Печать дьявола (СИ)

Глава 19. "Все развратились и непотребны были..."

Поле битвы, оживая, наполняют привидения...

-- И.В. Гёте, "Фауст"

Январь знаменовал начало нового триместра, и студенты уже втянулись в размеренный ритм лекций.

Хамал, который в прошедшие дни был молчалив более обычного, как и собирался, собрал в сирраховой гостиной самого Риммона, только что вернувшегося с охоты, Невера и Эммануэля. В начале разговора он тихо спросил Мориса, что он нашёл на столе у Виллигута в день его смерти. "Волт", -- недоумённо ответил Морис. Риммон с не меньшим удивлением дал ответ на вопрос об имени внучки старика Моозеса, которую они встретили в доме ювелира. "А, маленькая такая, смазливенькая? Эстэр он её называл, кажется, а что?" Эммануэлю пришлось вспомнить главу из Исайи, цитированную Хамалом в день смерти Виллигута. "Возвеселится пустыня. Кажется, 35-я".

Хамал был удовлетворён и, убедившись таким образом в их подлинности, рассказал о последних событиях. Ригель, уже посвящённый во многое, вглядывался в лица Мориса и Сирраха. Первый насторожился, зато Сиррах, поражённый рассказом об удивительных способностях Хамала, о которых не имел до этого ни малейшего понятия, казался странно взволнованным. Гиллель, однако, мгновенно загасил его возбуждение, заявив, что мысли Эстель о нём подождут. Есть вещи поважнее.

Риммон блеснул глазами, поёрзал на стуле, но промолчал.

Все согласились с хитроумным предложением Гиллеля, дававшим им возможность опознавать друг друга. В течение нескольких минут была разработана система паролей, обеспечивающая безошибочную идентификацию любого из них. Риммон поинтересовался, не следует ли предупредить Эстель... ну и Сибил, разумеется, об опасности?

"А уверен ли Сиррах, что ни одна из девиц не является искомым оборотнем?" Хамал был настроен решительно. Уверенным он может быть только в отношении самого себя, Мормо-вампира, вервольфа-Нергала, покойницы-лярвы Лили да Виллигута, колдуна-содомита. Все остальные, уж извините, включая и вас, господа, -- под подозрением. Эммануэль улыбался. Риммон, вначале замерший с полуоткрытым ртом, вскоре откинулся в кресле и задумался. Морис де Невер уставился в пол и молчал.

-- Вампира и вервольфа... -- тихо прошептал Риммон, почёсывая переносицу. Его не очень-то изумило это сообщение. Было ясно, что нечто ещё раньше натолкнуло его на подозрения о том же... Сообщение же о Лили и вовсе его не задело. Что-что, а в этом он и сам не сомневался ни минуты. Но вскоре в нём проступило и смутное недоверие.

-- Постойте, Хамал, как же это? Я слышал, все эти вампиры терпеть не могут чеснок...

-- Ну, и что?

-- А Мормо обожает баранину под чесночным соусом.

Хамал усмехнулся.

-- Вампиры -- мертвецы, а Мормо жив и наделён прекрасным аппетитом. У него склонности вампира, он может обернуться нетопырём, но никаким чесноком вы его не отпугнёте. Скорее, этим покажите, что его суть вам известна и разозлите. А злить дорогушу-Августа опасно. Натура там глубокая. Не делайте ничего, ведите себя, как обычно.

-- Вот пакость...

Хамал неожиданно напрягся.

-- Невер?! Вы о чём это?

Морис вздрогнул и потёр лоб рукой. Он задумался об этом ещё у себя в имении, а сейчас слова Хамала просто вдруг осветили такую-то часть его внутренних потаённых знаний, в которых он не отдавал отчёта даже самому себе.

-- "Все развратились и непотребны были..." -- еле слышно проговорил он. -- Вы видели пятно на лице Мормо, Хамал? -- Гиллель кивнул. -- Такое же было у Виллигута, на локте. У Хеллы Митгарт оно на шее, где яремная вена. Такое же было на груди Лили, -- он брезгливо поморщился. -- В общей бане я видел такое же на плече Нергала, на бедре у Митгарта, у Риммона в районе седьмого ребра. И у вас, Хамал, на запястье, -- Гиллель отодвинул манжет и посмотрел на руку. -- И, что удивительно, форма у всех одинакова. Это подкова -- ну, ли копыто дьяволово, Бог его знает... У себя я такого не видел, но когда избили Эммануэля, на его спине, у правой лопатки я опять увидел такое же пятно. Это и натолкнуло меня на мысль...

-- Ясно. Вы нашли пятно и у себя? Я, кажется, даже помню, где...

-- Угу. Я его там и обнаружил. На правой ягодице. -- Морис почесал нос, а Хамал усмехнулся. -- Пришлось смотреть в карманное зеркало, стоя нагишом перед трюмо. Да, там оно и оказалось.

-- И что это может значить?

-- Не знаю, -- Невер сегодня явно изумлял Хамала, то и дело останавливавшего на нём взгляд своих внимательных недоумевающих глаз, -- но мне кажется, что все мы в той или иной мере... оборотни.

В гостиной повисло гнетущее, тягостное молчание. Первым пришёл в себя Сиррах.

-- ... Вздор, Невер! Чтобы девушки, или Ригель, или я? Не умею я ни в кого превращаться! Вздор это всё. -- Риммон был просто шокирован. Помолчав несколько мгновений, он добавил тише, -- в любом случае, если оборотень и есть -- он всего только один... -- он неожиданно осёкся.

-- Эрна? -- Хамал наклонился над Риммоном. Его глаза странно блеснули. Он и сам знал это, но предпочитал не распространяться. -- Почему вы о ней вдруг вспомнили?

Риммон восторженно поглядел на Гиллеля.

-- Действительно мысли читает...

-- Риммон, умоляю вас, сейчас не до пустяков!

-- Ладно-ладно. Я просто вспомнил, что когда мы с Эстель и Сибил обыскивали комнату Лили, вдруг появилась Эрна...

-- Ну и что?

-- А ничего. Просто, когда Эстель меня позвала, и я понял, что они хотят, я наружную дверь в их гостиную запер. Запер и засов задвинул. Она, что, сквозь стену прошла? -- Хамал и Невер ничуть не удивились сообщению, но Эммануэль недоумённо взглянул на Сирраха, -- а Митгарт? -- неожиданно спохватился Риммон. -- Я своими ушами слышал пистолетный выстрел в его комнате на Рождество. Сказал, вешалка упала. Как будто я не отличу звук падения вешалки от выстрела... И мой Рантье, как увидит его или Нергала, захлёбывается лаем, аж шерсть искрит на загривке! С чего бы это?

-- А... Эстель? -- Хамал не сводил с Сирраха тёмных бархатных глаз.

-- ...Что... что ... Эстель? -- растерянно прошептал Риммон.

Хамал молча ждал, не сводя глаз с Сирраха. Риммон занервничал.

-- Ваша Эстель -- принимает чужой облик, не так ли?

-- ...Моя... моя Эстель? Да, вы с ума сошли, Хамал!! Никакой она не оборотень! Ничего подобного, просто баловство! Ну, просто... в полнолуние иногда... полетает на метле. Сущие пустяки это, уверяю вас. Не умеет она принимать чужой облик... я бы знал. -- Торопливой скороговоркой пробормотал Риммон.

Невер, Хамал и Ригель потрясённо переглянулись. Сиррах поспешно продолжил:

-- А малютка-Сибил?! Вы когда-нибудь слышали, как она гадает на своём хрустальном шаре? Это же дьявольщина!

-- Мне казалось, что вы и сами, Сиррах, в некотором роде -- адепт дьявола. -- Хамал сморщил нос и впился глазами в Риммона. -- По крайней мере, вы-то уж нергаловы чертослужения посещали, это точно.

-- Я? Чёрта с два! -- Сиррах даже задохнулся от возмущения. -- Ну, был там пару раз от скуки. И что? После той фенрицевой мерзости на этой ...как её... их мессе, его скандала в борделе и попытки отравить моего пса, -- я послал негодяя ко всем чертям собачьим с его дьяволом и ночными оргиями!

Из всего сообщённого внимание Хамала привлекло только то, чего он не знал сам.

-- Фенриц пытался отравить вашего Рантье? Зачем, Господи? -- Хамал даже привстал от удивления.

-- Понятия не имею, но я случайно увидел, как он бросил в тарелку псу кусок мяса. Хорошо, что собаку выгуливали. Выскочила крыса, схватила кусок -- и тут же в корчах издохла. Свинья ваш Нергал.

Хамал задумался.

-- Свинья? Он вообще-то вервольф. Впрочем, одно другого, безусловно, не исключает. А ваш Рантье...извините, я не разбираюсь в породах, кажется, лайка?