Линия соприкосновения (СИ)

К полковнику подлетел дроид, держа в манипуляторе салфетку.

- Господа, никто не хочет выпить? - спросил Джонсон.

- Что-нибудь горячее не помешало бы, - ответил Блумберг и поежился.

- Vin chaud подойдет?

- Прекрасно.

Джонсон дал указания роботу.

- Ну-с, господа, я вас слушаю.

Сноу многозначительно посмотрел на шведа, и тот, тихонько вздохнув, заговорил:

- Господин полковник, вы ведь слышали о внезапной кончине Александра Добровольского? - Джонсон чуть кивнул головой. - В таких случаях проводится обязательное... дознание КОНОКОМа.

- В каких случаях? - переспросил полковник.

- В случаях, когда умирает или погибает сотрудник Космофлота.

Полковник секунду помолчал, потом задал неизбежный вопрос:

- А у вас есть причины сомневаться в... э-э-э... естественности смерти Александра?

- Нет, - ответил Сноу. - Буквально четверть часа назад я разговаривал с инспектором криминальной полиции Парижа Гастоном Леруа. Он подтвердил, что Добровольский умер от сердечного приступа.

- А тогда зачем вам я? - поинтересовался Джонсон и взял с подноса, принесенного роботом, стакан. - Согрейтесь немного, господа, корица и другие специи добавлены по моему особому рецепту.

- Дело в том, что мы с коллегой обнаружили в парижской квартире Добровольского большую коллекцию минералов и вспомнили, что вы в своих мемуарах ее упоминаете, - с удовольствием отпив горячего вина, сказал Ричард.

Сноу быстро посмотрел на Айво, который, услышав эти слова, замер, не донеся стакан до рта. Но делать нечего - приходилось импровизировать. Вот, если только Джонсон не упоминал об этом...

- Вы читали мою книгу? - несказанно удивился полковник, и брови его подскочили вверх.

Сноу внутренне сжался. Если сейчас Джонсон задаст какой-нибудь вопрос по книге, которую он сам не читал, а Блумберг ее в лучшем случае пролистывал с пятое на десятое несколько лет назад, то не миновать конфуза...

- Что ж, не скрою, мне приятно слышать, что книга вызвала интерес не только у астронавтов, но и у людей э-э-э... смежных профессий. Да, действительно, в одном месте я упоминаю коллекцию внеземных минералов, собранную Александром. А что вас интересует конкретно?

Ричард снова посмотрел на Блумберга, который слегка покачал головой и, наконец, отпил горячего вина.

- Полковник, в этой коллекции есть один экспонат под номером 3779 дробь 2...

- 3779 дробь 2, - повторил полковник, - сейчас посмотрим, что это такое. Александр не так давно подарил мне каталог своей коллекции - а она у него одна из лучших на Земле!

Полковник подозвал дроида, и спустя минуту тот принес великолепно оформленный буклет. Пока робот отсутствовал, Сноу прислушался к шуму волн, которые обрушивались на берег совсем рядом. Похоже, что шторм усиливался, потому что некоторые удары о берег многотонных водяных холмов явно заставляли слегка подрагивать дом, стоящий на невысоких сваях практически на кромке воды. Джонсон взял каталог и принялся его листать.

- Так, вот он - 3779... Стойте, но никакой дроби тут нет!

- Как так? - не поверил Сноу.

Он встал, подошел к полковнику и заглянул в лежащий у того на коленях каталог. Там на каждой станице было напечатано по шесть-восемь объемных голографических фотографий с подписями и каталожными номерами. За 3778-м шел 3779-й. Это был невзрачный камень серо-зеленого цвета. Дальше располагалась фотография другого камня с номером 3780.

Джонсон поднял глаза на стоящего рядом Ричарда:

- Наверное, какая-то ошибка.

- Нет, полковник, я тоже помню - 3779 дробь 2! - подтвердил Айво.

- Подождите, полковник! Попросите вашего дроида принести мою куртку!

Через минуту Сноу торжественно вынул из кармана слегка помятую влажную бумажную табличку и прочитал:

- Хрустальный шар, номер три тысячи семьсот семьдесят девять дробь два!

Он протянул табличку озадаченному полковнику, который её внимательно осмотрел, а потом вернул Ричарду.

- А экспонат-то чем вас заинтересовал?

Конокомовцы переглянулись.

- Видите-ли, полковник Джонсон, я не уверен, что могу... - начал Сноу.

- Так, майор, - прервал его твердым голосом Джонсон и отложил в сторону каталог. - Если вы хотите услышать мое мнение по тому или иному поводу, то прошу вас... как бы это помягче... не утаивать от меня по крайней мере основные факты, иначе я не смогу, да и не захочу быть вам полезен. Я участвовал в четырех экспедициях в дальнее внеземелье, и секретов мне и Космофлот и ваш КОНОКОМ доверяли не меньше, а то и больше, чем вам, майор. Поэтому предлагаю играть "карты на стол".

Глаза Оливера Джонсона, словно две льдинки сверлили Ричарда. Агент обернулся, взглянул на немного растерянного Блумберга и принял решение:

- Хорошо. Айво, покажи полковнику шарик Добровольского.

Швед, секунду помедлив, достал из своей сумки-визитки Хрустальный шар и, привстав, передал Джонсону. Полковник с интересом принял невидимую игрушку, осмотрел ее со всех "сторон", покачал в ладони, словно взвешивая, и полез в карман. Оттуда он вынул лазерный фонарь и направил луч на шар. Синяя светящаяся игла спокойно пронзила иллюзорный объект, не встретив на своем пути никакого сопротивления. Повертев артефакт в руках, он вернул его Блумбергу.

- Хрустальный шар, значит. Понятно. Теперь моя очередь, - он обернулся к дроиду. - Принеси-ка мне Параллелепипед.

Сноу и Айво быстро переглянулись, но это не ускользнуло от внимания Джонсона. Он усмехнулся:

- Да, да, господа, как и условились, играем в открытую. Артефакт Добровольского не единственный, у меня тоже кое-что имеется!

Подлетевший к нему дроид протянул зажатый в манипуляторе ящичек. Джонсон открыл его и вынул небольшой прямоугольный предмет, завернутый в замшевую материю. Развернув, он продемонстрировал собеседникам брусок темно-серебристого цвета длиной около пятнадцати сантиметров.

- Вы видите перед собой так называемый Параллелепипед. Сделан он из нержавеющей стали с некоторыми примесями, которые не вызывают у земных металловедов никакого удивления: магний, серебро, никель и так далее. Но вот первый удивительный факт: соотношение высоты, ширины и длины у "параллелепипеда" абсолютно точное - один к трем к десяти. Причем точность эта доходит до двадцати одного знака после запятой...

- Уровень зепто ? - уточнил Айво.

- Совершенно верно. Точность приближается к молекулярному уровню. Мы так еще не скоро сумеем. Но есть другое свойство Параллелепипеда: полная, абсолютная инертность к гравитационным и магнитным полям.

- Как это? - выпрямился в кресле Айво. - Поясните, полковник.

- А что тут пояснять? Смотрите.

Джонсон вытянул перед собой руку, в которой был зажат артефакт, и разжал пальцы. Сноу и Блумберг ожидали, что тяжелый металлический брусок неминуемо упадет на пол, но он остался, слегка покачиваясь, висеть в воздухе, словно находился в полной невесомости. Пораженные детективы заворожено наблюдали, как полковник легким щелчком пальцев подтолкнул Параллелепипед и тот поплыл к стене, легонько ударился о неё и медленно двинулся обратно.

- Раз приданное ему движение будет сохраняться бесконечно в безвоздушном пространстве. В воздухе и в воде сила инерции зависит от плотности окружающей среды.

- А, если его подбросить вверх?

- Если ускорение будет большим, Параллелепипед преодолеет сопротивление атмосферы, улетит с Земли и канет в космическом пространстве. Если же ускорение не сможет преодолеть плотности атмосферы, то он просто-напросто зависнет на той высоте, где скорость станет нулевой.

- Поразительно... - прошептал потрясенный Айво. - Скажите, а проводились ли исследования на предмет...

- Стойте, - жестом прервал его полковник. - По моей просьбе Параллелепипед был конфиденциально исследован в лаборатории одного из крупных научных центров. Ничего особенного обнаружено не было: кусок стандартного, немного необычного по примесям металла. Никаких наведенных полей, внутренних устройств и так далее.