Аляска (СИ)

Жгучая ревность подсказывала мне, чем все это закончится. Ирка поссорится с Бананом. Найдет какой-нибудь пустяковый повод, чтобы с ним разойтись. И станет гулять с Афоней. А я буду смотреть на них, как последняя дура!

Бутылка дошла до меня. В ней оставалось не меньше, чем полстакана портвейна. Я зло, в один присест, выпила все до дна. Терпкое вино обожгло горло. По телу разлилась горячая волна.

Ну и черт с ними! Я отбросила пустую бутылку в сторону и закурила. Все равно у меня не было никаких шансов. А вот Решето еще с Афоней наплачется!

Так оно и случилось. Через год Ирка Решетникова забеременела от Афони. Цыган, конечно, замуж ее не позвал: какой из него семьянин! Его образ жизни нисколько не изменился, только вот на Лисе он появляться перестал: избегал встреч с Иркой. Она родила девочку и вслед за Афоней пропала с Лисы навсегда. Больше я никогда ее не видела.

Я снова села на лавочку, маленькая Лялька тут же плюхнулась рядом. Крот с ребятами затянули очередной 'блатняк' - 'А на дворе чудесная погода...' Аркаши Северного. Обола продолжал рассказывать анекдоты, девчонки хихикали. Выпитое вино мягко ударило в голову. Стало тепло и спокойно. Лялька достала из кармана печенье и стала задумчиво его грызть. Выглядела она печальной. Мне захотелось поднять ей настроение:

- Слушай, а хочешь, я тебя научу песенник делать?

Тогда, в середине 70-х, мы заслушивались песнями модных ВИА - вокально-инструментальных ансамблей. Они имели оглушительный успех. ВИА создавались по типу зарубежных рок-групп - 'Битлз', 'Пинк Флойд', 'Роллинг стоунс', 'Скорпионс'... Суперпопулярный западный рок был в стране под запретом. Его слушали, покупая у фарцовщиков импортные грампластинки или воспроизводя плохие записи на катушечных магнитофонах. А вот официально разрешенные ВИА можно было услышать везде. Они выступали на радио, на телевидении, давали концерты по всей стране. Конечно, им не позволяли играть рок. И вообще, мало что позволяли. Но все-таки они во многом стали советскими аналогами зарубежных рок-групп, от которых сходила с ума Европа и Америка. Музыканты в ВИА играли на электрогитарах, электроорганах, синтезаторах. Как и полагается, вовсю использовали ударные, усилители, звуковые спецэффекты. Выдавали сильный, разнообразный, профессиональный вокал и богатые аранжировки. В общем, были на уровне.

Пели ВИА, в основном, о любви, и делали это классно. Девчонки их обожали! Ансамбли 'Веселые ребята', 'Песняры', 'Самоцветы', 'Поющие гитары' были необычайно популярны. Лучшие их песни девочки записывали в специально заведенные для этого тетрадки - песенники. Мы с Юлькой Горбовой и Олькой Морозовой тоже такие имели. Нам очень хотелось украсить странички с текстами оригинальными изображениями. Но не рисовать же на них виньетки акварелью! Мы, конечно, делали и это, но к песням о любви просились цветные фотографии рок-музыкантов, влюбленных пар, цветов и живописных пейзажей. А где было их взять?

- И знаешь, что мы придумали? - рассказывала я Ляльке. - Заходим в какой-нибудь дом, где шишки всякие живут, ну, ты знаешь. И начинаем звонить по квартирам: 'У нас в школе сбор макулатуры! У вас есть ненужные газеты?' А что? Обычное пионерское дело! Ну, нам и выносят всякое... Мы соберем целую кучу макулатуры и в ней обязательно какие-нибудь иностранные журналы с фотографиями находим. На худой конец, 'Крестьянку' или 'Работницу'. В них тоже можно что-то для песенника найти. Поняла? Потом вырезаем картинки и наклеиваем в песенник.

- Ну, вы и хитру-уши! - восхитилась Лялька. - Я тоже песенник хочу! - воодушевилась она. Даже печенье грызть перестала.

- Я тебе свой принесу, для начала можешь из него песни списать.

- А фотографии?

- Вот пойдем мы с Юлькой и Олькой за макулатурой - и тебя с собой возьмем!

Лялька вскочила с лавочки и радостно запрыгала.

- А ты дашь мне три копейки? - вдруг спросила она.

- Зачем тебе? - растерялась я.

- Как зачем?! Ты же обещала! Помнишь, как вы с подружками деньги на мороженое собирали?

Ах, да! На днях я рассказывала Ляльке и об этой нашей детской хитрости. Когда мы учились в начальных классах, придумали способ выманивать у взрослых мелочь на мороженое. Вообще-то, деньги на лакомства у меня всегда были от тети Наташи. Но я предпочитала тратить их в магазине ВТО. А на всякую ерунду типа конфет или мороженого интереснее было добывать их с подругами. Тогда на улицах повсюду стояли будки с телефонными автоматами. Люди часто ими пользовались: телефоны были далеко не в каждой в квартире, а о сотовой связи в те времена даже писатели-фантасты не думали. Если нужно было сделать звонок, человек опускал в узкую прорезь на корпусе автомата двухкопеечную монету, и телефон начинал работать. Так вот... Юлька заходила в телефонную будку, принимала расстроенный вид и начинала легонько стучать кулачком по аппарату. Я вставала посреди тротуара с трехкопеечной монетой в руке и обращалась к первому же встречному:

- Помогите, пожалуйста! У нас автомат двушку проглотил! А нам позвонить срочно надо! Разменяйте три копейки!

И протягивала ему свою монету. Обычно прохожие не желали возиться с разменом, да и не у всех оказывались в кошельке одновременно копейка и двушка. Но так как надобность в телефонном автомате периодически возникала у каждого, двушка находилась всегда. Ее-то мне и давали. Просто так. Дарили. Очень уж достоверно мы с Юлькой исполняли свои роли.

Одиннадцать таких обращений - и двадцать две копейки в кармане! Мы с Юлькой бежали к лотку с мороженым и покупали два эскимо на палочке! Класс!

На Ляльку, вечно озабоченную вопросом пропитания, мой рассказ произвел громадное впечатление. Она воспылала желанием опробовать нашу хитрость. Я обещала подарить ей трехкопеечную монету, но забыла об этом.

- У меня сейчас нет, - виновато сказала я. - Завтра принесу.

- А как вы еще деньги на мороженое доставали? - продолжала допрашивать меня Лялька.

Я вспомнила, как мы с Юлькой в жаркие летние дни ходили купаться в фонтане на Пушке.

- Мы в одних купальниках туда отправлялись, - рассказывала я Ляльке. - Идем по дворам, на нас никто внимания не обращает. Мы же маленькие тогда были, вот как ты...

Фонтан на Пушкинской площади был такой же мистической достопримечательностью столицы, как и фонтан 'Дружба народов' на ВДНХ. Среди приезжих существовало поверье: бросишь в один из них монетку - обязательно еще раз побываешь в Москве! Поэтому дно фонтана на Пушке было сплошь усеяно медяками. Попадались среди них и металлические полтинники, и даже рубли. Мы с Юлькой залезали в нишу бассейна, визжали и резвились под холодными струями фонтана, а заодно и собирали со дна монеты!

- Там не только на мороженое, а еще и на пирожное с лимонадом собрать можно было! - завершила я свой рассказ. Лялька снова запрыгала возле лавочки:

- Скорей бы лето!

- А вот и наши подружки! Живут они на Пушке! - дурным голосом завопил стишок собственного сочинения подвыпивший Перец.

На Лису вошли две худые длинноволосые девушки - Вика и Лиза. Они были из центровых хиппи, тусовались возле памятника Пушкину. Представители еще одной знаковой субкультуры, существовавшей в те годы в СССР.

Хиппи я видела часто. Они собирались на Пушкинской площади, на Старом Арбате, на 'Гоголях' - Гоголевском бульваре, на Знаменке... Я их не понимала. Носили они длинные неопрятные прически, одевались кое-как: ходили в каких-то балахонистых мятых тряпках, а джинсы надевали рваные или исписанные лозунгами на английском языке. Тоже вроде стиль и эпатаж, как у меня, но очень уж неряшливый. Разговоры хиппи вели скучные. Философствовали о свободе и любви, расширении сознания и отказе от 'совковых' ценностей жизни. Развлекались тоже своеобразно. Читали Евангелие и книжки о буддизме. Курили 'траву', глотали какие-то наркотические таблетки, лежали на газонах. Сидя на тротуаре, пели под гитару что-то туманно-невразумительное, а за это просили у прохожих деньги. Мне все это не нравилось. Еще они распространяли самиздат, то есть тайно тиражируемую запрещенную в СССР литературу. У них можно было купить или взять почитать 'Мастера и Маргариту' Булгакова, 'Доктора Живаго' Пастернака, стихи поэтов Серебряного века. Об этих произведениях много говорили. Но я до них в то время просто не доросла.