Еще одна жизнь (СИ)

Но она его не только отпустила, а даже настояла на том, что пока они поживут врозь.

- Не стоит, Виля, шокировать окружающих, даже если мы собираемся уезжать, ведь Андрея только полтора месяца, как похоронили. Всем же не объяснишь, что он нас сам благословил.

Первой об их решении пожениться узнала, конечно, Катя. Точнее догадалась и спросила Елену:

- Леночка, ты не обидишься, если я тебя о чем-то спрошу?

- Смотря, о чем спросишь.

Катя растерялась, но Елена улыбнулась и сказала:

- Шучу я, Катенька. Конечно, спрашивай.

Катя вздохнула, еще немного помедлила.

- У вас с папой роман?

- Нет. У нас с папой любовь, - спокойным, обыденным тоном ответила Елена, и этот тон снял с Кати неловкость, вызванную темой ее вопроса.

- А я знала, Лен. От так давно тебя любит, еще с тех пор, как мы познакомились. А ты знала?

- Знала.

- Но ты же за Андреем замужем была? - и осеклась, прикрыла рот ладошкой, бабушка строго-настрого запретила ей говорить с Еленой об Андрее, чтоб не бередить ее рану.

- Ничего, Катюша. Я уже успокоилась, уже могу говорить о нем без слез. Да, я была замужем за Андреем, а твой папа был нашим лучшим другом и любил меня. Я знала об этом, и если бы не его любовь, не знаю, выжила бы я или нет. Он такой замечательный, твой папа!

- Да. У меня самый лучший папа на свете! А когда вы поженитесь?

- Не знаю. Еще рано об этом говорить. Люди не поймут.

- А ты его любишь?

- Очень.

- Значит, теперь, Машенька мне сестренка будет? Недаром, я ее так люблю, как родную.

Второй эту новость узнала Татьяна. После того случая, произошедшего в день, когда Елена приехала из роддома, Татьяна часто забегала к ней, но об услышанном не заговаривала. Елена сама решила ей все рассказать.

Разговор с Катериной произошел на следующий же день, после ее объяснения с Вильдамом, а вечером, еще до его прихода, зашла Таня.

- Лена, я вижу, ты повеселела, наконец, - обратила она внимание на настроение подруги.

- Да, Танечка. Садись, поболтаем.

- Может, тебе нужно что-то помочь? Ты говори, не стесняйся.

- Нет, Тань. Сегодняшние дела я переделала, а завтрашние будут завтра.

- А Маша где? Вы же в это время гуляете.

- Она на лоджии в коляске гуляет и спит. Сегодня дождь, сыро. Мы вниз не ходили. Я и Катю домой отправила. Молодец, девчонка, каждый день приходит, не ленится, любит с Машей возиться.

- Что-то я и бабулек не вижу...

- А я их вчера по домам отправила.

- Как? И Надежду Вячеславовну?

- И ее.

- Поругались, да?

- Устала я от нее, она в последнее время меня достала: командует, суется везде, Евгению Семеновну и Катю к Маше ревнует. Пришлось не тактично объяснить, кто здесь хозяйка.

- Ой, Лен! А она что?

- Обиделась.

- И больше не придет?

- Куда она от единственной внучки денется?! Придет. Перебесится и придет.

- А Евгения Семеновна?

- А она решила не дожидаться, когда я и ей на дверь укажу, - хохотнула Елена.

- Как же ты теперь одна?

- Как все. У меня ребенок, тьфу-тьфу-тьфу, - сплюнула Елена через левое плечо и постучала по ручке кресла, - вроде спокойный, даже не ожидала. Столько было волнений, слез за время беременности, а она - молодец, папин характер.

- Нам с тобой даже и поговорить, как следует, в последнее время не удавалось.

- Теперь наговоримся.

- Да... - Татьяна задумалась на минуту. - Вот ведь как все повернулось. Все считали тебя самой счастливой, завидовали. Я тоже, грешным делом, завидовала.

- Вот именно, слишком все хорошо шло, так в жизни не бывает, - вздохнула Елена.

- Ну, почему? - у Тани на глаза навернулись слезы. - Всякая шваль живет, землю топчет, а такие парни, как Андрей...

- Не надо, Таня, а то я тоже заплачу. А мне плакать нельзя, молоко свернется - простокваша будет.

Таня засмеялась сквозь слезы.

- Ты еще шутишь. Откуда у тебя силы?

- А вон, моя силушка, в коляске сопит. Теперь, хочешь-не хочешь, а надо быть сильной, - Елена со светлой грустью посмотрела через балконную дверь на спящую дочку. - Но не только она меня спасла... - добавила она тихо.

Таня затаила дыхание, ожидая, что она дальше скажет. Елена повернулась к подруге, посмотрела ей в глаза.

- Ты уж, наверно, догадываешься?

- Догадываюсь.

Елена отвела глаза, улыбнулась.

- Это же надо, я поражаюсь ему. Он столько меня ждал! Любил и ждал. Любил и спасал. Не такая уж я сильная, как кажусь. Давно бы могла сломаться, но он не позволял мне сдаваться. Удивительный человек!

- Так ты, что? С ним теперь?

- Буду с ним. Мне и Андрей добро дал...

- Как? - изумилась Таня.

- А он приходил ко мне, вернее сказать, показался. Что он был здесь все это время, я чувствовала, но не видела. А вчера он мне показался и благословил на брак с Вильдамом.

У Татьяны мурашки побежали по телу и волосы на голове поднялись. Она смотрела на Елену полными ужаса глазами.

- Ты его видела?

- Да, как тебя. Он сначала с дочкой поиграл, а потом подошел ко мне, погладил по голове и сказал, чтоб выходила замуж за Вильдама. Он, оказывается, знал, что Вильдам меня любит. А молчал... Это с его-то ревностью...

Татьяна беспокойно посмотрела по сторонам и поежилась. Лена заметила это и усмехнулась.

- Не бойся. Его уже нет. Он ушел.

- Откуда ты знаешь?

- Он сам сказал, что уходит и больше не придет.

Таня помолчала, а затем спросила с сомнением.

- Разве такое может быть?

- Может. На свете всякое бывает, - вздохнула Елена.

- Значит после смерти - смерти нет?..

- Нет.

- А что есть?

- Не знаю. Но то, что душа бессмертна, это я знаю точно.

- И мы потом встретимся с ними со всеми...там?..

- Думаю, встретимся.

Они сидели молча, задумавшись каждая о своем.

Из задумчивости их вывела Машенька. Она заерзала, раскачивая коляску, закряхтела, а потом залилась плачем. Обе подруги бросились к ней.

Когда девочка, переодетая в ползунки, уже лежала на диване в подушках и старательно ловила взглядом погремушку в руках Елены, Таня, наконец, решилась на то, ради чего пришла:

- Лена, а я тоже хочу тебе кое-что сказать. Мы с Сашей позавчера подали заявление.

- Да вы что? Решились, наконец. Ну, и когда свадьба?

- Тридцатого апреля. Еле уговорили, чтоб нам на май не назначили. В мае замуж выходить - всю жизнь маяться.

- Это точно. Молодцы! Теперь погуляем...

- И еще, Лен... - Таня замялась, отвела глаза в сторону.

- Что? - с лукавой улыбкой посмотрела на нее Елена.

- Я, кажется... беременна...

- Сколько?

- Две недели задержки.

- А чувствуешь себя как?

- Нормально.

- Потому и подали заявление?

- Нет. Саша еще не знает.

- Как? - удивилась Елена. - Обычно, будущему отцу первому сообщают.

- Да я все не уверена была, все сомневалась. Решила сначала с тобой поговорить, а у нас все не получалось, бабушки мешали.

- А мама знает?

- О свадьбе знает. Саша накануне официально руки моей просил.

- А мама что?

- Сказала: "Слава богу! А я думала, что никогда не соберетесь", - и она вспомнила смущенное выражение Сашиного лица после этих слов.

- А о беременности ты ей сказала?

- Нет. Я же говорю, я все сомневалась: со мной ничего не происходит, просто месячных нет.

- Так еще рано. Что ты хочешь, чтоб с тобой происходило?

- Ну, как же: тебя и тошнило, и рвало, и голова кружилась, и спала ты все время...

- Это я. А у тебя всего этого может и не быть, тем более - срок еще маленький.

- Да? А мне так хочется что-нибудь почувствовать...

- Ой, лучше не надо. Ничего приятного в токсикозе нет. Приятное будет, когда зашевелится.

- А когда зашевелится?

- Еще не скоро. Месяца через четыре.