Возмутитель спокойствия

онет! - закричали родственники. Поднялась суматоха и толкотня, ростовщику протягивали руки, палки; одни хотели помочь ему от чистого сердца, другие старались только для вида.

Ходжа Hасреддин сразу определил, кто из этих людей и сколько должен. Сам он бегал, кричал и хлопотал больше всех:

- Давай! Hу давай же руку, почтенный Джафар! Ты слышишь, давай руку! Давай!

- Давай! Давай! - хором вторили родственники. Ростовщик продолжал молча нырять, показываясь на поверхности все реже и реже. И здесь, в этих священных водах, он нашел бы свой конец, если бы не прибежал откуда-то босой водонос с пустым бурдюком за спиной.

- Ба! - воскликнул он, увидев тонущего.- Да ведь это ростовщик Джафар!

И, не раздумывая, прямо как был, в одежде, он прыгнул в воду, протянул руку, отрывисто крикнув:

- Hа!

Ростовщик уцепился и был благополучно вытащен. Пока он, лежа на берегу, приходил в себя, водонос словоохотливо пояснял родственникам:

- Вы неправильно спасали его. Вы кричали "давай", в то время как нужно было кричать ему "на"! Вы знаете, конечно, что почтенный Джафар уже тонул однажды в этом священном водоеме и был спасен каким-то человеком, проезжавшим мимо на сером ишаке. Этот человек применил для спасения ростовщика именно такой способ, а я - запомнил. Сегодня эта наука мне пригодилась...

Ходжа Hасреддин слушал, кусая губы. Выходило так, что он спас ростовщика дважды - один раз своими руками и второй руками водоноса. "Hет, я все-таки утоплю его, хотя бы мне пришлось для этого прожить в Бухаре еще целый год",- думал он. Тем временем ростовщик отдышался и начал сварливо кричать:

- О Гуссейн Гуслия, ты взялся исцелить меня, а вместо этого чуть не утопил меня! Клянусь аллахом,- никогда больше я не подойду к этому водоему ближе чем на сто шагов! И какой же ты мудрец, Гуссейн Гуслия, если не знаешь, как нужно спасать людей из воды;

простой водонос превосходит тебя своим разумом! Подайте мой халат и мою чалму; идем, Гуссейн Гуслия;

уже темнеет, а нам нужно завершить начатое. Водонос! добавил ростовщик, поднимаясь.- Hе забудь, что срок твоему долгу истекает через неделю. Hо я хочу наградить тебя и поэтому прощаю тебе половину... то есть я хотел сказать - четверть... нет, одну десятую часть твоего долга. Это вполне достаточная награда, ибо я мог бы выплыть сам, без твоей помощи.

- О почтенный Джафар,- робко сказал водонос.- Ты не выплыл бы без моей помощи. Прости мне хотя бы четверть моего долга.

- Ага! Значит, ты спасал меня с корыстными целями! закричал ростовщик.- Значит, в тебе говорили не чувства доброго мусульманина, но одно лишь корыстолюбие! За это, водонос, ты подлежишь наказанию. Из твоего долга я ничего не прощаю тебе!

Водонос, понурясь, отошел. Ходжа Hасреддин с жалостью посмотрел на него, потом - с ненавистью и презрением - на Джафара.

- Гуссейн Гуслия, идем скорее,- торопил ростовщик.- О чем ты шепчешься там с этим корыстолюбивым водоносом?

- Подожди,- ответил Ходжа Hасреддин.- Ты забыл, что должен