Обретение

сказать, что вначале не было ни словарей, ни разговорников. К счастью в моей группе было

пятнадцать человек, из них пятеро уже провели в Турине больше года и в какой-то мере

преодолели языковой барьер.

Поселили в обычном доме на улице Гамальеро, превращенном в общежитие. В

трехкомнатной квартире мне дали отдельную комнату. В соседней комнате жили Павел

Чепцов и Женя Благов, а в третьей – Станислав Казимиров. Ребята все надежные и боевые.

Павел Чепцов – высокий, красивый, крепкий физически, исполнял функции руководителя

алюминиевого корпуса. Женя Благов – кузнец, начальник участка кузнечного корпуса.

Молодой специалист, уже был год в Турине и прилично владел итальянским. Третьим

соседом стал Казимиров, опытный термист, занимался вместе с “Автопромимпортом”

контрактацией термических печей. Казимиров в основном бывал в отъезде, в селении Граппа,

где вместе с термическими печами был центр по изготовлению итальянской водки. “Граппа”,

и он привозил полный портфель этой водки из каждой поездки.

Распорядок жизни был следующий: в восемь утра выезд на работу. Обед – в час дня в

ресторанчике рядом с офисом. Затем опять работа до девяти-десяти вечера, и пешком домой.

Контора была расположена в самом центре Турина на пьяццо Сан Карло, что в переводе

означает – площадь святого Карла. Офис прекрасный, оснащен всем, что требовалось для

нас – ксероксы, пишущие машинки, калькуляторы, а также автоматы по продаже сигарет,

кофе, апельсинового сока. В подвале здания – дорогой бар со светлым и темным пивом.

Попали в другой мир, о котором даже и не знали. Но у меня, например, психология

советского человека сохранилась. Я видел, что у них, действительно, изобилие, и все для

человека. Если он, этот человек работает, то по своему уровню может все на свою зарплату

купить. Я видел сотни тысяч частных автомобилей, о которых наши люди только мечтали.

Видел, что квалифицированный рабочий может в любую минуту приобрести автомобиль без

большого финансового напряга. И вместе с тем, в душе считал, что у нас лучше, что вот-вот

и у нас будет все в изобилии. Это означало одно - нас с детства подвергали воздействию

массированной пропаганды. Ведь мне было уже сорок два года, и период зрелости уже

наступил, но партийный билет и чувство патриотизма брало верх над здравым смыслом. Но

где-то далеко-далеко, в отдаленных уголках сознания мелькала порой крамольная мысль: “ А

может быть, нас обманывают наши идеологи?!”. Мелькнула и была погашена волевым

усилием: “Не может быть, потому, что не может быть никогда!”.

Когда я был у Полякова на первой встрече, в Министерстве автомобильной

промышленности, из его кабинета, вышел человек среднего роста, худощавый, очень

подвижный, красивый брюнет. Поляков сказал мне:

–Кацман Борис Михайлович, очень умный и толковый специалист. Наш начальник

планового управления. Советую с ним познакомиться поближе.

Выйдя от Полякова, я увидел Бориса Михайловича, разговаривающего с помощником

Полякова – Еленой Павловной. Дождался конца разговора, представился Кацману и сказал

ему о совете Полякова познакомиться с ним поближе. Для начала предложил пойти

пообедать в ресторан гостиницы “Берлин”. Там хороший ресторан, когда я был директором

завода в Ташкенте, то, приезжая в Москву, обязательно пару раз там обедал или ужинал.

Борис Кацман оказался, действительно, очень умным, высокоинтеллектуальным человеком,

с большим чувством юмора. Мы посидели в ресторане, а потом, пошли гулять по Москве.

Как - то очень быстро наладилось взаимопонимание.

В Турине мы с ним встретились как родные. У него уже была тесная группа в составе

главного бухгалтера Пишкова - для нас уже пожилого пятидесятилетнего, умного и

остроумного человека. Анатолия Осипова – начальника управления труда, Виктора Миронова

– начальника службы организации производства и вычислительного центра. Аркадия

Джумкова – инженера вычислительного центра, главного нашего пролетария. Владимира

Каданникова – начальника участка прессового производства, будущего генерального

директора объединения "АВТОВАЗ". Эта группа вела четко размеренный образ жизни.

Завтрак дома, обед в ресторанчике и ужин с легким возлиянием, с определенным кайфом и

67

обязательно – с оригинальной закуской. Тут я впервые попробовал сырой телячий фарш. Это

произведение кулинарного искусства было исполнено Пишковым виртуозно. В нашей

коммуне участвовали я, Павел Чепцов и Женя Благов. Мы тоже, вернее я, готовили ужин,

субботние и воскресные обеды. Например, делали сами пельмени по очень простой

технологии. В хлебном отделе, где была и выпечка хлеба, нам готовили тесто. В мясном

магазине - фарш, лук для которого брали в соседнем овощном магазине. Все производилось

в нашем присутствии, было свежайшим и, кроме удобства, доставляло эстетическое

удовольствие. Недалеко от нашего офиса, на пьяццо Сан-Карло был небольшой ресторанчик,

где мы обедали. Я научил хозяина варить борщ, и наша публика, в основном, питалась у него.

Он сказал мне, что стал богатым благодаря моим урокам и что если я приеду в Турин, то

могу у него питаться бесплатно. Пора проверить: держит ли он слово!

Почему я так много пишу о питании, о бытовых условиях? Это, в конце концов,

показывает уважение к человеку, а не просто звонкие лозунги. Работали мы много, даже

очень много, но так же хорошо отдыхали, много ездили по Италии и многое увидели. После

этой командировки я еще более десяти раз был в Италии и всегда восхищался ее красотой,

историческими реликвиями, климатом и очень теплым отношением простых итальянцев к

нам, русским специалистам, работающим на ФИАТе.

Кроме повседневных забот по проекту и анализу коммерческих предложений, мы

вели большую работу по переговорам с фирмами и участвовали в коммерческих сражениях,

где старались сэкономить каждый рубль. Расскажу один очень характерный эпизод. Машины

для изготовления головок блока закупались у французской фирмы “Вуазен”. Я был главным

представителем от заказчика, а так как контракт был очень дорогой, то из Парижа приехал

сам господин Вуазен, кавалер Ордена почетного легиона и личный друг генерала де Голля и

Помпиду, в то время президента Франции. С собой он привез двоих специалистов фирмы, и

с этой командой мне пришлось сразиться. В результате двухдневных тяжелейших

переговоров я уторговал у него сорок процентов от стоимости этих машин. Господин Вуазен

пригласил нас, – меня, Ю.В. Калашникова, заместителя председателя “Автопромимпорта” и

Севу, переводчика, (было два часа ночи), в ресторан, чтобы отметить подписание контракта.

Там же в ресторане он предложил мне работу у себя на фирме, пообещав хороший дом под

Парижем и оклад на уровне начальника отдела

– Вот ты уторговал у меня столько денег, а, сколько ты сам за это получишь?

Я гордо ответил:

– Зарплату.

В ответ Вуазен сказал:

– Или вы все там идиоты, или у вас что-то есть секретное от нас.

У нас, действительно, было секретное оружие – наш безоглядный патриотизм,

воспитанный государственной коммунистической машиной.

А вот некоторые зарисовки из нашей жизни на чужбине. Выезд жен вместе с мужьями

был запрещен, хотя более года быть без жены молодому человеку не просто сложно, но и

сопряжено с психическими отклонениями. Часть мужчин заводила себе любовниц из

персонала торгпредства, представительниц других министерств. Некоторые - из

обслуживающего персонала. А значительная часть пользовалась услугами проституток. В

Турине их было много, и на любой вкус. Но эти связи были сопряжены с серьезными

осложнениями. Так, один из наших сотрудников связался с югославкой, которая “наградила”