Игры Кришны. Кришитоши (СИ)

Говинда

Начало пути

Возвращение Виктора

«Дорогой отец Франческо! Спешу сообщить тебе новость, которая тревожит всех: Сирия вошла в состав Османской империи. Сейчас трудно судить, какие последствия может сулить это событие. Несомненно, потеря Сирией самостоятельности, оставит неизгладимый след в истории. Мы лишь смиренно предоставляем Всевышнему и его слуге Времени задачу быть справедливыми судьями.

Сегодня мы все скорбим о гибели нашего брата Заида павшего в честном бою. Руками этого великого воина Мудрейший не раз вершил правосудие. Сравнительно недолгое время Заид был мужем Хадиджи. Марьям любила его как своего отца. Умирая, он завещал свои накопления ей. Дальше оставаться в Сирии небезопасно, поэтому я намерен отправиться в Индию. Перед отъездом я должен выполнить волю покойного и передать завещанное Марьям.

Надеюсь на то, что Хадиджа с дочерью сочтут своим долгом прибыть в Дамаск и посетить могилу Заида. Осознаю всю ответственность, ложащуюся на меня. Уверяю вас, что женщины будут в полной безопасности. Все необходимое для этого мною сделано.

Да благословит вас Господь!»

Прочитав письмо, отец Франческо попросил Петра привезти к нему Марьям. Сам же он спустился в библиотеку и принялся обдумывать план отправки женщин в Сирию. Марьям на тот момент исполнилось восемнадцать лет. Прибыв в поместье, Петр застал ее за игрой на клавесине. Увидев Петра, она поспешила похвастать разобранной партией. Петр передал ей просьбу отца Франческо прибыть в Рим. Марьям не стала тратить время на долгие сборы и почти сразу же отправилась в дорогу.

Для Марьям Сан Джованни ин Латерано был вторым домом. Она знала каждый изгиб ее стен. Спустившись по узкому коридору и оказавшись у дверей библиотеки, она услышала голос отца Франческо. Его голос показался ей бодрым. Она постучала в дверь и получила разрешение войти.

— Дитя мое! — обратился он к ней. — Это мой мальчик Виктор. Я много рассказывал тебе о нем.

Марьям, не поднимая глаз, поприветствовала Виктора. Ей нестерпимо хотелось разглядеть его. Поборов свое смущение, она украдкой посмотрела на него и чуть слышно прошептала: «Перышко!» Вновь нахлынули на нее те загадочные чувства, которые явил ей детский сон.

— Это чудо Господне видеть вас рядом с собой! — радостно заявил отец Франческо, вернув Марьям к действительности. — Дитя мое, Виктор стал отважным мореплавателем и сейчас находится на службе у короля Франции Людовика. Вот уж воистину пути Господни неисповедимы! Цыгане, похитившие Виктора, продали его контрабандистам. Он недолго был в их плену: его освободил французский военный корабль, вступивший в битву с пиратами. Виктора взяли на борт юнгой, и под началом капитана де Ласаля мой мальчик бороздил моря! Провидению было угодно, чтобы они нашли новые земли, вернувшись во Францию. Де Ласаль торжественно был назначен губернатором открытых земель, а Виктор в новом статусе представлен ко двору, его помощником.

К концу рассказа отец Франческо прослезился от радости. Он не хотел омрачать радость встречи скорбным письмом от шейха и решил в тайне подготовить  отправку женщин в Дамаск.

Говинда

Согласие

Сидя за столом, Петр украдкой поглядывал на Хадиджу. Виктор, блистая своим красноречием, не сводил взгляд с Марьям. Франческо внимательно его слушал. Лейла, состарившаяся служанка Хадиджи, с любовью за всеми ухаживала. Слушая Виктора, отец Франческо неоднократно высказывал свое намерение представить его ордену на очередном собрании, которое было намечено на третье июня. Вступив в диалог с отцом Франческо, Виктор на время отвлекся от Марьям, что позволило ей еще раз взглянуть на того, чей образ не покидал ее с детства.

— Я непременно посвящу тебя в почетные члены ордена, ты торжественно присягнешь и станешь рыцарем, — сказал отец Франческо и обратился к Марьям. — Мария, девочка моя, поиграй нам, пожалуйста.

Марьям послушно встала из-за стола и направилась в зал, где находился инструмент. Франческо и Виктор пошли за ней. Петр и Хадиджа остались за столом.

— Чье произведение ты играешь? — удивился отец Франческо, слушая игру своей воспитанницы.

— Эту мелодию я впервые услышала в детстсве и отчетливо ,слышу с тех пор, как прибыла в Италию. Я разобрала ее по нотам, и получилась эта композиция, — тихо ответила Марьям.

— Поразительно! Я словно становлюсь с ней единым целым, — произнес отец Франческо и закрыл глаза.

Утром следующего дня Виктор сопровождал Марьям во время прогулки верхом. Для него это был шанс насладиться ее присутствием. Девушка нарочно отставала от него, чтобы разглядеть его фигуру и вновь погрузиться в переживания своего давнего видения. Пытаясь скрыть переживания, она замыкалась в себе и затем, словно оживая, тихо произносила: «Перышко». Она была влюблена, и ей приходилось бороться с собой, чтобы не броситься в объятия Виктора.

Вечером того же дня отец Франческо пригласил Виктора составить ему компанию во время вечерней прогулки по саду. Он знал что в глубине своей души Виктор затаил обиду на него за пережитые годы страданий, стоящую преградой на пути искренних отношений между ними. Необходимо было дать ей проявить себя в открытой форме и не  дать ей захлестнуть его душу, иначе его мальчик будет навсегда потерян для него. Решение было принято мудрое. Он предпочел отойти в сторону, наблюдая с высоты своей мудрости за тем, как их отношения развиваются, и при этом аккуратно корректируя направление.

 — Мой мальчик. Я виноват перед тобой, — обратился к Виктору Франческо.

— Не вини себя, — перебил его Виктор. — Я много думал о произошедшем. Под твоим присмотром я не стал бы тем самым Виктором, покорителем морей. Перенося все тяготы своего пленения, я взывал к Богу, но он меня не слышал. Я думал о тебе, вспоминая твою доброту. Были дни, когда я ругал тебя за то, что ты не взял меня с собой в тот день. Но пришло время, и я все понял. Мне надо выжить. Я перестал вспоминать тебя и твоего Бога. Когда я прощал, как учил меня ты, мое прощение оборачивалось против меня же ударом в спину. Так я перестал прощать и стал сильным. Согласись, отец, сострадание — это удел слабых.

        -Сильному человеку нет необходимости проявлять жестокость. Только жестокий человек боится удара в спину и, как правило, его получает. Ответил Виктору ,Франческо.— Ты — великая душа, и тебе стоит помнить, что душа бессмертна.  Для души, сошедшей с небес, само воплощение является смертью. Как бы божественен ни был дух, во плоти его воспоминания о небесном происхождении теряются. Развитие его сознания происходит по законам земной жизни, где он подчинен силе элементов. И помни, чем выше его небесное происхождение, тем больше понадобится ему сил, чтобы восстановить свою великую природу. Для того чтобы дух мог проникнуть в человека, ему необходимо глубокое душевное потрясение. Только при таких условиях вечная истина прорывается сквозь занавес, подобно вспыхнувшему свету. Я хочу, чтобы ты осознал и принял смиренно все, что с тобой произошло, в том числе и нашу с тобой разлуку, и встречу, предопределенную свыше. У тебя есть миссия, которую ты должен принять и следовать ей на своем пути. Усвой это правило: чем дольше ты будешь противиться, тем сильнее тебя будет бить о скалы. Измени свое отношение к жизни и посвяти себя служению вечным истинам, не забывая о единственной своей цели — вернуться домой, в царство Бога.

Виктор слушал не возражая. Отец Франческо закончил говорить, и воцарилось молчание. Наблюдая за реакцией Виктора, отец Франческо продолжил:

— Для начала я представлю тебя ордену. Затем настою на том, чтобы была снарядил малая флотилия, которая выйдет в море под твоим началом.

После этих слов отец Франческо взял Виктора под руку и повел его в дом. Утром отец Франческо покинул поместье. Оставив Виктора в обществе женщин, он отправился в Рим, где занялся подготовкой к отправке Марьям с Хадиджей в Дамаск. Через месяц в море должно было выйти судно, принадлежащее ордену, носящее название «Ветер». Петру было поручено подготовить две комнаты, смежные с кают-компанией. Сам же он занялся внедрением в комнату «Ветра» с десяток отважных дуэлянтов. В их обязанности входило подавление возможных провокаций, при этом никто из них не знал друг друга и все они должны были действовать автономно. Предполагалось приставить к женщинам двух охранников, лучших из воинов рыцарей ордена.