Просто сказка... (СИ)

- О! - поднял палец кверху Федот, обращаясь к болотному. - Вот тебе и приз. Ну, награда победителю.

- Кто больше лещей отвесит?

- Да что ты пристал к этим лещам!.. Забудь ужо. Вода чистая есть где?

- Ну как не быть. Озерцо тут, недалечко, сажен эдак десятка два в длину, да с десяток в ширину.

- Сгодится. Вот на нем можно и устроить игрище. Наливаешь три чаши квасом клюквенным: большую, среднюю и малую. Сам на одном конце на пне сидишь, бдить-рядить будешь, на другом девки твои. Как ты, значит, знак подашь, ну, там, к примеру, дубьем по воде, пусть они взапуски и плывут к чашам-то. Кто первая - той большая чаша, кто вторая - помене, ну а третьей совсем малая. Только чур товарок не топить и за хвосты не дергать.

- Так чего ж взапуски-то? Квасу, чай, на всех и так хватит.

- Одно дело так, другое - супротивничество. Ведь кто первый приплыл, тот, значит, плавает быстрее всех, честь ему и хвала, второй - тот чуть похуже, а последний... ну, тоже сойдет.

- Мудрено все как-то... Да и то сказать, как же мы на озерцо то сунемся, ежели оно наше общее с соседским болотником, Мшиной кличут, а мы с ним в разладе крепком? Он же, лиходей, мою жабу, что лучше всех на всем болоте квакала, к себе сманил.

- Вот и кстати. Вот и замиритесь. Потому, спорт - он мир. Другое игрище на этот случай имеется. Двустороннее. То есть он со своей стороны выставляет, ты - со своей. А ну, девки, тащите жерди да сети, наверняка с реки потаскали. Ты колдовать-то умеешь? - обратился он к болотному, пока девки поплыли исполнять его повеление.

- А то как же? С малых годов. Вот как сейчас помню...

- Да ты погоди вспоминать-то. Давай-ка сначала дело сделаем. Шар нам нужон, кожаный, непромокаемый. Примерно размером с мою голову. Справишь?

Болотный пожал плечами, выдернул из хвоста чешуйку, что-то пошептал и на ладони у него появился шар, как Федот заказывал.

- На, держи.

Только Федот взять его хотел, а шар возьми и ухни в болото, что твое пушечное ядро. Одни круги по воде пошли. Воззрился молодец на болотного.

- Ты чем, колдун нестандартный, шар-то наполнил?

- Вестимо чем, песком да землицей. Подкову положил, чтоб потяжелей было.

- От незадача. Смолоду, видать, запуган. Воздух вовнутрях быть должон, воздух! Чтобы плавать мог.

- Так бы сразу и сказал. А мне почем знать?

Второй шар вышел на славу. Тут и девки вернулись, притащили жерди да сеть. Полдня не прошло, как соорудили они ворота. Только необычные. Обычные, они на петлях, двор стерегут, а эти - ну чисто бредень.

- Так, - когда все было готово, распорядился Федот. - Ты, - обратился он к одной болотнице, - вон туда вставай, - и на эти самые ворота показывает. Та ни в какую. Это что же, говорит, я в сеть полезу? Да ни в жизть.

- А ты и не лезь, - терпеливо объяснил Федот, - ты сеть эту защищать должна, ко мне развернись, вот так хорошо. А ты, - обратился он к другой болотнице, кидая ей мяч, - попасть должна.

- Куда попасть-то?

Ну, тут уж Федот сам позеленел.

- Как куда! - рявкнул он так, что все лягвы, сидевшие и наблюдавшие с открытыми ртами, дружно спрятались в тину. - В сетку! Чтоб она не поймала! Игрище такое, заморское! Как уж там оно по-иноземному зовется, не помню, а наше прозванье дали - "убей рака"!

Долго ли, коротко, объяснил кое-как Федот правила игры заморской, да так объяснил, что болотный совсем одурел.

- Нет, говорит, девки, не будем мы его в трясину топить. Изведет он нас премудростью своей вконец. Без него было плохо, а с ним житье - как встал, так и за вытье. Хоть из болота беги. Так что давайте-ка мы его выпроводим подобру-поздорову. Сами решим, затевать нам игрища, али нет. Ты куда путь-то держишь? - спросил он Федота.

Поведал Федот ему тайну сердца своего, ничего не утаил.

- Надо же, - задумчиво протянул болотный, когда Федот закончил свой рассказ, - первый раз такое слышу. Правду сказал. Вижу, что правду. Другие-то, что до тебя упокой в болоте нашем нашли, все врали. Заплутали, мол, по недомыслию, по глупости. Слухи ходят, что посеред трясины нашей островок имеется, а на островке том сокровища несметные зарыты, да меч-кладенец, да цвет папоротников, да разрыв-трава, что любые замки отворяет, да конь богатырский под спудом схоронен. Что глупость, о том спору нет, но все больше алчности. Помогу я тебе. Держи для начала, - и он протянул Федоту слегу. - Не простая слежка, путеводная. Как перекинешь ее с кочки на кочку, так она мостком перекинется, где не достанет - длиннее станет, где длиннее окажется - укоротится. В провожатые змейку тебе дам, она и в темноте светится, не собьешься. Как до края болота дойдешь, в том месте две березы увидишь, из одного корня растущие. Рядом - родник, воды ледяной. Меж ними тропка. По той тропке и ступай. Как выйдешь к селу, на большой реке оно стоит, сразу на верфь ступай, там мужики ладьи да ушкуи делают. Дуб у них там растет, сразу увидишь. Под дубом тем клад заговоренный. Как клад возьмут, к тебе приступят, чем, мол, тебя, добрый молодец, отблагодарить? Ты и скажи: сделайте мне, мастера-корабельщики, корабль дивно изукрашенный, да смотрите, чтобы все дерево в дело пошло. Сам стружку-щепки подбирай, да в яму, что из-под клада вынутого останется, и складывай. Как закончат мастера дело, так ты ночью ямку-то и запали. Уголечек вывернется, да по дорожке и покатится. За ним ступай. Ну а дальше сам увидишь, что к чему.

Дал болотный Федоту завет, как клад заговоренный добыть, змейку в провожатые, и уплыл себе на пеньке своем.

По слову его и случилось все. Нашел молодец тропку заветную, к селу вышел, верфь нашел, где мужики ладьи ладили, добыл клад заговоренный, они ему и сладили, корабль-от. Да какой!.. Высокой, ладный, весь резьбою покрытый, весла в два ряда, мачт, опять же, две... Не корабль - диво дивное. И, как сказано было, запалил ночью ямку со стружкой-щепой, вывернулся уголек красной звездочкой, да и покатился себе легонечко, лужицы обходя да ручеечки перемахивая.

Долго ли, коротко ли шел Федот, про то сказка ведает, да только заслышал он шум-веселье с музыкой, с песнями, да, видать, с танцами-плясками. Подкрался осторожненько, глянул из-за куста. Батюшки светы!

На поляне возвышался терем, да не простой - с пристройками и флигелями. Двухэтажный. Бревенчатый, богатой резьбы, с куполами-луковками, портал с саженными дверями, окованными серебром-золотом, крылечко - любо-дорого посмотреть. Над дверями аршинными буквами: "Без стука не входить", справа табличка: "Ценность знатная. Охраняется лично царем", слева: "У нас сегодня" и что-то неразборчивое.

Посреди же поляны огонь полыхает, даром что вечер ранний. Столы расставлены, снеди на них - войску царскому на цельный поход хватит, аж гнутся-прогибаются. И чего там только нет... Ну да не о том речь. Два помоста деревянных сколочено, скамьи перед ними расставлены. А уж нечисти - счесть не пересчесть. Все туточки. Слетелись на сборище свое очередное, годовое, отчет-ответ держать, на других посмотреть, себя показать, кто каких людям пакостей понатворил-понаделал. С правой стороны от Федота, там мавки, утопленницы, русалки, ведьмочки, что помоложе, промеж себя красу выявляют. Шастают по помосту туда-сюда под цыганский напев, с топотком, с песнями, а мужская, значит, часть, что на них глазеет, оценки им выставляет. Тут тебе и баенники, и овинники, и лешие, и водяные, и еще невесть кто, все как один глазищи таращат.

С левой же стороны иная картина образовалась. Там все больше нечисть постарше, посерьезнее, приемами колдовства-знахарства обмениваются. Эти в трех соснах заблудят, из сапог в лапти переобуют, любую порчу-сглаз наведут. Многонько Федот понаслушался: и как свадебный поезд остановить, и как хозяина из избы выжить, и как урожай градом побить, и как корову без молока оставить, и много еще чего.

Да не за здорово живешь общаются. Поощрения всякие-разные за дела нечистые раздают всем обществом. Козлов-котов-боровов черных-пречерных, книги-снадобья-травы колдовские, метлы-ступы-мази для полетов... Одной ведьмочке, по ошибке, вместо козла козу подсунули. Так она голосила-голосила, всех в лесу перебаламутила, пока ей вдобавок еще и гармонь-трехрядку не присудили.