Суперобединение или второе пришествие Христа (СИ)

Мистер Виктор Суворов, он же Владимир Резун, он же фрау Floozy Flassoff мог рассказать об этом населению Земли..., но убоялся ГРУ. Не разрешили об этом писать и его новые английские и американские хозяева. Не разрешили рассказывать об этом мне, поэтому в 2005 году я окончил свою, подчинённую английским генералам разведывательную деятельность, и ушёл из МИ-5.

В дальнейшем, создавая гениальные книги о войне СССР с Германией, войне 1941-1945 годов, фрау Floozy Flassoff продолжит воспевать ГРУ. Гнилая разведка ГРУ в 1941 году могла пищать так, что эту военную разведку не слышали ни Сталин, ни начальник Генерального штаба Г.К.Жуков. Знаменитая разведка, воспеваемая её прихлебателями, позволит Гитлеру дойти до Москвы.

ГРУ через 46 лет после второй мировой войны, в мирном 1991 году доведёт до развала СССР, в мирное время потеряет Советскую Армию, свой Генеральный штаб и продолжит старыми, беспомощными методами охранять Российскую армию и Россию.

С "Освенцим Ship" у меня связаны самые приятные воспоминания, так как где порядок, там хорошее питание и хорошая зарплата.

Хорошее судно "Освенцим Ship"! Но, если сказать прямо, и быть искренним, быть абсолютно честным, списали с него за пьянство. Списали, как считаю, несправедливо. В 1979 году, в начале апреля, в испанском порту Виго мы стояли без дела на отстойном причале. Отчим Изя разрешил прибывшим ко мне трём друзьям-морякам с судна "Очарованный странник", купить в городе и распить на борту "Освенцим Ship" бутылку коньяку. Прибыли мы из увольнения вчетвером, совершенно трезвые, неся на плечах всего одну, но огромную восемнадцатилитровую бутыль коньяку "Фунтадор". Пронесли бутыль мимо опешившего от такой наглости капитана и внесли ко мне в каюту, где с экипажем быстро распили. Изя с Мойшей смогли конфисковать лишь один литр и 46,875 грамма этого испанского коньяку-самогону.

Экипаж цыганский

С еврейским экипажем жить было можно. Сложнее оказалось с капитаном-цыганом со змеиной, раздвоенной фамилией Тятов-Гагурин, с его цыганским экспериментальным экипажем. Прадед мой был цыганом, поэтому, чтобы меня лишить покоя, отвергнутая мною еврейка, сексуальная начальница отдела кадров чукотских и цыганских судов, направила меня работать в шумный цыганский бестолковый экипаж.

Цыгане занимались интригами, ромалэ с интересом разговаривали о женщинах, развивая тему добычи денег в обход законов. Тему Суперобъединения четырёх фундаментальных взаимодействий цыгане не воспринимали, считая философа-цыгана сумасшедшим.

Главного цыгана теплохода звали Семён Данилович. У капитана-цыгана была привычка подниматься на капитанский мостик босиком. Поднимался в том случае, когда навигационная обстановка была благоприятной. Такие у него были цыганские привычки.

Цыганский теплоход назывался "Академик Филатов", в начале марта 1992 года, в Антверпене, как второй помощник, я принимал груз солода назначением Вьетнам, Сайгон. Недавно сидел в камере смертников, где провёл 8 лет и вновь, как грузовой помощник, то есть как 2-й штурман снова был на борту морской посудины. А ведь 10 лет назад я был старшим помощником капитана.

Если читателю интересно, какой величины суда, на которых мне приходилось работать, то можно привести размеры этого парохода, который на самом деле теплоход.

Его длина была 151,796875 метра, ширина 20,9375 метра, максимальная осадка 9,003125 метра, водоизмещение 18739,0625 тонн. Груза он брал 10468,75 тонн. Чтобы построить этот кусок железа, надо было выплавить 5234,75 тонн этого самого железа.

Международная фамилия, радио кличка парохода была "UPBZ". Академик Филатов, знаменитый русский офтальмолог и хирург, оказывается, по национальности был шустрым цыганом, в честь ромалэ назвали эту посудину, на этого цыгана я грузил в марте 1992 года солод.

Солод был бесплатный, по гуманитарной помощи Вьетнаму, не то от Нато, не то от Юнеско, не то от Армии спасения. Знаю точно, что не от Досааф.

Примечание эксперта: солод был закуплен на средства Главного разведывательного управления для проведения операций по поимке агента ЦРУ "Викинга" и нейтрализации агента МИ-5 "Норманна".

Архив ГРУ. Б-В-П66.

Солод - груз пищевой, портящийся от влажности, чтобы прикрыть свой зад, в штурманских расписках, я понаписал оговорок, что "водонепроницаемая упаковка мешков с солодом не герметична, в дырках; грузчики работают запрещёнными крючками. В случае порчи груза, в случае пожара или наводнения, - я не я, вина не моя, ничего не знаю и моя хата с краю".

Оговорки цыган Данилыч аннулировал вместе с прилетевшим в другой порт погрузки, догнавшим нас, запыхавшимся представителем грузоотправителя. Обиженый оговорками грузоотправитель выписал новые, без оговорок, чистые (для грузоотправителя) грузовые документы. Новые бумаги цыган Тятов-Гагурин тут же подписал, уничтожив старые. Не ставя меня в известность. Злые языки говорили, что сделал он это бесплатно.

Умный был мужик, Данилыч! Вентиляцию груза запретил. Так всё ловко устроил, что я, на что хитрый змей, понял, что Данилыч хочет меня подставить, и я ничем не защищён.

С приятелем-цыганом, начальником радиостанции теплохода "Академик Филатов" Фомой Лукичом Матвеевым, честно советовали цыгану-капитану в Сайгоне приветить вьетнамцев, и ни в коем случае не угощать их окрошкой с квасом. Матвеев Фома два года проработал во Вьетнаме и знал вьетнамские свычаи и обычаи.

Что Данилыч? В Сайгоне для комиссии оформления прихода судна в порт, на столе у капитана стоял квас. В дипломатичном разговоре с вьетнамцами, на цыганском языке, Данилыч обозвал вьетконговцев жёлтыми, хилыми и сраными обезьянами. На беду в комиссии оформления прихода находился вьетнамский цыган. Вьетромалэ перевёл обезьянье выражение, с цыганского на вьетнамский. В ответ на грубость вьетнамцы отказались от солода, солод, якобы, заплесневел. В другом случае этого можно было не заметить. Ответственность за порчу груза легла на перевозчика.

Босоногий капитан вину за порчу груза возложил на цыганского грузового помощника. На меня.

Из-за неприятности я "заквасил", запил от тоски, стаканами глотая рисовую водку. Пянствовал с доком, с цыганом Черемных Сергеем, цыганским судовым врачом. Док был хорошим доктором, отличным шахматистом и сверхпревосходным собутыльником. Запили мы с ним и с цыганом Матвеевым крепко. В процессе дружественной попойки обещали отомстить цыганскому капитану, клялись в вечной дружбе. Фома в пьяном виде проговорился, что его зовут не Фома, а Юрий, что они с Сергеем Черемных секретные цыганские разведчики. Цыгане Черемных и Матвеев должны были поймать и закодировать какого-то Норманна или Викинга. Что такое закодировать я не понял. Целую неделю мы пили рисовую водку, и пели песни про разведчиков.

Цыганскому капитану пьянка надоела, вечером, в судовом журнале появилась цыганская запись:

"Грузовой помощник Муромец поднялся на мостик пьяный".

На утро я написал в ответ:

"Капитан поднялся на мостик трезвый".

Это была чистая правда, так как Данилыч пил меньше меня.

Босоногий капитан со злым шипением стирал карандашную запись, а я вещал, что правду резинкой не сотрёшь.

Вскоре Данилыч оставил меня в покое, махнув рукой на безвольного пьяницу. Цыган стал воевать с 3-м помощником, цыганом Игорем Адамовичем, помощника не сломал, в конце концов, уволил из пароходства.

Я понял, почему на войне лучше всех себя проявляют цыгане. Они прирождённые воины. Воюют только с сильным противником.

Второй механик, цыган Виталий Венедиктович Попугаев поинтересовался у босоногого капитана об отсутствующих заказанных, и якобы доставленных на борт, дорогостоящих запчастях для главного двигателя. На третий день, после вякания на финансовую тему, механик рыдал в пьяном виде на груди у меня и у Сергея Черемных. Успокоили его убедив, что папе доктора, генералу-цыгану Черемных в Афганистане было труднее. C цыганом Черемных и с цыганом Матвеевым пели такую песню :