Православие. Тома I и II

   Тема Христа — второго Адама является центральной в христологии преподобного Симеона Нового Богослова. Отталкиваясь от слов апостола Павла о первом и втором человеке, Симеон подчеркивает, что, восприняв полноту человеческой природы и сделавшись совершенным Человеком, Сын Божий не разлучился с Отцом и остался совершенным Богом:

    Он — Бог от Бога, безначального Отца безначальное Порождение, бестелесного — бестелесный, непостижимого — непостижимый, вечного — вечный, неприступного — неприступный, невместимого — невместимый, бессмертного — бессмертный, невидимого — невидимый, Слово Бога и Бог, через Которого все приведено в бытие — то, что в небе и что на земле… Будучи таким и пребывая в Отце и имея Отца пребывающим в Себе, не отделясь от Него и совершенно не оставляя Его, Он сошел на землю и воплотился от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечился, став… равным нам во всем, кроме греха, чтобы, пройдя через все наше, воссоздать и обновить того первого человека, а через него и всех рожденных и рождающихся, подобных своему родител.

   Симеон неоднократно и с большой настойчивостью утверждает, что еще до сотворения мира Бог предвидел грехопадение Адама и его последующее раскаяние, а потому прежде веков предопределил и спасение человечества через Христа. Божественное предопределение выразилось в том, что после грехопадения, когда Адам стал тленным и смертным, и тварь уже не хотела повиноваться и подчиняться ему, Бог принудил ее к этому подчинению, сделав и ее, подобно человеку, тленной и смертной, хотя она не была виновата в грехопадении. Но тварь должна быть восстановлена, как говорит апостол Павел: Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего — в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим 8:19–21). То есть будущее восстановление твари и ее освобождение от рабства тлению предопределено — и оно должно произойти через человека:

    Зная прежде сложения мира, что Адам нарушит заповедь, и предопределив его жизнь и воссоздание от нового рождения через рожденного во плоти Единородного Сына Божия… Он хочет, чтобы тварь оставалась в подчинении, поработившись человеку, для которого создана, став тленной для тленного, с тем чтобы, когда тот опять обновится и будет духовным, нетленным и бессмертным, тогда она, освободившись от рабства… сообновилась вместе с ним и стала нетленной и как бы духовной. Ибо это прежде сложения мира предопределил многомилостивый Бог и Господь.

   Симеон подчеркивает, что воплощение Сына Божия принесло человеку бесконечно больше благ, чем он утратил через грехопадение. В самом изгнании Адама из рая уже проявилась благость Бога и любовь Его к человеку: «если бы они (прародители) покаялись еще будучи в раю, то получили бы опять только тот же самый рай, и ничего более». Но Господь уготовал для них Царство Небесное:

    Смотри, как велико Его человеколюбие! Сойдя во ад и воскресив их, Он не восстановил их опять в тот же рай, от которого они отпали, но возвел на самое небо небес… Видишь ли, на какую высоту Он возвел их за их покаяние, смирение, плач и слезы… И не только (Адама) Бог почтил и прославил, но и… всех его сынов, которые подражают ему в исповедании, покаянии и слезах…

   В этих словах Симеон являет близость к Исааку Сирину, который утверждал, что Бог изгнал Адама из рая «под личиной гнева», однако в самом этом изгнании, так же как и в установлении смерти, «уже присутствовало домостроительство, совершенствующее и ведущее все к тому, что изначально являлось намерением Создателя». Истинным же намерением Создателя было «перенесение нас в тот восхитительный и преславный мир», который есть Царство Небесное. И смерть, и изгнание из рая, по мнению Исаака, имели только вид проклятия, на самом же деле они являли собой благословение и благодеяние Божие к роду человеческому. Даже если бы прародители не нарушили заповедь, они все равно не были бы оставлены в раю навсегда.

   Говоря о соотношении между первым и вторым Адамом, необходимо ответить на следующий вопрос: какую человеческую природу воспринял на Себя Христос — Адама первозданного или Адама падшего?

   С одной стороны, казалось бы, ответ на этот вопрос достаточно очевиден: многочисленные высказывания восточных отцов, включая Иринея Лионского, Афанасия Александрийского, Григория Нисского, Кирилла Александрийского и Григория Паламу, не оставляют сомнений в том, что эти отцы считали человеческую природу Христа во всем, кроме греха, подобной природе падшего человека. Именно от падшего, а не от первозданного Адама Христос унаследовал тленную, смертную и страстную природу:

    …Спасительное Слово сделалось тем, чем был погибший человек.

    Если кто скажет, что плоть Господа потому была отлична от нашей плоти, что она не имела греха… то скажет справедливо. Если же он выдумывает для Господа другую сущность плоти, то у него не может быть речи о примирении. Ибо примиряется то, что некогда было во вражде. Если же Господь принял плоть из другой сущности, то уже не примирено с Богом то, что чрез преступление сделалось враждебным.

    Сделался Он человеком, чтобы в Себе нас обожить; вочеловечился от жены и родился от Девы, чтобы на Себя воспринять наше повинное.

    греху рождение и нам соделаться уже родом святым, причастниками Божеского естества (2 Пет 1:4)…

    Слово благоволило приять человеческое рождение и создание Свое, расслабленное грехом, тлением и смертью, восстановить в Себе в обновленном образе.

    Как же обнищал Бог? Так, что воспринял в Себя обнишавшее естество и предложил его в собственной Своей правде…

    Мы говорим, что Единородный Бог, через Себя изведший все в бытие… падшее в грех человеческое естество и тем самым подвергшееся тлению и смерти опять через Себя же привлек к бессмертной жизни, через Человека, в Которого вселился, восприняв на Себя всю человеческую природу, и Свою животворящую силу примешал к смертному и тленному естеству и нашу мертвенность, через соединение с Собою, претворил в жизненную благодать и силу. Мы называем тайной Господа по плоти то, что Неизменяемый является в изменяемом, чтобы, изменив и претворив зло, вторгшееся в изменяемую природу, истребить грех, уничтожив в Себе Самом.

    Чистый и Всецелый приемлет на Себя скверну естества человеческого, понеся на Себе и всю нищету нашу, доходит даже до испытания смерти.

    …Если бы тело было принесено с неба, а не взято от естества, одинакового с нами, то какая была бы нужда в воплощении? Вочеловечение Бога Слова было для того, чтобы само согрешившее и павшее и растленное естество победило обольстившего тирана и таким образом освободилось от тления?

    …Не только Своим рождением облекается в поверженное естество Сущий одного естества с Высочайшим Отцом и не только приемлет эту крайнюю нищету, родившись в пещере, но сразу же, еше будучи во чреве Матери, воспринимает приговор, изначально вынесенный нашему естеству, и сочисляется и записывается с рабами…

   Логика приведенных святоотеческих высказываний предельно ясна и вмещается в бессмертный христологический афоризм Григория Богослова (произнесенный в контексте полемики с ересью Аполлинария): «невоспринятое не исцелено». Природа первозданного Адама не нуждалась в исцелении, так как не была повреждена: поврежденной и нуждающейся в исцелении была природа Адама падшего. Поэтому Христос принимает на Себя человеческое естество, сделавшееся «враждебным» Богу из–за преступления, чтобы примирить его с Богом; принимает «обнищавшее», «согрешившее», «падшее в грех», «поврежденное», «растленное» естество, чтобы его восстановить в Себе; принимает «скверну естества человеческого», чтобы от нее очистить человека.

   В богослужебных текстах Христос называется не только потомком Адама, но и потомком Авраама, который, конечно же, обладал падшей человеческой природой.