н2

- Вперед и тихо! - дал команду я, открывая дверь и первым исчезая за ней. Теперь нам предстояло проникнуть в замок и вызволить моих сестренок.

Из двери к забору дворца местного богача. Обогнуть дворец по узкой дорожке и проулочку, соседнему с главной дорогой, и выйти на пустую площадь. Все это заняло не более пары минут быстрых перебежек. От присутствия стражников у замка остались лишь большой стол, с расстеленной на нем картой, да лавка. Мы же устремляемся к пустым открытым воротам. Почему там никого нет? Вопрос на очень большой миллион. Но никого снаружи и на площадке надвратной башни не было. Сразу за воротами замка начинался небольшой хозяйственный двор, справа упиравшийся в двухэтажное широкое здание, возле которого стояли несколько телег, и виднелся вход в конюшни, а прямо кончавшийся на добром десятке ступеней, поднимавшихся к высоким дверям главного входа.

- Где? - аристократ запыхался и тяжело дышал, но на мой полу рык, полу вопрос пальцем ткнул в нужную сторону моментально.

Мы пронеслись до господского корпуса, буквально втащили непривыкшего к таким броскам баронета по ступенькам и вбежали внутрь. Двери, также оказавшиеся дубовыми, открывались тяжело, но без единого звука - ночной покой его милости хранили с особым тщанием. Нас встретил длинный, немного шире дверей, коридор, уходящий вперед на пару десятков метров, заканчиваясь большой каменной лестницей на верхние этажи. Вокруг нее был небольшой зал, до которого мы не дошли.

- Третья дверь справа! - еле слышно пискнул баронет.

За указанной дверью, шире и массивнее прочих, начинался спуск вниз. Каждые десять ступеней на стене висели факелы, чадящие потолок и создающие невероятную вонь копоти и дегтя. Воздух на лестнице стоял - дверь за собой пришлось сразу же закрыть, дополнительно набросив на нее изнутри засов. Если кто-то захочет вломиться снаружи, мы сразу услышим. Внизу, у подножия лестницы, была приоткрытая решетчатая дверь. Не сговариваясь мы достали оружие. Раньше оно бы мешало бежать, но теперь оно было необходимо. Кто-то явно хотел нас схватить. Баронет, в надежном захвате, оказался впереди нашей группы. За решеткой, через пару метров, коридор под острым углом уходил влево. Ивалос аккуратно, краем глаза выглянул за угол. "Четверо и две наших девушки" - показал он знаками. Нас ждали.

- Выходите! - разнеслось с того конца коридора. - Мы вас прекрасно слышали! -Голос был сиплым и хрипловатым. - Или вам плевать на этих девочек?

Я указал Коралу, Даламару и отцу Хаинкелю оставаться здесь, находясь в негласном резерве, а сам с Ивалосом и двумя рвущимися в бой здоровяками, выставив баронета как щит, вышел из-за угла.

Что ж. Я был удивлен, но не настолько. Верные слуги баронета, всклокоченную бороду, опухшее лицо и грязь одного из которых я сразу же узнал, стояли в небольшом круглом зале, по стенам которого были разбросаны тюремные решетки с маленькими каморками для узников. Посреди зала поддерживала невысокий свод широкая каменная колонна, к которой сейчас цепями были прикованы мои девушки. Руки их были задраны к верху. Платья были грязные, кое-где порванные, но не изодранные в клочья. Никаких синяков или ссадин на лицах я пока не видел. Так что слова баронета и Ивалоса об их сохранности пока подтверждались. Они синхронно что-то замычали, пытаясь сквозь воткнутые в рот тряпки что-то нам прокричать. Мара начала что-то показывать глазами, а Кора складывать пальцами. Именно по последнему я понял, что сразу за входом в зал притаились еще стражники. Они эту сигнализацию тоже заметили, потому почти сразу в живот девушки вонзился здоровенный кулак бородатого детины, явно кричавшего ранее.

- Молчать! - рявкнул он.

В непомерно расширившихся глазах Коры, который пришедший удар выбил не только воздух, но и, казалось, все живое внутри, на некоторое мгновение от боли померкло сознание. Тряпку во рту сдавило железным хватом, пытаясь хоть как-то найти дорогу исчезнувшему воздуху. Но сам организм не мог его поглотить, такой силы пришелся по девушке удар. Мара рядом застыла, испуганно глядя на сестру.

Барон взвизгнул у меня под руками. Во вспышке ярости я чуть не сломал ему плечо, крутанув его сильнее нужного. Лишь в последний момент Ивалос, дернувший меня за руку, вернул рассудок на место. Рядом, буквально исходящий паром, удерживаемый от неминуемого массивным Квинтом, в похожем состоянии прибывал Мифал.

- Отпустите девушек, или баронету конец, - проскрипел я, едва раздвигая челюсти. Остановились мы за несколько метров до входа в зал и демонстративно приставили к горлу его милости кинжал, а к виску арбалет. Кинжалом выступал один из гладиусов, отбитый у горцев. Меч свой я пристроил за спиной: лезть под балахон в пылу боя было бы крайне неудобно.

- Если эти бабы нужны тебе, лучше сам отпусти его милость! - сплюнул грязный бородач.

- По-моему вы кое-что недопоняли, - на горле нашего пленника проступила яркая алая полоса. - Выша милость, сделайте нам всем жизнь легче. Объяснитесь со своими подчиненными.

- Отпустите! - взвизгнул он.

Стражники переглянулись. Такой приказ явно ввел их в замешательство, но бородач-грязнуля, явно их старший, глядя глаза в глаза своему хозяину, медленно кивнул.

- Вик, отпустить девок, - велел он.

- Но Баррик! Ведь...

- Заткнись и выполняй! - рявкнул бородач.

От возмущения не осталось и следа. Обескураженный стражник бросился расковывать девушек, вскрывая защелки на кандалах.

Кора первой свалилась на пол, очутившись на нем безвольным мешком, бессильно отхаркивающим тряпку, воткнутую в глотку. Руки ее поджались, дрожа, безуспешно пытаясь помочь организму. Следом, едва Мара была освобождена, она тут же упала к сестре на колени, обхватила ее и вырвала злополучный кляп.

- Девушки, назад, - скомандовал Ивалос.

Мара, даже еще не просто поддерживая, а буквально таща на себе приходящую в себя сестру, рванулась к нам. Кто-то из стражников попытался было дернуться, но громкий окрик вкупе с видом баронета их порыв остановили. Стать виновниками смерти своего начальства они совершенно не желали. Даже предполагать не желаю, по какой причине, но явно не из чистого гуманизма и страха перед законом. Едва девушки поравнялись с нами, скрывшись от стоящей за углами засады, как Мифал подхватил Кору на руки и припустил вдаль коридора, за угол. Медленно, играя в напряженные гляделки мы отступали следом.

- Отпустите баронета! - в этом возгласе было далеко не жалобные или непонимающие нотки. Скорее это звучало, как угрожающее рычание.

- Едва окажемся на мосту, - ответил Ивалос.

Бородач громко и отчетливо скрипнул зубами. Их остатками. Резко дернул головой и с обеих сторон круглого зала тюрьмы, из своей засады, на колени в проход рухнули два стражника со взведенными самострелами. Им потребовались доли мгновений, чтобы увидеть куда стрелять, но все же первый пролетевший железный болт был выпущен с нашей стороны.

- Ложись! - крикнул Корал.

Пронесшийся из-за наших спин снаряд отбросил одного из стрелков, а второго заставил на непозволительно долгие секунды замешкаться. Секунды, за которые мы втроем, плюнув на баронета, бросились на землю. Болт пронесся над нашими головами, со звоном отскочив от каменной кладки стены, и, крутясь, своим концом заехал Ивалосу по плечу.

Барон завизжал, словно попали по нему, и попытался броситься к своим стражникам, уже перехватывающим второй заряженный самострел. Но ему не повезло. Сперва запутавшись в своих и чужих ногах и едва не упав, он умудрился получить одно из самых позорных ранений. Попытавшись схватить его, не выпуская из рук гладиуса, я рассек ему ягодицы. Длинной полосой, перечеркнувшей все мягкое место. Аристократ, перейдя на новый звуковой уровень, свалился ничком и всеми усилиями постарался не шевелиться. Теперь он был мертвым грузом: на себе его тащить - это потерять время.

Ивалос, не целясь, лежа, выпустил оба своих болта с того самого самострела, что долго грозил своим коротким движением тетивы оборвать жизнь пленника. Оба они ушли в молоко, один пролетев меж стражников, а второй над ними, но и последний арбалет стражи свою кровавую жертву не получил. Болт дернувшегося стражника пронесся чуть выше наших поднимающихся голов, срикошетил об стену и улетел за угол.