тебе понравилось присутствие гноллов? Ты понимаешь что многие ваши точат кинжалы, и не нападают только потому что боятся?

- Это трудно сказать коротко, - задумалась Хелен, - Но на гуманов это действует какбы... отрезвляюще, что ли. Когда ничего не случается, они живут в своём мирке и совершенно не понимают, что происходит вокруг.

- Интересно подмечено! - удивился Щин.

- И вообще, вы гноллы такие милашки, - хихикнула гуманка и потёрлась об его плечо.

Дальше они шлёндали вверх по тропе, тупо и счастливо улыбаясь. Только когда Хелен завернула обратно вниз по склону, до Щина дошло что она шла к роднику отнюдь не по прямой.

- Зачем ты нарезала такой крюк? - спросил он, наливая воды в вёдра.

- Хотела поболтать с тобой... Ты наверное устал там, прости.

- Не-не, устать-то я устал но не настолько. Ты просто прелестная самочка, Хелен.

Гуманка смущённо повела плечами.

- Самочка? - улыбнулась она, - Просто у нас так не говорят.

- А может стоит начать говорить?

Похоже она была с этим согласна, но вспомнив что пора идти, встрепенулась. Щин донёс вёдра до первых домов города и настоятельно посоветовал обзавестись тележкой.

- Ещё встретимся, Хел! - весело подрыкнул он, и добавил, - Если хочешь, конечно.

- Непременно. Только, почему ты не называешь своего имени?

- Ты не спрашивала, - пожал плечами Щин.

- Теперь спрашиваю, - ласково улыбнулась Хелен, - Гнолл.

- Я Щин. Даже точнее сказать Щин-Ог.

Хелен фыркнула, подхватила свои вёдра и довольная, убежала во дворы. Щин тоже с радостным настроением пошёл обратно, подхватил молот и принялся долбать, как с самого утра. Гноллы хмыкнули.

- А если она что-то умысливает, и специально тут ходила? - сказал один.

- Вот-вот. Сам говорил, какие гуманы вруны, - добавил второй.

- Пофигу! - легко ответил Щин, - Если это так, лично укорочу её на голову без зазрения совести.

Ну не то чтобы он этого не опасался, но на самом деле примерно так и думал. К тому же не на тех напали, чтобы что-то "умысливать". Щин на самом деле считал себя гноллом, но это не мешало ему радоваться обществу Хелен. В конце концов он был не националист, чтобы считать всех гуманов или кого бы то ещё под одно число. Потом он ещё неоднократно встречался с ней, стараясь делать это втихоря, чтобы не раззадоривать гуманов. Хелен приходила с ним и в лагерь гноллов, устроенный на каменном утёсишке рядом с городом, и они ухахатывались вместе с горбатыми, сидя у костра. Это было не только весело, но и полезно: гуманка была умна, и Щин советовался с ней относительно политики в городе. Как показало время, это было совершенно по шерсти и принесло хорошие результаты.