Рыжик (СИ)

- Можно, конечно... - сразу согласилась Маринка, снова с раскачки набирая ход, но немного подумала и вдруг заинтересовалась: - А ты надолго с нами?

- Да хоть насколько... - беспечно пожала плечами Люда, не чувствуя подвоха... и попалась.

- Слу-у-ушай!.. Посиди с ними, пока я в магазин сгоняю, а?

- С'с ними? Ладно... - Люда едва не споткнулась на ровном месте.

- Не боишься? - с ехидной подозрительностью глянула на неё Маринка.

- ЭТИХ?.. Пффф... - Люда перелила весь страх в презрение и беспечно бросила: - Справимся!

- Ну, тогда - на! - не стала откладывать мамаша своей удачи и передала маленькие детские ручки в надёжные, но чуть дрогнувшие Людыны ладони. - Дети! Слушаться тётю Люду. Приду, проверю... Тётя Люда! Вот тебе - Митя, вот тебе - Саша... Я скоро! - пообещала она напоследок и смылась быстрее, чем её спасительница успела одуматься.

И Люда осталась одна. И уже на ЕЁ руках болтались, выжидательно помалкивая, два малолетних бедствия. Которых только и не хватало в её положении.

"Ммма... -амочки..."

Но всё оказалось не так страшно. На поверку дети оказались существами самонаводящимися и самопрограммирующимися. Едва Люда их довела до песочницы и отпустила, как они перелезли через бортик и тут же, где присели, начали деловито копать. Нормально! Люда примостилась с краю на родительскую скамейку и оглядела искоса соседей на предмет - чем тут занимаются опытные родители. Оказалось, в принципе, ничем. Бабка "а-ля Фрекен Бок" строго смотрела куда-то в пространство неподвижным взглядом и, видимо, спала, а две современного вида блондинки болтали между собой. Детьми никто не интересовался. На душе у Люды полегчало и она, устроившись удобнее, стала помаленьку развлекаться.

..."Вот скажите, ЧТО можно такое интересное делать на шести квадратных метрах песка?!" - выкристаллизовалась у неё через четверть часа проблема мирозданческого масштаба.

"О, сколько нам открытий чудных

Песочница преподнесёт!

А пыль и грязь ошибок трудных

Потом нам мама ототрёт..."

И вроде не так давно сама этим занималась, а вот уже - хоть трисны! - не понимаю. Можно, конечно, выкладывать пасочки на бортик, как те две "мальвины" у дальней стенки. Но ведь озвереешь в двадцатый раз лепить те же формы! А им вот нра-а-авится... Выстраивают так аккуратненько, стараются, мурлычут что-то...

Или вон тот "плохиш" с машинкой. Он уже при мне десяток кругов нарезал. Как только голова не закружится...

"Мои" тоже... Сначала каждый копал свою ямку. Потом скомпоновались, и теперь вместе копают ГЛУБОКУЮ ЯМУ и насыпают ВЫСОКУЮ ГОРУ. Строители! А-фи-геть...

"А-фи-геть! - восхищенно подтвердила Миклуха. - Полный курдупель!"

"Шо ты ска... Э! Банда! - опешила Люда от такой откровенности. - Ты шо тут выражаешься?!"

"А со, нельзя?! Ты зе выразаесся?"

"Я - большая уже, - ("О-о-о, мать, фильтруй базар..."), - а ты ещё маленькая! Мелким выражаться не положено. Вот вырастешь... кхм... станешь самостоятельной... как бы..."

Но тут в однообразной до этого жизни песочницы стали разворачиваться драматические события. Плохиш вдруг обнаружил, что его пластиковое чудо, сколько не жужжи, никого не интересует, и решил привлечь внимание к своей персоне оригинальным способом - повалял мальвинам все пасочки. Девочки посмотрели на него, как на идиота, и переместились со своей кухней на другой бортик. Малолетний бандюга скис было, но увидел сооружение Маринкиных детей и снова воспрял духом. "Вззззы-ы-ы...." - с комфортом доехал он до цели, оставил машинку и, сначала, тупо завис над песочной пирамидой... а потом решительно вознёс ногу и злорадно припечатал всё сооружение. Саша с Митей шлёпнулись на попы и оторопели, не в силах поверить в такую наглость. Люда тоже растерялась... А плохиш полюбовался картиной и для полного удовлетворения решил всё дотоптать основательно:

- Ха! Ха! Ха! - злобно долбил он. - "Хрясь!" - что-то смачно хрустнуло под его ногой. - Э-э-э... - он ошалело уставился на куски пластика, бывшие до этого дорогой красивой игрушкой, невесть как оказавшейся на пути.

Девочки захихикали. Маринкины чада, перевалившись на корточки, с интересом стали разглядывать вдавленные в песок останки. Даже у Люды губы непроизвольно поползли в кривой усмешке. Но тут раздалось знакомое:

"Хи-хи!.. Тыдым-быдыщь!"

"Тыдым-бы... - насторожилась Люда. - Э, малАя, это часом не твоя работа?"

"Хи-хи... Прикольно, правда?"

"Ну, как бы, да..." - согласилась Люда, не найдя в себе жалости даже в педагогических целях.

Но тут Плохиш очнулся... и взревел дурным голосом:

- БААА-БААА!

- Ой, ой! ╤горку! - немедленно закудахтало с родительской лавки. - Що сталося?!

- Ба-ба! Во-ни ма-шин-ку полама-ли-и-и! - доложил малолетний провокатор и с рёвом потянулся руками навстречу: - Бха-бха-а-а!

- Ой, як зараз когось налуплю! - вызверилась бабка на безответных детей и оглянулась в поисках ответственных родителей: - Що ви тут розс╕лися?! - нашла она Люду. - Хто за д╕тьми дивиться?!

- Не поняла, це ж ваш... - Люда с перепугу отскочила, едва не грохнувшись со скамейки.

- А платити за ╕грашку хто буде?! - развоевалась бабка. - Я зараз м╕л╕ц╕ю викличу!

- Та ваш сам поламав!..

- ...Ото понаприходять з тих гуртожитк╕в! [прим. - "общежитий"]

"Грррр..." - Людыно настроение начало стремительно падать на бурю.

- ...Нашим п╕ском граються!

"РРРРРРРРРРР!.." - окончательно потемнели её "небеса"... и вдруг, навстречу бушующей бабке, потянулись словно призрачные, едва заметные трепетания алых сполохов.

- ...Неможливо дитину у дв╕р випустити!.. тхы... тхы-бхы... - поперхнулась та кашлем, но через мгновение натужно замычала, пытаясь вдохнуть: - Ы-ы-ы-ы-ы-ы...

- Пан╕, пан╕, що з вами? - блондинки, до этого помалкивавшие, кинулись на помощь.

- Ы-ы-ы-ы-ы-ы... - ответила им бабка, размахивая руками и на глазах багровея... и тогда Люда испугалась.

"МИКЛУХА, СТОЙ!!! НАЗАД!!!"

"Бззззззз..." - и призрачное пламя нехотя втянулся обратно.

Бабка перевела дыхание.

- Може Швидку [прим. - "Скорую"]?.. Може таблетку?.. - Но та заёрзала и тяжело поднялась со скамейки.

- Ой, лишенько... Та дитина мене в могилу зведе... ╤горку! Ану йди сюди, зараза мала. - "Зараза" приблизился и насуплено замер, стараясь держаться вне досягаемости карающей руки. - Всьо, досить з мене. Най батьки з тобою говорять. ╤дем додому!

Люда, которую всё ещё трясло от переживаний, проводила их взглядом и осторожно вернулась на лавку.

"Надо же, какая опасная, всё-таки, у родителей работа!"

- Та ви не нервуйтеся, - успокоила её одна из блондинок. - Та пан╕ в╕чно з ус╕ма свариться [прим. - "ругается"]. Слава богу, що п╕шли.

Люда ей улыбнулась - слабо, но признательно. Потому что её проблемы были куда как сложнее...

"Мммиклуха, - прорычала она мысленно, - что это было?!"

"Она... она... плохая!"

"Я те дам - плохая! Ещё ррраз такое вытворрришь..." - Люда понятия не имела, что она тогда сделает, но подействовала не угроза, подействовала экспрессия.

"Я... я больсе не бу-у-у..." - и по волосам прошлось словно лёгкое тёплое дуновение.

"Ты уж, пожалуйста, не бу! Убивица малолетняя... Ладно, ладно, успокоились, подлизка... Чем терроризмом заниматься, иди, вон, играть с другими детишками".

"А мозна?"

"Нужно!" - уверенно выдала Люда и только тогда подумала: - "Ой, а как она будет играть? И чем?! Вот я дура!.. Хотя... хм... пошла же..."