Не время для вечности (СИ)

Она посмотрела на свое маленькое, разбитое и бесполезное теперь тело, которое раньше называли Миа, развернулась и побежала к полю боя.

Вокруг все усыпано трупами. Повсюду валяются оторванные руки и ноги, а земля прокрасилась багровым цветом. Грифы слетелись на знатный пир и с отвратительным аппетитом вгрызались в мертвое мясо.

Она увидела то, что искала: узкий конец знамени, алый ручеек ткани, запятнанный темными пятнами настоящей крови, вел к телу отца. Его душа, вместе с душами других павших, стояла в отдалении, и она бросилась туда.

В небе открылся сияющий портал и все души стали возноситься туда и исчезать.

Душа Мии изо всех сил пыталась подлететь к порталу, но неведомая сила оттолкнула ее. Портал закрылся. Она снова в отчаянии бросилась к мертвому телу отца и увидела, что там стоит ее Дед.

Его голова была украшена полоской кожи, с которой по бокам свисали нити с нанизанными на них камнями и перьями. На шее висело ожерелье из зубов хищных зверей. А на руках он держал ее тело.

- Что ты наделала, Миа. Твой отец ушел на райские планеты, а тебе теперь уготована совсем другая участь. Я начну аскезу: буду подносить дары предкам и молить, чтобы твоя душа избежала адских планет. Ты не должна была прерывать свою жизнь.

Теперь держись рядом со мной. Я буду подносить пищу предкам, а затем предлагать тебе. Принимай ее, это поможет. Тебе теперь будет нелегко. Ты потеряла все'.

Джагай возвращается

'Я проснулся, потому что почувствовал сильное переживание. Эта энергия исходила от Асури. Узкая полоска неба посветлела - значит уже утро.

Я чувствовал, что ей больно. И сходил с ума от того, что ничего не мог сделать, сидя в этой склизкой, сырой камере.

Мое жалкое состояние убивало. Я не знал, что с моим отцом и сестрой и переживал за них тоже. Дурные предчувствия подкатывали комом к горлу. Мысли текли быстро, как река, стукались друг об друга опьяненными рыбами и снова расходились в стороны...

Закрыв глаза, я сразу увидел лицо отца. Его длинная борода двигалась, когда он шептал мантры, возливая топленое масло в жертвенный огонь. Глубокие морщины прорезали лоб, а глаза необыкновенно светились.

Знал ли он, что я замышляю? Отец хотел, чтобы я вырос достойным сыном. Чтобы я ушел из дома в свой срок и находился некоторое время в воздержании, живя простой жизнью и посвящая свое время молитвам и обрядам. Как бы я хотел оправдать молчаливое желание отца, но моя извечная тяга к праздности сыграла злую шутку. С тех пор, как я встретил Асури и полюбил ее, я не могу и думать о том, чтобы разлучиться с нею.

Все горячее желание моего сердца стремилось к тому, чтобы быть рядом и видеть ее прекрасное лицо, обрамленное шелковистыми черными волосами. Видеть ее удивительные глаза, подернутые зеленоватой дымкой, говорить с ней и смеяться, взлетая на качелях в голубое, безоблачное небо...

Я стал вспоминать, как садилась она на качели, я забирался рядом и мы весело летели вниз, над прудом, распугивая важных лебедей и уток. Я целыми днями пропадал в лесу с Асури, но отец мне ничего не говорил.

Знал ли он, видел ли он мое состояние? Смогу ли я спросить у него разрешения на брак? Его отцовское благословение. Здесь сердце мое сжалось, я не хотел думать о том, что с ним произошло что-то... Я сам видел, как казнили вчера безвинного брахмана на площади. Его закололи словно пса. Неужели с моим отцом поступят так же?

Моя медитация прервалась, разорванная чувствами. В гневе я бросился на влажные стены, заросшие скользким мхом. Я бил их своими непривычными к насилию кулаками, и стены тихо принимали мои удары.

Неожиданно тяжелая дверь отворилась. Вместо еды и питья мне принесли весть о моем освобождении. Но почему?

- Давай выходи скорее, а не то останешься гнить здесь и потом мы бросим твое жалкое тело на съедение псам!

Я медленно вышел и увидел вокруг себя только пустынную, выжженную солнцем, землю.

- Город там, - злобный охранник указал мне путь на восток, и я побрел в ту сторону.

- Держи! - крикнул он мне и, обернувшись, я поймал флягу с водой. - Тебе это понадобится.

Я поблагодарил его, откупорил флягу и, сделав несколько жадных глотков, направился к Городу.

Наступила ночь, было темно и прохладно. Высоко в небе сияли тысячи ярких звезд, составляя восхитительный космический ансамбль, но я думал только о том, чтобы быстрее добраться к Асури и не остановился на отдых.

Меня не отпускала тупая боль, поселившаяся в области сердца, и когда я нащупывал эту боль, то чувствовал, как горячие слезы заливают лицо моей возлюбленной.

К утру я подошел к Городу. Вдали высились неясные очертания громадных стен, огибающих его по всему периметру. Я стал обходить Город, и, когда вышел на дорогу, ведущую к реке, было уже совсем светло.

Ночные птицы, кричавшие в ветвях деревьев, умолкли, а зыбкий туман, прежде стелившийся по земле, растаял в нежных лучах солнца, взошедшего, словно звезда надежды.

Я был уже близко к Реке, и от усталости все мои чувства притупились, но вдруг в зеленых водах, неспешно текущих в сторону океана, я увидел ее. Сердце бешено забилось.

Прекрасные длинные волосы были неаккуратно сбриты, лицо осунулось, но я сразу узнал мою милую. Отбросив усталость, я бросился к ней.

Асури стояла по пояс в воде, прозрачные струи стекали с багряного сари, расшитого золотыми цветами, ее глаза широко раскрылись, когда она увидела меня: 'Любимый, ты жив!'

Я только успел подхватить ее на руки. Нужно было быстрее добраться к дому.

Внутри был беспорядок. Золотые статуэтки отца, стоявшие раньше на столике напротив входа, были похищены.

Из первой комнаты слышен был всхлипывающий голос. Там, на кровати в углу, я обнаружил сестру, которая лежала в горячечном бреду. Нандини была покрыта потом и то шептала что-то на санскрите, то вскрикивала.

Я быстро положил Ишу на постель в своей комнате - она была еще в обмороке - и побежал к сестре.

Когда я стал отирать ее лоб смоченной в воде тряпкой, она вдруг вцепилась руками в мои запястья и громко закричала, как подбитая птица.

- Нандини, это же я, Джагай!

Она на минуту открыла глаза, омраченные болезнью и прошептала: 'Отца больше нет', а затем снова стала бредить. Из моих глаз потекли слезы.

Я зашел в свою комнату. Асури лежала и смотрела на изображение льва, которое стояло на низком столике. Лев был очень красивый, сияющий, он стоял на задних лапах, его пасть была открыта, а длинная грива развевалась на ветру.

- Асури, милая, как ты? Мне нужно сходить за целебными травами для сестры. Она в горячке. Она сказала, что нашего отца больше нет.

- Как и моего... Иди, Джагай, я сейчас встану, посижу с ней.

Я побежал в лес, небо над моей головой быстро темнело. Раздавались оглушительные звуки - гремел гром.