Дети Шини (СИ)

В парке было уже темно, только тускло, через один, мерцали фонари. Я почти не видела его лица, ведь он был в капюшоне, и я в капюшоне, и чтобы увидеть его глаза, мне нужно было всё время заглядывать под капюшон, потому что когда Якушин говорил, то смотрел всё время куда-то вперед.

Рассказывал о школе, о химии и биологии, и о том, что умеет играть на гитаре, коллекционирует монеты, любит Джека Лондона и Ремарка, Металлику и АC/DC.

И я слушала его, но отчего-то не совсем внимательно, то и дело невольно проваливаясь в какие-то свои мысли.

Наверное, мне нужно было взять его под руку, чтобы лучше слышать, но я так и не могла на это решиться. И каждый раз, когда я вспоминала об этом, то снова отвлекалась.

На странные, неожиданные мысли вроде того, что если бы у меня были сверхспособности, то я хотела бы уметь перемещаться во времени и в пространстве, потому что это очень классное умение. Можно столько всего важного сделать.

Вот только перемещаться в будущее мне не хотелось, ведь если вдруг узнать что-то заранее про себя, то получится, что у тебя уже больше нет никакого выбора, а значит и интереса жить дальше.

Потому что это неправда, что если заглянуть в будущее, то можно исправить что-то плохое, ведь будущее оно на то и будущее, чтобы быть одним единственным, в противном случае будущих должно быть несчетное множество вариантов, которые рождались бы от любого нашего шевеления пальцем.

И тогда перемещаясь в какой-либо из этих вариантов, ты бы всё равно не мог с точностью знать, что всё будет именно так, ведь это всего лишь один из вариантов, а значит, он сродни фантазии.

Могла ли я когда-нибудь подумать, что Якушин позовет меня на свидание? Конечно, могла. В своих собственных фантазиях, которые неожиданно стали будущим. А если бы я тогда узнала это будущее, то было ли бы всё так, как есть сейчас? Была ли бы я такой как сейчас? Происходило ли бы со мной то, что происходит сейчас?

- Эй, Тоня, - Якушин потряс меня за локоть. - Ты вообще где?

- А ты бы хотел перемещаться во времени и пространстве? - спросила я.

- Тебе совсем не интересно меня слушать?

- Извини, мне просто в голову такая мысль пришла. А ещё я давно хотела спросить, как ты решился вернуться за нами? Ты ведь не знал, что мы остались в доме.

- Да никак не решался. Просто сел и поехал. Это очень нервирует, когда ходишь, в голове крутится тысяча вариантов, а ты не в состоянии их сам проверить. Точно ушел из дома, но не уверен, запер ли квартиру. Легче вернуться и проверить.

- Я бы так, наверное, не смогла, если бы не умела перемещаться в пространстве. И никто бы не смог. А ты сделал. Это очень круто.

- Да, хватит уже об этом, - он смутился. - Если бы я мог вообразить себе волка, то ещё бы сто раз подумал.

- А ты бы хотел вернуться обратно, чтобы прожить там всё заново? Я постоянно смотрю записи Петрова и думаю, что не так уж и плохо нам там жилось.

- Заново? Нет, не хотел бы. Зачем возвращать то, что было? Ведь, если всё время возвращать то, что было, ничего нового и не произойдет.

- Ты прав, - согласилась я. - Но у меня такое чувство, будто, как ты сам говорил, я то ли квартиру не заперла, то ли оставила там какую-то важную вещь и теперь только об этом и думаю. Наверное, я просто скучаю.

- А чего скучать? - Якушин заглянул под мой капюшон. - Что нам мешает? У меня теперь куча времени появилось. Маме та сиделка, которую взяли, пока меня не было, очень понравилась, поэтому она теперь постоянно с ней время проводит.

Он остановился возле лавочки, и мы смогли, наконец, нормально посмотреть друг на друга.

- Пойдем завтра в кино?

Я ожидала нечто подобное, но всё равно не была готова.

- Наверное, нет. Не знаю. Видимо нет.

- А ещё говоришь, скучаешь.

- Это другое.

- У тебя какие-то дела?

- Не знаю, - я пожала плечами, - может быть будут. Я жду одного звонка...

- Что такое, Тоня? Ты не слышала ни одного слова из того, что я тебе говорил. Ты витаешь в каких-то своих мыслях. Ты не хочешь идти со мной в кино. В чем проблема? Я тебя обидел чем-то?

- Конечно, нет. Но ты мне сам советовал выбраться из стакана и, теперь, когда мой стакан разбился вдребезги, я понимаю, что ты меня не просто так приглашаешь.

- Так-так, - он полез в карман и достал сигареты, а меня буквально затрясло и не только от холода.

- Продолжай, - он прикурил.

Зубы стучали, язык отказывался поворачиваться, но я ведь умела быть сильной и даже пошла через снежное поле с Марковым, и не побоялась лезть в темный тоннель, и дралась с волком, что там, в сравнении со всем этим, обычные слова?

Но каждое из них казалось камнем, который нужно мучительно выдавливать из себя.

- Ты ведь знаешь, что ты мне всегда нравился? Ещё давно. Со школы.

- Да? - Якушин спокойно пожал плечами. - Ну, может быть. И что?

- И тогда ты мне казался каким-то абсолютно идеальным и совершенно недостижимым. А теперь стоишь тут напротив меня, и я могу дотронуться до тебя и даже пойти с тобой в кино, вот только теперь, после того, как я узнала какой ты на самом деле, ты стал ещё более нереальным и недостижимым. Понимаешь?

- Нет, - он воспринял мои слова как-то по-своему, взял за руку и потянул к себе.

Я осторожно высвободилась.

- Дай мне договорить. Это как если бы один положительный заряд всё время стремился приблизиться к другому положительному. Как если пытаться дойти до горизонта или ловить свою тень. Понимаешь?

- Нет, Тоня, я тебя не понимаю, - он серьёзно покачал головой. - При чем тут всё это? Кажется, ты слишком путано пытаешься меня отшить.

- Это не так! Это не отшить. Это я пытаюсь объяснить, какой ты светлый, добрый и правильный. Ты надежный. Ты прекрасный друг. Ты очень красивый. И что мне до тебя, как до солнца.

- Блин, Осеева, вот как была замороченная, так и осталась, - он невесело усмехнулся. - Просто я увидел, что ты так и носишь кольцо и подумал, что всё в порядке.

Я совсем забыла про кольцо. Сняла с пальца и сунула ему в карман.

- Оно же "без всякого такого".

Якушин быстро достал его и кинул в мой:

- А теперь со всяким таким.

- Нет, Саш, я не шучу.

- Хорошо, я понял.

- Ты обиделся?