Возникновение(СИ)

Мир в лице N. кричал во всеуслышание: Я всё могу! Но тогда Мир в лице N. задумался над самим собой и однажды сказал так: но тогда тебе стоит умереть! У Мира был один только шанс достойно выйти из этой замысловатой ситуации, в которую он сам себя и поставил: N. нужно было окончательно забыть N., осознать наконец себя Миром и отвечать дерзко и богохульно как Мир: Умереть? Но вот этого-то Я и не могу!

195

Минуту назад я подумал, что человеческий, примерно семидесятилетний, земной срок - это был бы невероятно долгий... терпеливый шанс, а потому несбыточный! Тот, кто думает, что в 50 лет он, набравшись как бы "опыта", несомненно просияет до ошеломляющей мудрости, очень серьезно ошибается. Действительный шанс (который положит начало прозрению) ловится исключительно здоровыми и целыми зубами... лет до 35! Вот отсюда выходит уже нечто обратное такой "долгой человеческой жизни", а именно: человеческая жизнь не так уж и длинна, чтобы в неё как следует прийти. Человек отнюдь не лишен "животного" хвоста, как это кажется, глядя на его телеса. Этот поистине хвостище имеет несколько замаскированный вид.

196

Нужно быть не в здоровом уме, чтобы оспаривать тот факт, что в России культура (в своем самобытном виде) не "начиналась". Но здесь незримо витает (и подготавливает себя) уже иная культура. Эта незримая культура не имеет ничего общего с православными и другими славными хитростями. Русский человек - глубочайший мистик! До такой степени мистик, что теологу и другой бородатой научной общественности, то есть, говоря истинно по-русски, нечисти, делать нечего с русским человеком. Здесь каждая вторая бабушка в глубине души не уважает ни попа, ни церковь, ни какой-либо иной просвещенный институт. Несмотря на нелепую мистику, русский человек требует живого знания, и, бывает так (а сегодня только так и бывает), что не находя ничего подобного, скатывается в тухловатый спиритизм, - это можно найти в каждой второй квартире.

Здесь обитает (практически как у себя дома) дух более древней культуры, чем европейская, то есть греческая. Нужно быть глубоко честным и кристально чистым человеком, чтобы принять эту истину. Русский человек как бы подсознательно оберегает эту свою завтрашнюю душевную истину. Отсюда вырос его знаменитый героизм. Некоторые философы разгадывали эту многосложную русскую тайну, и где-то справедливо считают, что: и не началась здесь культура, что русский человек мыслит как бы многосторонне: где-то по-немецки, где-то по-французски, где-то чересчур чувственно, как итальянец, но где-то и по-английски. Может быть. Но, как мне кажется, в первую очередь русский человек мыслит героически. Он буквально приучен к этому героизму во имя возможного становления и роста того самобытного культурного зачатка, который взлелеян и храним им со стародавних времен. То есть посредством этого героизма он в самом великом смысле оборонял свою Возможность (а глядя на сегодняшний европейский и китайский, и даже индийский! бомонд, не только свою Возможность, ибо мир может быть безвозвратно провален)! Греческая, а следовательно и европейская, мысль прошла мимо России (можно и в Норильск забросить пару итальянских художников! но это в корне ничего не меняет), но это и не значит, что была Россией эта мысль не замечена; замечена, учились! но многое Россия по-ребячески просимуляла, но были и достойные и честные ученики! Можно конечно возразить, что героизм свойственен едва ли не всем народам планеты Земля. Возможно... особенно, наверное, чукотским народностям он свойственен. Но только у русского человека этот героизм буквально спаривается не только с этой дьявольской смекалкой, но и с острым, опасно острым умом!

Может быть и поэтому Ф. Ницше был принят здесь столь по семейному - с хлебом и солью. Он был здесь как дома... этот динамит. Когда весь народ как сплошной динамит! Этот антихрист вещал о небывалом ещё духовном мире, но ещё сам не проникнувшись как следует истинным духом. Ну что ж... он его требовал, пусть и за "высочайшую" цену (нигилистическую цену)... но требовал. На востоке откликнулись. И двинулись "ценным" путем во владения, сказочные владения! истинного духа. Через 20 лет после смерти этого гения Россия принялась расплачиваться... героически расплачиваться (нужно было по уши провалиться в болото материи, чтобы однажды, вынырнув из этой трясины, раскрыть свои глаза "октябрьской метлы"... животные, "сверхчеловеческие" глаза).

Россия из века в век героически требует. И старая добрая, поседевшая изрядно, учительница ничего уже не может с этим куражным "двоечником" поделать. Ей остается ждать выпускного бала, где она расплачется от счастья, глядя на этого поистине бедового белокурого парня (кем он только уже не перебывал! даже трактористом, решающим миру мировые проблемы, едва научившись говорить! и даже "космонавтом"! ему во что бы то ни стало нужно было первым "улететь" в космос, чтобы оттуда окончательно "понять", что все мы вместе уже и без того летим в космосе! он также кровопролитно и поистине трагично родил, на пару с другим его родственником-философом, евреям государство) и отправит своего выпускника на Решающий экзамен... в Жизнь!

197

По разным ощущениям этот "весенний день" казался неприятным: набирает обороты мартовское похолодание, та самая погодная неприятность, с которой вообще мало какая погодная неприятность сравнится в смысле отвратительности... даже самый лютый январский мороз или обложная осенняя морось! Это кажется естественным, что животные не так горько чувствуют этих мартовских, таких "человечных", неприятностей. Они скорее сочтут за неприятность январский мороз, чем пустяковые мартовские капризы.

Вот и сегодня я откуда-то возвращался в родительскую квартиру, уже почти смиряясь и свыкаясь с колючим норд-остом. Заходя уже в подъезд, я заприметил кота, весело гонявшего сухой, летающий на ветру листок. Я улыбнулся и порадовался всей душой за этого счастливого кота, который пережил зиму и теперь беззаботно играется весной, несмотря на её "человеческие" капризы. Удивительно, но до вечера я о нем не раз вспоминал.

Вечером я снова возвращался в эту роковую квартиру. В сумерках я вижу того же полурыжего непоседу, перебегающего зачем-то туда-сюда дворовую дорогу... далее: выезжает корыто на бешеной скорости, сбивает кота, кот несколько секунд мучается, извивается и умирает... Этот несчастный дебил останавливает свой самодвижущийся аппарат, то есть он осознает, что на его себедовольном пути обнаружилось некое препятствие, он опознает в этом препятствии... гиблого кота и т.д.

Я стоял и наблюдал за всем этим с моей присевшей собакой. Я вдруг с ужасом осознал, глядя на это полутухлое человеческое тело, что я бы смог тотчас и легко пристрелить это вылезшее из аппарата существо, взыграй на сцене передо мной такая возможность. Но на то и существуют, видимо, мачты сознания*, чтобы к ним в таких штормовых ситуациях поскорее привязываться. Привязавшись, я тотчас с парусных высот посмотрел вокруг себя, сказав: "Конечно, мир может быть и дебилом! Но днем ведь этот самый мир несказанно радовал меня в лице этого игривого кота, бьющегося ныне в предсмертной агонии! Я люблю этот мир, потому не могу никак его... пристрелить. Может быть, этот кот (то есть мир) и расстался со своей жизнью столь кровавым и нелепым образом, чтобы этот дебил (то есть мир) когда-нибудь через пять лет (пусть даже и космических) осознал свою ущербность, и поистине смог бы Полюбить этот мир (то есть себя), а не давил бы его своими случайными самовыражениями!"

198

Во всю вторую половину детства меня интересовал вопрос: видит ли меня телевизионный диктор так, как вижу его я. Вторая половина молодости меня - дитя - привела к ответу.