Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены

Жаркец: Эврика!!!

Креше: Чего ты?

Жаркец: Я понял! Эврика!

Креше: Какая «река»?

Жаркец: Я знаю выход!

Креше: Точно?!

Жаркец: Есть!

Креше: Говори, говори же!

Жаркец: Слушай. Пожалуйста, слушай и не перебивай.

Креше: Говори скорее!

Жаркец: Смотри, ты человек хороший, положительный, нежный, правильно?

Креше: Да.

Жаркец: Смотри, ты любишь готовить, но не любишь убирать квартиру, правильно?

Креше: Да.

Жаркец: Смотри дальше, я человек положительный, добрый и серьезный, так?

Креше: Так.

Жаркец: Я люблю убирать квартиру, пылесосить, мыть посуду, но не люблю готовить, так?

Креше: Так.

Жаркец: Мне нужен кто-нибудь такой же, как и ты, а тебе — такой как я, так?

Креше: Так.

Жаркец: Дальше, мы оба любим баскетбол, любим ходить в гости к друзьям, любим свободу.

Креше: Господи, точно. Мне кажется, я начинаю понимать. Ты, значит, думаешь, что мы с тобой….?

Жаркец: Думаю, да.

Креше: И ты уверен, что мы…?

Жаркец: Уверен.

Креше: Если немного подумать, то становится ясно, что ты прав. А если еще немного подумать, то твоя идея — гениальна!

Жаркец: Ты как человек мне нравишься. У тебя есть какой-то огонек в душе.

KРЕШЕ: И ты мне нравишься. Я думаю, ты откровенный и заслуживаешь уважения.

Жаркец: Я буду содержать дом, мыть посуду, все буду делать. Ты будешь доволен.

Креше: А я буду так готовить, что пальчики оближешь! Ты уже через год станешь похож на нормального человека, а не на скелет. Только ты должен будешь мыть посуду каждый день. Нельзя готовить в грязи и в беспорядке.

Жаркец: Нет вопросов!

Креше: Значит, нам только остается расстаться с Драгицей.

Жаркец: И выбрать квартиру.

Креше: Знаешь, что мне кажется? Что у наших отношений есть шанс стать самыми совершенными из всех, какие только когда-либо были между живыми существами.

Жаркец: А я чувствую, что потерял плохую женщину и обрел хорошего друга.

Креше: Я буду тебе верным до гроба.

Жаркец: И я тебе. Можно я тебя поцелую?

Креше: В лоб?

Жаркец: В лоб.

Креше: Можно.

Жаркец: (целует его в лоб) Я надеюсь, что ты не будешь иметь ничего против, если с нами будет жить маленькая Матильда?

Креше: Что-о-о-о!? Кто?

Жаркец: Дочка Драгицы. Ты же не будешь против, чтобы эта девочка жила с нами?

Креше: Даже и не думай! Я терпеть не могу маленьких детей.

Жаркец: Но ей уже семь лет.

Креше: Я не выношу ни малых, ни средних, ни старых детей.

Жаркец: Но Матильда будет несчастна без меня, да и я без нее. Я не могу позволить, чтобы она уходила в школу без горячего завтрака, в грязной одежде, с не выполненным домашним заданием.

Креше: Ноги этого ребенка не будет в моем доме!

Жаркец: Тогда все отпадает. (Пауза) У меня голова пухнет, не могу ничего придумать… Налей рюмочку раки, если можно.

Креше: Можно.

Креше наливает, они выпивают.

Жаркец: Знаешь, если ты не готов взять маленькую Матильду, тогда пусть Матильда и Драгица живут со мной, а ты живи один. Хорошо?

Креше: Как это?

Жаркец: Я не смогу без Матильды, а Матильде нужна мать и отец. А тебе Драгица и так не нужна.

Креше: Нет, так нельзя.

Жаркец: Почему нельзя?

Креше: Это что значит, что я останусь один, как старый пень? Я и так долго жил один и не хочу больше быть отшельником. Я смотрю, что ты любым способом пытаешься меня обмануть и хочешь отобрать у меня жену, без которой моя жизнь теряет всякий смысл.

Жаркец: Но, но разве она не запрещает тебе ходить в гости и на баскетбол?

Креше: Да ладно. Идеальных женщин не существует. Мне в Драгице это и нравится, что у нее свое мнение, что у нее есть силы, что она настоящая женщина. Мне нравится укрощать ее, а ей нравится, поверь мне, быть укрощенной. Я тебе Драгицу не отдам.

Жаркец: А я заявлю в полицию. Твой брак незаконный. Я на суде уничтожу ваш брак.

Креше: Ты не можешь заявить. Ты не сделаешь этого, потому что Драгицу посадят за двоемужество, а маленькая Матильда будет расти без матери. А тебя застыдят.

Жаркец: И тебя застыдят.

Креше: Да, точно… Не дай Бог, соседи узнают. Я умру со стыда.

Жаркец: Это все должны распутать только мы с тобой, вдвоем. Иначе мы больше всех и пострадаем. А если быть до конца откровенным, то мне не хотелось бы и Драгицу обижать. А помнишь того Николу, о котором я тебе рассказывал… ну, который сделал Драгице ребенка, а потом ее выгнал, как собаку? Драгица его очень любила. А он ее очень обидел. Вот я и не хочу, чтобы моя Драгица снова страдала, чтобы она снова была несчастна.

Креше: И я не хочу, чтобы Драгица мучалась. Я люблю ее больше, чем ты. Я ее обожаю. Она мое дитя, бальзам на мои раны, мое утешение. Я не хочу ее обижать. Я хочу, чтобы она была счастлива, и чтобы я был с ней счастлив. И что я ей даю, ты никогда дать не сможешь.

Жаркец: Может быть. Только знай, коллега, что такого счастья и такого тепла, которое я даю ей и ее дочери, от тебя она никогда не получит. Поэтому я тебе ее никогда не отдам.

Креше: И я тебе ее не отдам.

Жаркец: Но мы же должны решить, как сделать так, чтобы мы все были счастливы. Чтобы никого не обидеть. Я даже тебе желаю счастья, дружище мой дорогой. Но, прежде всего, я желаю счастья Драгице, потом Матильде, потом себе.

Креше: Подожди, ты сказал, что хочешь, чтобы все были счастливы, правильно?

Жаркец: Правильно.

Креше: Вот, мой друг, чтобы мы все были счастливы, все должно остаться, как и было прежде.

Жаркец: Что ты хочешь сказать?

Креше: До того, как ты нашел это дурацкое свидетельство о браке, мы все были счастливы. И Драгица, и я, и ты, и Матильда. Правда?

Жаркец: Правда.

Креше: Поэтому возвращайся-ка ты в свою Любляну и не говори Драгице ни слова. И я не буду ей рассказывать, что я тебя знаю. И пусть все останется так, как было.

Жаркец: Господи, ты прав, но…

Креше: И никаких «но»! Мы без Драгицы не сможем жить. А если мои соседи узнают о тебе, а твои — обо мне, мы со стыда сгорим. А Драгица еще и в тюрьму сядет.

Жаркец: Ты прав. Нам даже ей не надо говорить, что мы в курсе. Будем делать вид, что мы — дураки. До сегодняшнего дня у нее была своя тайна, а теперь у нас с тобой будет своя тайна, о которой она никогда не узнает. Я, короче, поехал в Любляну. Еще надо придумать, почему меня не было дома. Давай, коллега, оставайся с Богом! Желаю тебе всего самого-самого!

Креше: И я тебе, коллега. Береги нашу тайну!

Они жмут друг другу руки. Целуются. Жаркец направляется к выходу.

Креше: Подожди!

Жаркец: Чего?

Креше: У меня тут есть сушеный инжир и изюм. Отвези все это маленькой Матильде.

Жаркец: Креше, да благословит тебя Господь!

Примечание:

В работе над пьесой автору неоценимую помощь оказали Крешимир Зидарич и Жарко Поточняк. За помощь в стилистической обработке пьесы автор благодарит Зорана Мужича, Мате Гулина, Анджелко Бабачича, Бреда Гойчета и Миру Мухоберац.

Mиро Гавран