н2

На дороге, ведущей к замку, дома стояли понаряднее, чем на главной улице. Вроде как и промежутки меж ними слегка пошире стали, да и убранство получше, да все одно память о проулках за ними была еще свежа. Здесь жили люди позажиточнее, но еще далекие от богатства. Далеко не те, что раскинулись в первый-второй круг от центральной площади. Вот там были дворцы местной аристократии и глав купеческих гильдий. Со своими садами и высокими заборами из толстых заостренных к верху железных прутьев. Благо пробираться напрямую сквозь них не приходилось, дорожки меж усадьбами существовали. На нашей дороге сейчас было тихо. Можно сказать даже "слишком" тихо. Навстречу нам прошла разве что одна телега, да трое человек, о чем-то едва слышимым шепотом переговаривающихся. Все они быстро поклонились баронету и поспешили дальше, вниз. Мне лично, как и насторожившимся "монахам", это совершенно не понравилось. Вряд ли бы такими стали эти прохожие, если бы там, выше, ничего не произошло. Но что? Вариантов не много, но будем исходить из худшего, наверху местная стража, в числе под сотню человек. И мы идем им прямо в руки.

Сама площадь еще была не видна, а значит время оставалось. Ивалос вскинул руку, останавливая движение, а Мифал ловко подхватил коня баронета под уздцы. Пара мгновений и мы скрылись в одном из проулков. Узкие ходы, небольшое петляние, спешивание и привязывание лошадей. На них были зеленые попоны с вышитыми желтыми кругами, символом города, потому их "приватизировать" местные поостерегутся. Если гвардейцы барона оставили своих лошадей, то они за ними вернутся. А дальше медленно, друг за другом, пробирались по грязным и вонючим проулкам. Баронет, вздумавший было возмутиться да скривиться такой дороге, оказался достаточно сообразительным, едва из прокола на его горле стекла единственная капля крови. Он был нашим билетом, но держать его при себе необходимо было вплоть до самого моста на ту сторону - в честное слово или обмен никто не верил. Даже баронет.

Перед самыми дворцами аристократов мы, не рассуждая особенно, вломились в какой-то дом. За дверью черного хода нас ждал темный коридор и пара дверей по бокам. Судя по развешенным повсюду травкам за одной из них, оказались мы на складе кого-то из аптекарей, наверняка допущенного до изготовления зелий самому барону. Молча переглянувшись меж собой, мы с Ивалосом покинули помещение, оставив самострел Даламару. Через мгновение щеколда с внутренней стороны двери защелкнулась, отсекая всех желающих зайти.

Скоро осмотревшись, я кивнул наемнику на лестницу, видневшуюся впереди. Пара ступенек, изгибаясь, спускались в коридор всего через две двери от нас. Ивалос махнул рукой и стал аккуратно заглядывать в оставшиеся комнаты. В каждой из них было пусто и безлюдно, поскольку спустя пару мгновений он их закрывал. Я же, крадучись, направился наверх. Вдаль от лестницы коридор уходил в широкую прихожую, совершенно не напоминающую комнатушки для посетителей со стойкой посредине, неизменный атрибут любого торговца средней руки с собственным магазином. Лестница, деревянная, тщательно ошкуренная и затертая ногами местных жильцов, под моими ногами ни разу не скрипнула: делали ее явно мастера. На верху, судя по всему, была жилая часть дома. Откуда-то с дальних комнат, за частично повторяющим нижний этаж коридором, несся громоподобный храп. Дверь в господскую спальню обрамляли несколько опрокинутых пустых бутылей вина. А сквозь щель, дверь была приоткрыта, на занимавшей чуть ли не всю комнату кровати, железной с толстой периной, раскинув ноги и приобняв рукой маленькую женщину, дрых массивный хозяин дома. Его брюхо покачивалось в такт раздувавшимся мехам легких, грозя обрушиться на женщину и похоронить ее под собой. Последняя, судя по разбросанным по полу черным с белым юбкам, являвшаяся местной горничной, безропотно спала под этой опасностью. Стараясь не шуметь, я притворил дверь и заглянул в оставшиеся две комнаты. Ничего не увидев, спустился вниз. Ни кабинетоподобный гардероб, ни гостевая спальня меня не интересовали. В доме было безопасно.

Внизу, также в тишине, одними лишь жестами, я сообщил Ивалосу о хозяевах и вопросительно махнул в сторону комнат первого этажа. Наемник отрицательно мотнул головой. Мы вышли из дома обратно в узкий проулок, что ломанной линией тянулся снизу промеж десятка домов, не меньше. А упирался в высокую ограду дворца кого-то из вельмож. Вдоль ограды, сквозь разросшиеся кусты, можно было выйти либо обратно на большую улицу, либо в другую сторону, на улочку поменьше. А можно было подтащить пару ящиков, аккуратно сваленных у последних простых домов и перпелезть на другую сторону. Не долго думая, именно это мы и сделали. На ящик, руку товарища, и, минуя острые колья, на каменный столб крупного кирпича. Оттуда перегнуться, протянуть руку оставшемуся внизу и вместе перевалиться в чужой двор. Маленький дворик с глухой стеной в пяти метрах от забора. Сам участок по городским метрам явно был огромен, в ширину аж два дома позади умещались. А вот в длину... От забора до дома всего ничего. Сам дом, конечно не маленький, но и от него до следующего забора было рукой подать. Те же пять метров, не более. Мы обошли дворец сзади и влезли в кусты. Нам было важно творящееся на площади, а не попрятавшиеся по этому случаю слуги. А на площади происходил сбор войск! Точнее городской стражи. Около пяти десятков человек, разбившись группами по пять-семь человек, подходили к "ставке местного начальства", стола, который окружило трое крупных бородатых мужиков в изысканных доспехах, и затем спешно разбегались по проулкам, выходящим с площади. Три группы успело исчезнуть, прежде чем с главной улицы, громко бренча явно не подходящими по размеру и редко одеваемыми доспехами, к начальству пронесся стражник. Что он им сказал, мы не услышали, после бега он, по-видимому, еле дышал, но почти сразу же местные главнокомандующие повскакивали, схватились за свои мечи, и, возглавляемые давешним стражником, вместе с оставшейся толпой понесся на главную улицу. Можно сказать мимо нас.

Мы с Ивалосом переглянулись. Не худшее, что могло случиться, но каким-то образом нас обнаружили, и местные офицеры решили начать спасательную операцию. Вопрос только, обнаружили ли они сейчас спрятавшихся у аптекаря или всего лишь лошадей в паре кварталов отсюда. Мы поспешили обратно. Со всей осторожностью из-за забора осмотрели "наш" дом, и, не обнаружив стражников, полезли обратно. Это было сложнее. Пришлось в десятке метров левее лезть на дерево, с которого, представляя, что мы какие-то цирковые акробаты, перелезать через забор. В самом доме ничего не изменилось. Все также разносился приглушенный дверями и расстоянием храп сверху, и все также была заперта дверь в каморку, где засели наши с пленником. После тихого стука и шепота, чтобы открывали, дверь на считанные сантиметры отворилась, показывая кроме нахмуренных глаз Мифала еще и два желоба маленького арбалета с тускло поблескивающими металлическими болтами на них. Цепкий взгляд на нас, вокруг, и мы оказываемся внутри каморки, а дверь вновь заперта. Пять человек в серых монашеских рясах с капюшонами, скрывающими лицо, убирали мечи под одежду. Эту фантасмагоричную картину разбавил Корал, два коротких клинка у которого исчезли в рукавах мгновенно, и теперь он спешно взводил большой боевой самострел. До того тугой, что приходилось без прикрепленного педального механизма очень постараться чтобы взвести. Баронет, как сидел в углу, куда его посадили, так менее забитый и испуганный вид не принял. Сложно не бояться, когда в столь замкнутом пространстве, где нет даже теоретической защиты толпы, присутствует столько враждебно настроенного люда с оружием. И действует с ним очень грамотно.

- Дорога чиста. Вперед, - скомандовал Ивалос и кивнул на баронета. - Его милость под усиленный контроль. Если пикнет, болт в бок, не раздумывая.

Баронет громко сглотнул.

- Не боись, ваша милость, - фыркнул Квинт. - Друг друга слушать будем и еще век проживем!