н2

- Да вы что, ваша милость! Но с вами, нам не страшно.

- Вы не посмеете меня и коснуться! Вас будут искать как разбойников!

- Нас? Или вас, решившего не пропускать караван с золотой печатью короля?

- Нету никакого каравана! - взвизгнул он. - Нет и не будет! Вы лжец и бандит!

- А вы глупец. Как и ваш папаша, что сейчас, наверное, уже трясется в черном караване.

- Мой отец барон! Его не посмеют бросить к каторжникам-смертникам!

- Ваш отец - изменник. Он отказался следовать указам короля. Как и его лучший друг, барон Терруто. Только тот пошел напрямую, а папаша ваш решил юлить, - сплюнул Ивалос. - Атака тюдорской армии по Ранду не должна сорваться - вот приказ короля.

- Да что ты знаешь!?

- Что мы, наемники, должны быть на острие атаки. И нам очень не хочется, чтобы за нами Не пришли основные войска. Ты же мешаешь.

В последних трех словах, самых главных для наемников во всем этом деле, прозвучало то, что заставило дрожащего баронета на жаре летнего дня покрыться испариной. Абсолютное безразличие. Ивалосу было плевать, кто пропустит его караван. Если не баронет, то его сговорчивый дядя, например.

- Я-я пропущу ваш краван! - пискнул он, совсем уж глухо. - Пропущу! Только не делайте ошибки!

- Тогда еще один вопрос. Ночью тебе привели двух девушек, молодых близняшек из пришедшего вчера каравана. Где они?

- В замке! Они в моем подвале! В темницах! Я их не видел даже!

- Они живы?

- Да! Конечно! Конечно!

- Ты же их не видел еще, - скептично ухмыльнулся Ивалос.

- Я приказал привести их мне в целости и сохранности! Если они так красивы, как говорят, то хотел сделать личными служанками! Чернь от такого не откажется! Я ведь будущий барон!

- Скорее уже настоящий. Но посылка хорошая, - Ивалос смотрел на меня, ожидая решения. - В таком случае девушкам точно уж ничего не грозит.

- Мне пришла интересная идея, - произнес я. - А почему бы не дать охране баронета отдохнуть, и не окружить столь важную особу личной заботой? Скажем, монахи какого-нибудь боевого ордена, бывают же такие? - я вопросительно глянул на своих спутников. Кто-то неуверенно кивнул. - Ну, значит будут. Так вот, они решили посетить город и благородный, глубоко религиозный баронет вызвался лично им все показать.

- Шито белыми нитками! - фыркнул Мифал.

- Но идея интересная, - тем не менее кивнул Ивалос.

- А для надежности у нас есть вот это, - я продемонстрировал баронету небольшой двухзарядный арбалет, вытянутый на всякий случай у Тарона из личной коллекции. - Не рекомендую изображать храбреца. Первый болт получишь ты, ваша милость. А если все пройдет, как надо, забудем друг о друге навсегда. Мы друг друга поняли?

- Д-да... - судя по его лицу, он это забыть не сможет никогда в жизни. С такой смесью страха и ненависти уж точно.

- Вот и прекрасно! - как можно милее и добрее улыбнуться, это хороший способ вывести из себя любого в положении баронета.

- Что будем делать с лошадями? - удерживая под уздцы двух коней, принадлежавшим второй паре охранников, сейчас уже засунутых в достопамятный ящик, коим перекрыли переулок.

- А кто хорошо обращается с лошадьми? - на меня посмотрели как на идиота, и я поспешил добавить. - Я лично с ними вообще не обращаюсь, потому и спрашиваю.

Мои спутники переглянулись, и Ивалос выдал самый логичный для средневековых людей дороги и меча ответ:

- Все.

- Тогда попрошу моего здоровяка меня подменить. Ну и... - я вопросительно посмотрел на темноволосого главаря наемников. Тот лишь согласно кивнул. - Тогда вперед.

Караван чернокожего Кахмета, как рассказал отец Хаинкель едва мы покинули стоянку нашего, прибыл рано утром. Он встал у стен города, ожидая своих проводников. И если те не явятся до обеда, то просто развернутся и уйдут куда-нибудь, где безопасно. Кахмет заботился о своей жизни: если ночью на них нападут, то никто ни ворот не откроет, ни стрелу со стен не пустит. А стоять каравану с желанным любому оружием в чистом поле... Да еще и без нормальной охраны они - право слово, человек 30 - 40, против отряда вооруженных и бронированных наемников, числом не меньше пары сотен, это даже не смешно. И плевать, что об оружии никто не знает. Это все одно за собой повлечет целую цепочку событий, которую Ивалос охарактеризовал лишь одним непечатным словом.

Именно потому, едва телега с вином начала растекаться по народу, как отец Хаинкель и Корал припустили к воротам. Их задачей стало привести караван к воротам. Об остальном уже должны были позаботиться мы. Но до самого последнего момента ни один из них не знал успешно ли все прошло, или на воротах их будет ждать целая сотня в кушанских островерхих шлемах. Они нервничали.

Караван стоял на обочине, до поры до времени не мешая проходящим в город и из него людям. Им, хоть и было куда торопиться, но спешить резона не было: они, в своем роде, VIP-персоны. Возницы, большинство из которых были громадными чернокожими качками, лениво поглядывали на солнце и занимались кто чем на козлах своих телег. В отличие от каравана Варривера, телеги Кахмета больше походили на обычные. Они были меньше, менее бронированы, запряжены простыми лошадьми-тяжеловозами и укрыты толстым серым брезентом. И если бы не те, кто ими правил, ничем бы не отличались от телег простых торговцев, то и дело рассекающих земли этих королевств. За караваном, укрывшись невысокой травой, под утренним солнцем грелись охранники. Полностью экипированные, им разрешили разве что шлемы снять. Королевская печать и бунтующий барон требуют большой паранойи, ничего не поделаешь.

Именно эту картину расслабленного ожидания мы застали, прибыв к воротам. Стража, едва увидев молодого баронета, в тот же момент взяла на караул, а старший их, толстый и вонючий стражник, едва помещающийся в свою экипировку, и забавно переваливающийся, как пингвин, обливаясь потом побежал лично рапортовать своему господину. Бледному и дерганному, то и дело косящемуся на монахов, его почему-то сопровождавших

- Ваша милость! - завопил он, подбегая к нам. - У северных ворот беспорядков не случалось! Налог платят, входящих записывают! Чего изволите, ваша милость?

- М-мне доложили... - сбивчиво начал баронет. - Да, мне доложили, что у ворот стоит караван с королевской печатью!

- Так точно, ваша милость! - толстяк словно в воду окунулся, теперь с него уже текло ручьями. - Как вы и приказывали, к вам отправили посыльного, едва они просили прохода! Еще и получасу не прошло, как он убег!

Мы с Квинтом и Даламаром переглянулись. Никаких посыльных мы не встречали, а значит либо толстяк врет, что вряд ли, либо всесильные законы Мерфи, как бы они тут не назывались, вступили в действие.

- Я его не встречал. Но встретил этих монахов, что сопровождали тот караван ранее, - звук собственного голоса, казалось прибавлял баронету сил. А значит, могло придать и совершенно ненужной храбрости. Храбрости забыть о нацеленном на него под хламидой монаха арбалете, что оборвет его жизнь в ту же минуту.

- Да, милорд... - толстяк же был обескуражен. Никогда на его памяти высокие чины не делились с ним такого рода предысториями.

- Так где он, любезнейший? - вмешался Ивалос, заставив баронета скривиться, а толстяка опасливо скосить глаза.

- Прямо за воротами! Я велю, чтобы пропустили! Да?

Баронет лишь махнул рукой. Стража в сей же момент засуетилась, что-то замахала и начала втолковывать отцу Хаинкелю, Коралу и чернокожему человеку, одетому в роскошные красные и желтые одежды. Последний, видимо и являвшийся тем самым Кахметом, лишь раз махнул рукой, а весь его караван, словно и не лениво дремал на обочине - моментально двинулся к воротам. Телеги, окруженные охраной, обходя всю очередь на въезд по пустой встречной колее, шли споро. Когда первая из телег поравнялась со стражей, Кахмет из ее глубин достал свиток, скрепленный понизу крупной тисненной на олове печатью.

- Королевская печать! - едва слышно прошептал баронет. - Настоящая!