Аляска (СИ)

Уняв нервную дрожь в руках, я помогла Ляльке выбраться из мусорного контейнера. Потом взяла ее за руку и повела домой.

***

Всю следующую неделю вечерами я сидела дома. На Лису не ходила. А в школу и обратно пробиралась с большой осторожностью. Я каждый день ждала, что меня убьют. Кто? Да все! Полярники, жаждущие мести за избиение предводительницы их девчонок. Крот - за свою подружку. Перец, Банан и Красный - за оскорбление чувств их главаря...

Мне казалось, что расплата неминуема. Рано или поздно она должна была произойти. Но я не собиралась сдаваться. Тем более, оправдываться и унижаться, надеясь на снисхождение мстителей. Пусть лучше убьют! Я готовилась к драке. Каждый день доставала из шкафа папины гантели и занималась с ними. Так долго, пока не падала от усталости. Глупо, конечно. Но это все, что я могла сделать в той ситуации.

Я постоянно думала о том, что произошло. И с удивлением обнаружила, что задаюсь вопросами, которые никогда раньше у меня не возникали. Ну, хорошо, думала я, Полярники будут меня убивать потому, что Кретова для них 'своя'. За своих стоят, даже если они не правы. Это закон. Но я ведь тоже защищала своих! Почему я должна за это отвечать? Это несправедливо! Я вынуждена была выступить против Кретовой потому, что ребята с Лисы не защищали нас! Они следовали другому закону: 'Ребята в дела девчонок не вмешиваются'. Но в случае с Кретовой он противоречил первому!

Как-то нелепо все получалось. Законы 'плохих компаний' были какими-то... неправильными. Но если так, нужно же договариваться! По-человечески! Я стала спрашивать себя: зачем ребятам беспощадно драться только из-за того, что одни из них живут в ста метрах от Патриарших прудов, а другие - в пятистах? Бред какой-то!.. И почему Крот предоставил Кретовой карт-бланш в общении с девчонками Лисы? Она же с Полярников, чужая! Как говорил отец: 'Закон - что дышло: как повернешь, так и вышло!' Но если уж Крот это сделал, почему не объяснил Кретовой, как у нас принято себя вести? Трудно найти слова?! Я точно не знала, что он решит со мной делать. Я - девчонка из его компании. Кретова - чужая. Я - своя. Но у нее с Кротом - любовь. Здесь тоже нужно договариваться - со мной, с собой, со всеми. Но ведь он не будет об этом думать. Даст кирпичом по голове, и дело с концом!..

Я измучилась, запуталась и однажды решила: пойду на Лису! Хватит прятаться и сидеть в неизвестности! Будь что будет!

В этом деле нужно было поставить точку.

***

Я зашла на детскую площадку возле вольера с лисой, сжав в карманах куртки кулаки. Была готова ко всему. На Лисе, как обычно, тренькала гитара, вспыхивали огоньки сигарет, раздавался смех. Вся компания была почти в полном составе. На скамейке возле песочницы сидели Крот, Банан и Перец. Ленка Кругляш устроилась на коленях у Красного. Ирка Решето поодаль целовалась с Афоней. На соседней лавочке Обола веселил девчонок анекдотами. Маленькая Лялька качалась на качелях. Завидев меня, она радостно вскрикнула. Подскочила и повисла на моем рукаве:

- Ну, где ты была?! Я уж думала, ты никогда не придешь!

Ленка Кругляш приветливо махнула мне рукой:

- Здорово, боец! Где пропадала? Слыхали о твоих подвигах!

Крот кинул на меня ничего не выражающий взгляд, ударил по струнам и вполголоса запел про старушку-маму. Перец защекотал Ленку, она стала визжать, Красный захохотал.

Я оглушенно молчала. Получается, что моя драка с Кретовой не имела для ребят никакого значения?! 'Подвиг', 'боец' - и все?! Я ничего не понимала.

- Оль! − окликнули меня девчонки с лавочки. - Иди сюда, для тебя место есть!

Меня назвали по имени! На Лисе! Впервые! Интересный вырисовывался вечерок: сюрприз за сюрпризом!

Я подошла к девчонкам. Они дружно согнали с лавочки Оболу и усадили меня на его место. Лялька тут же устроилась у меня на коленях. Девчонки заговорили все разом. Оказывается, Кретова на следующий день после нашей стычки пошла к врачу, и ее положили в больницу. Лечили ей вроде бы отбитую печень. Или просто обследовали, неясно. Полярники хотели меня искать, но их девчонки рассказали все, как было. Разборку замяли: порешили, что Кретова творила над Лялькой беспредел и ответила за это. Крот тоже устроил на Лисе разбирательство: долго расспрашивал девчонок. Слушая про то, как вела себя Кретова, презрительно кривил губы. И, похоже, после этого потерял к ней всякий интерес. Кретова выписалась из больницы неделю назад, но на Лисе не появлялась. И Крот на Полярники не ходил.

Я удивилась. А потом подумала, что над этим не стоит ломать голову. Кто знает, каким образом мыслил Крот - с его-то уголовной биографией!

- Ну что, тогда все нормально! - сказала я.

И в ту же секунду увидела Кретову. Она вошла во двор, остановила на мне взгляд, достала из кармана белый листок бумаги и решительно двинулась к нам.

'Ничего себе!' - подумала я. Таких совпадений не бывает. Я не ходила на Лису целую неделю, а как только появилась - через пятнадцать минут приперлась Кретова... Я покосилась в сторону ребят. Ленки Кругловой с ними не было. 'Это она! - сообразила я. - Смылась по-тихому и позвонила Кретовой! Связала хвосты, интриганка чертова!'

Ленка вынырнула из кустов и снова уселась на колени к Перцу. Вид у нее был довольный. Лицо выражало крайнюю степень самого жадного любопытства.

Кретова приближалась. Я смотрела на нее и никак не могла понять, какие чувства испытываю. Страх? Нет. После драки в беседке, недельного затворничества и решения биться на Лисе за свою жизнь я ничего не боялась. Злость? Нет. Я победила Кретову, прекратила измывательства над нашими девчонками. И она для меня перестала существовать. Да, она была подлая гадина. Но мало ли вокруг плохих людей? Я не злилась. Я просто не хотела ее видеть. Но она, судя по всему, хотела видеть меня...

Кретова вошла на Лису и даже не взглянула в сторону Крота. А он не оторвался от гитары. Остальные наши ребята повели себя также: сделали вид, что не заметили ее. Она прошагала к лавочке и остановилась напротив меня.

'Если ударит, - подумала я, - дам ей ногой в голень, а там посмотрим'.

Но Кретова не собиралась драться. Она помахала перед моим лицом листком бумаги, который держала в руке:

- Знаешь, что это? Врачебное заключение о нанесении телесных повреждений! Ты мне внутренности отбила! Я с этой справкой в милицию пойду, поняла?! Ты у меня сядешь!

Я обомлела. Вот уж чего я не ожидала от Кретовой! Она же была до мозга костей дворовой шпаной! Милиционеров она не называла иначе, как 'мусора' и 'менты'! И вот теперь произносила такие речи!

Что-то в ней сломалось после избиения в беседке. Передо мной стояла другая Кретова, не та, которую я знала.

Я встала и выдернула у нее из руки бумагу:

- А ребята что скажут?

Кретова опешила, лицо ее вытянулось. Не думала она об этом, что ли? Или поглупела? Никто и никогда на Лисе, Полярниках или у Воров, пострадав в драке, не фиксировал побои и не обращался в милицию. Таков был еще один неписаный закон 'плохих компаний'. Его нарушителей ждала суровая кара.

Я разорвала бумагу на мелкие кусочки и бросила в лицо Кретовой:

- Жить надоело? Дура ты!

- Сука! - вскричала она, и мне показалось, что я снова вижу перед собой прежнюю Кретову - взбешенную лошадь. Я ударила ее кулаком в грудь. Получилось сильно, не зря тренировалась с гантелями. Кретова закашлялась, отшатнулась и увяла. Нет, похоже, с лошадью я ошиблась...

Кретова молча повернулась и нетвердым шагом пошла прочь.

И тут раздался голос Крота:

- Остынь, Платон!

Я обернулась и удивленно посмотрела на него. Крот усмехнулся, длинно сплюнул и склонился над гитарой.

***

Так в один день я обрела на Лисе имя и прозвище. Наверное, мне нужно было радоваться: мой статус в компании окончательно определился, при этом стал намного выше, нежели раньше. Во всяком случае, у девчонок. Теперь они всегда уступали мне место на лавочке и проявляли всяческое уважение.

Но радости не было. Конфликт с Кретовой заставил меня увидеть жизнь и нравы нашей компании в ином ракурсе. Он сорвал с Лисы ореол таинственности и романтизма, столь значимый для подростка. Я верила в справедливые законы этого мира, но теперь они не будоражили мое воображение. Мне пришлось дорого заплатить за их несовершенство и противоречивость. Я верила в героев-великанов с Лисы и Полярников, но теперь знала, что их там нет. Те, кого я принимала за героев, оказались обычными людьми. Я поняла это, когда одолела одного из них. Об Афоне же я теперь думать не желала. Пусть пьет водку в подворотнях и целуется с Решетом!