Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены

Часть вторая: ВОЗВРАЩЕНИЕ МУЖА МОЕЙ ЖЕНЫ

Креше: Кто там?

Звонок слышится снова.

Kреше: Я спрашиваю: кто там?

На кухню входит Жаркец с портфелем в руке. Креше вскакивает со стула, как будто видит перед собой самого Дьявола.

Креше: Ты-ы-ы!?!

Жаркец: Я.

Креше: Это действительно ты? Жаркец, это ты, муж моей жены?!

Жаркец: Это я. Я.

Креше: Мы не виделись целых два года. Я сейчас даже не поверил на сто процентов, что это ты.

Жаркец: Мы не виделись два года и четыре месяца. Я так счастлив, что ты здоров, что ты хорошо выглядишь, друг мой.

Жаркец протягивает Креше руку, Креше ее пожимает, но через мгновение отпускает ее и отступает от Жаркеца на шаг.

Креше: Подожди, подожди. Я что-то не понял. Что-то здесь не так.

Жаркец: Да ты просто удивлен и счастлив, что видишь меня.

Креше: Да нет же. Слушай, дружище, разве мы не договаривались, что больше никогда в жизни не увидимся?

Жаркец: Договаривались.

Креше: Разве мы не обещали друг другу, что всю жизнь будем жить с нашей женой, как и прежде, когда мы еще не знали, что она замужем за нами обоими? И что никогда не признаемся, что мы знакомы?

Жаркец: Да, обещали.

Креше: Так какого черта ты приперся, если я тебя не приглашал? Кроме того, Драгица может вернуться с минуты на минуту. Ты хочешь, чтобы она увидела тебя здесь, и чтобы поняла, что мы знаем друг друга?

Жаркец: Слушай, Креше, она сейчас в Сплитском транспортном управлении и еще полчаса как минимум не появится. А если и придет, то получит и от меня, и от тебя.

Креше: Откуда ты знаешь, где она сейчас?

Жаркец: Оттуда. Потому что я приехал с ней на одном поезде из Любляны в Загреб, а потом из Загреба в Сплит. Мне несколько раз приходилось прятаться в туалете, когда она проходила по вагонам со своей тележкой и разносила пассажирам газеты и кофе. К счастью, она меня не заметила.

Креше: И ты ехал с ней из Любляны в Сплит? Ты рисковал, ведь она могла тебя заметить?

Жаркец: Я должен был это сделать ради нас двоих… ради нашей чести и нашего счастья.

Креше: О какой такой чести ты говоришь? Ты знаешь, что от нашей чести не осталось ничего с того самого дня, когда ты узнал, что она живет с нами обоими. И мы с тобой договорились, что все останется по-старому. Что она не узнает о нашей тайне. А теперь ты приезжаешь и рассказываешь мне о нашем гребаном счастье. Ведь твой приезд угрожает этому счастью.

Жаркец: Креше, тормознись и выслушай меня.

Креше: Я слушаю тебя, слушаю. Только давай быстрее, пока не вернулась Драгица.

Жаркец: Креше, ты в курсе, что два года назад, когда я узнал, что у Драгицы есть еще один муж, то есть ты, у меня был шок.

Креше: Для меня это было еще большим шоком. У нас в Далмации это стыдобища пострашнее, чем у вас в Словении. Это вы уже на Западе, а из меня здесь в Сплите сделают фарш, если узнают, что у моей жены еще один муж.

Жаркец: Видишь, Креше, когда я познакомился с тобой, я сразу понял, что ты хороший человек, что у тебя широкая душа. И мне стало так приятно, что именно ты — муж моей жены, а не кто-нибудь другой.

Креше: Да и ты мне понравился. Поэтому мы и решили оставить все по-старому, чтобы не осрамиться, чтобы наша жена не закончила в тюрьме из-за многомужества, и чтобы ее дочка Матильда, которую ты полюбил как родную, не осталась без матери.

Жаркец: Мы обо всем прекрасно договорились.

Креше: Ну вот, мы договорились, что больше не увидимся, и что оба будем жить, как будто мы не существуем друг для друга. А ты своим приездом ставишь все это под сомнение. Драгица даже ни о чем не догадывается. Но если она узнает, мы потеряем преимущество, которое имеем. Поэтому…

Жаркец: Креше!

Креше: … я думаю, что для нас обоих будет лучше…

Жаркец: Креше!

Креше: …если ты срочно уедешь туда, откуда приехал, и чтобы…

Жаркец: Креше!!!

Креше: Да здесь я. Чего?!

Жаркец: Креше, она нас обманывает.

Креше: Чего! Кого?

Жаркец: Она нас обманывает.

Креше: Конечно, обманывает. Тебя со мной, а меня с тобой. Мы же уже привыкли к этому.

Жаркец: Креше, она обманывает нас с третьим.

Креше: Чего ты сказал? Ну-ка повтори! Я этому не верю!

Жаркец: А мне и верить не надо. Я это знаю!

Креше: Знаешь?

Жаркец: Это проверено и подтверждено.

Креше хватается рукой за сердце.

Креше: О, чтоб она еще младенцем захлебнулась материнским молоком! Я ее уничтожу! Убью!

Жаркец: Успокойся, успокойся.

Креше: Вот сучка! Я ее по стенке размажу. Глаза выколю. Уничтожу! Убью!

Жаркец: Успокойся, Креше, успокойся.

Креше: Я ей простил, что она с тобой, но чтобы с двумя! Это переходит всякие границы.

Жаркец: Успокойся, Креше, успокойся.

Креше: Я не могу успокоиться!

Жаркец: И я тоже взбесился, когда узнал. Потом успокоился. Я сказал самому себе: подожди, Жаркец, человек ведь существо разумное. Не сделай чего-нибудь, о чем потом будешь жалеть всю жизнь. Не будь безответственным, подумай о себе, о Драгице, о маленькой Матильде, да и о Креше. Ведь он — муж твоей жены и твой друг. Это касается не только тебя, но и его. Это касается вас обоих.

Креше: Отлично. Правильно сказал. Она наша общая жена, и решение тоже должно быть общим. Я предлагаю ее задушить и закопать во дворе. (Поднимает руку) Давай проголосуем.

Жаркец: Подожди, подожди. Успокойся. Выпей рюмочку. Ты всегда рассуждал трезвее после выпивки.

Креше наливает рюмку ракии. Протягивает ее Жаркецу, а сам делает большой глоток из бутылки, потом глубоко вздыхает и садится на стул.

Жаркец: Ты успокоился немного? Собрался?

Креше: Да. Хотя каждый раз, когда я узнаю, что она меня обманывает, мне все равно тяжело. Здесь даже опыт не помогает.

Жаркец: Дорогой мой Креше, нам сейчас, как никогда, нужен разум. Усмири свои эмоции.

Креше: Ты прав. Надо их еще немного усмирить. (Делает еще один большой глоток из бутылки) Кто он?

Жаркец: Ее покойный Никола. Отец маленькой Матильды.

Креше: Да ну тебя к черту! С мертвыми же не трахаются.

Жаркец: К сожалению, Никола только для нас двоих мертвый. Я видел его своими глазами. Он живее, чем мы с тобой.

Креше: И сколько это продолжается?

Жаркец: Шесть месяцев.

Креше: О, Господи! Мужья всегда обо всем узнают последними. И почему этот Никола не жил в Новом Градишке?

Жаркец: Жил когда-то. А теперь живет в Загребе. Держит свою гостиницу и…

Креше: Значит, она врала, что он умер?

Жаркец: Она и ему врала. Еще больше, чем нам. Я все проверил. Он о нас вообще не знает.

Креше: Шесть месяцев! Полгода!

Жаркец: Полных шесть месяцев. Плюс ко всему — это больше, чем физическая близость.

Креше: Что ты имеешь в виду?

Жаркец: Она не живет с ним, как с нами. Она к нему заскакивает только во время перерыва между двумя поездами в Загребе. Как я понял, он нужен ей для того, чтобы разбавить монотонность наших браков.