Начало пути (СИ)

Начальником склада оказался невысокий капитан предпенсионного возраста, выглядевший добродушным полноватым гномиком. Он встретил Радована дежурной радушной улыбкой, отчего Радовану показалось, что сейчас он видит не офицера действующей армии, а обходительного продавца оружейного или охотничьего магазина. Как оказалось спустя несколько минут, догадка Радована была недалека от истины, и Радован стал обладателем новенького автомата АКМ, десятка обойм к нему, и цинка с полутысячей патронов. Правда, бронежилет купить не удалось, хотя капитан обещал сообщить Радовану, если на складе окажется что-нибудь подходящее по качеству и размерам. Немного разочарованный, Радован попросил начальника склада подготовить такой же комплект оружия с боекомплектом для Головачева, пообещав, что через некоторое время тот сам зайдет на склад и расплатится, затем сложил свои покупки в рюкзак, тут же предложенный услужливым капитаном, и зашагал в сторону стрельбища - новое приобретение следовало опробовать и пристрелять.

Глава 13.

В приграничье.

Наступило "Время Ч", когда сгрудившиеся у границы воинские части, вошедшие в состав Особого Архангельского корпуса, получили наконец приказ Военного министерства выступать в восточном направлении. Свыше тридцати двух тысяч человек, бойцов и гражданских, солдат и наемников, офицеров и прапорщиков, при поддержке танков и прочей бронетехники пересекли границу Архангельского княжества.

Радован в составе своей роты уже третий маршировал вдоль бывшей федеральной трассы - двигаться пришлось пешим ходом, да и наивно было предполагать, что рядовой состав будет снабжен транспортом. Погода была пасмурной, но дождей не было, что облегчало продвижение корпуса - асфальт на трассе был основательно разбит, местами вообще отсутствовал, поэтому затяжные ливни могли сильно затруднить наступление. Но пока удавалось продвигаться в среднем на тридцать километров в сутки, и темп замедлять не приходилось.

Удивляло, что за три дня пути им так и не встретилось никакого сопротивления, ни малейшего намека на оборону. Очевидно, князь отдал приказ оттянуть вглубь страны немногочисленные отряды пограничников, о чем свидетельствовали брошенные второпях блокпосты. Скорее всего, Иван Третий полагал, что балтийцы просто не успеют до холодов дойти до Архангельска, если оказать им достойный прием, а потому и принял решение не губить своих солдат в безнадежных столкновениях, предпочтя стянуть силы в кулак, подтянуть резервы, как следует окопаться на основных маршрутах продвижения корпуса оккупантов, и лишь тогда организовать настоящий отпор.

По крайней мере, так текущую ситуацию видел ситуацию Радован, обсуждая с Головачевым на привалах сложившуюся конъюнктуру. Васька был с ним согласен, хотя оба товарища понимали, что их мнение вряд ли кого-нибудь волнует, и просто тянули лямку, выкладывались на всю катушку на маршах и ждали серьезного дела. Не только они, но и все бойцы в армии понимали, что чем быстрее будут разгромлены основные силы противника, тем быстрее они смогут в тепле и уюте перезимовать в Архангельске, который командование планировало занять не позднее середины октября.

Первое боестолкновение с архангельскими отрядами произошло на четвертый день похода. Отправленная на разведку рота наемников наткнулась на отряд спешенной конницы противника. Как оказалось, в архангельской армии лошади имеют важное значение, поскольку княжество, хоть и богато нефтью, не располагало ни транспортными средствами в достаточном количестве, ни развитой дорожной сетью. Поэтому лошадки были и оставались проверенными в веках универсальными вездеходами, и потому для повышения мобильности боевых частей не использовать коней было бы глупостью.

Несмотря на то, что конный отряд архангельцев превышал численность наемников как минимум втрое, разведчики балтийцев отразили атаку, потеряв, правда, полтора десятка бойцов убитыми и более двадцати - ранеными. Но противник понес куда более тяжелые потери, одних брошенных трупов насчитывалось не менее полусотни, и еще восьмерых удалось захватить в плен, среди которых оказались двое офицеров, поручик и штаб-ротмистр - в архангельских войсках использовались дореволюционные воинские чины и звания.

Допрос пленников дал командиру корпуса генерал-лейтенанту Максимову кое-какую информацию. Во-первых, разрекламированные Иваном Третьим якобы масштабные учения оказались обыкновенной фикцией, рассчитанной на то, что балтийцы, узнав о проведении военных маневров и скоплении большого количества живой силы в приграничье, поумерят свой пыл и аппетиты, что позволит выиграть время и оттянуть конфликт, нарастить резервы и уже реально, а не на словах, повысить боеспособность вооруженных сил. По крайней мере, так показал штаб-ротмистр, и комкор был склонен верить пленнику, поскольку считал такие пояснения правдоподобными.

С другой стороны, тот факт, что вблизи границы до сих пор оставались достаточно крупные отряды архангельцев, говорил о том, что противник что-то затевает, да и штаб-ротмистр сказал, что их отряд был не единственной архангельской частью в приграничной полосе. Нельзя было не учитывать и того, что по мере продвижения на территорию княжества коммуникации неизбежно будут растягиваться, а контролировать многокилометровые пути балтийцы не могли, а значит, если в тылу у них окажутся мобильные конные отряды, линии снабжения в любой момент могли быть перекрыты, а отрезанный от родины-матери корпус оказывался в незавидном положении. Насколько было известно Максимову, крупных подкреплений Петроград выслать пока не мог, потому что необходимо было усилить охрану южных границ на случай обострения отношений с МПР. Мало кто всерьез верил, что москвичи захотят оказать реальную помощь архангельцам - но если балтийцы увязнут в этой войне, то риск продолжения этой войны уже на два фронта сильно возрастал.

Спустя неделю после начала выступления, когда корпус, немного замедлив продвижение - требовалось проявить больше осторожности после первой встречи с противником, вклинился на вражескую территорию на полтораста километров, рота Васильева получила первое боевое задание.

Задачу ставил лично полковник Вексельман, и добра это не предвещало - Васильев в любимчиках командира полка никогда не ходил, а потому было очевидно, что подразделения опальных офицеров будут брошены на самые опасные участки, где в случае неудачи они либо сломают себе шею и загубят свои отряды, либо, если приказ будет успешно выполнен, полковник просто присвоит их заслуги себе, приписав результат своему умелому тактическому планированию операции.

На первый взгляд, целью задания была обычная разведка - пока не было известно, где архангельцы будут концентрировать свои силы для контрудара, и это было необходимо выяснить. На вопрос Васильева, почему для этого поручения были выбрана именно его рота, состоявшая преимущественно из необстрелянного молодняка, а не гораздо лучше подготовленные наемники, которые в количестве четырехсот человек были приписаны к полку и находились в подчинении Вексельмана, полковник не ответил ничего конкретного - мол, наемники это не солдаты, и на их надежность он, дескать, положиться не может. Раздраженный Васильев, вернувшись из штаба полка, приказал объявить общее построение роты.

- Значится так, парни! - Андрей старался, чтобы голос звучал как можно более твердо, но совсем скрыть волнение было трудно. - Поставлена задача отделиться от основных сил и продвинуться до деревни Сямжа, где мы должны разведать обстановку, закрепиться в населенном пункте и дождаться подхода основных сил корпуса. Выдвигаемся через два часа. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись!

На самом деле, бойцы могли задать своему командиру немало вопросов - почему на выполнение задание брошена именно их рота, а не более подготовленное к такому функционалу подразделение, зачем им приходится выдвигаться именно в данный момент, за три часа до отбоя, как именно должна вести себя группа разведчиков при выполнении боевого задания, если никого в роте этому никогда не обучали. Радована удивило еще и то, что для разведывательной операции стрелковая рота - это слишком много, но в то же время для удержания населенного пункта, когда еще неизвестно, какими силами в данной местности располагает противник, одной роты, пусть и усиленной, может оказаться недостаточно. Но приказ есть приказ, и выбирать, как это часто бывало, не приходилось.