Спиноза Б. Избранные произведения

большего уяснения дела я, кроме того, опровергну все аргументы

противников, которые сводятся к следующему.

В

о-первых, думают, что телесная субстанция, поскольку она

субстанция, состоит из частей, и потому отрицают, чтобы она могла

быть бесконечна и, следовательно, иметь место в боге. Это

объясняют многими примерами, из которых я приведу один или два.

Говорят, например, что если телесная субстанция бесконечна, то

можно представить, что она делится на две части. Каждая часть

будет конечной или бесконечной. Если принять первое, то это будет

значить, что бесконечное слагается из двух частей конечных, а это

нелепо. Если принять второе, то одно бесконечное будет вдвое

больше другого бесконечного, что также нелепо. Далее говорят, что

если измерять бесконечную величину частями, равными футу, то она

должна будет состоять из бесконечно многих подобных частей, точно так же, как и в том случае, если измерять ее частями, равными

дюйму; следовательно, одно бесконечное число будет в 12 раз более

другого бесконечного. Наконец, говорят: если вообразить, что две

расходящиеся линии АВ и АС, выходящие из одной точки, относящейся к какой-либо бесконечной величине, и находящиеся

вначале на известном и определенном расстоянии друг от друга, будут продолжены в бесконечность, то известно, что расстояние

между В и С постоянно увеличивается и, наконец, из определенного

станет неопределимым. Так как эти нелепости, как думают, вытекают из того, что предполагается бесконечная величина, то

заключают, что телесная субстанция должна быть конечной и

поэтому не может иметь места в сущности бога.

В

торой аргумент основывается также на высочайшем совершенстве

бога. Бог, говорят, как существо наисовершеннейшее, не может

страдать; телесная же субстанция, так как она делима, может

страдать; следовательно, она не относится к сущности бога.

Т

аковы аргументы, находимые мною у писателей, старающихся

доказать ими, что телесная субстанция недостойна божественной

природы и не может иметь в ней места. Однако если кто правильно

вникнет в это дело, то

2

74

найдет, что я уже ответил на них, так как все эти аргументы

основываются только на том предположении, что телесная

субстанция слагается из частей, а я уже показал, что это невозможно

(т. 12 с кор. т. 13). Далее, если кто захочет тщательно обсудить этот

вопрос, то увидит, что все эти нелепости ( а что все они таковы, об

этом я не спорю), из которых хотят прийти к заключению, что

протяженная субстанция конечна, вытекают вовсе не из того, что

предполагается бесконечная величина, а только из предположения, что бесконечная величина измерима и слагается из конечных частей.

Поэтому из нелепостей, вытекающих из означенного предположения, нельзя заключить ничего другого, кроме того, что бесконечная

величина недоступна измерению и из конечных частей состоять не

может. А это то же самое, что мы уже

доказали выше (т. 12 и т.д.). Итак, оружие,

которое направляют против нас, попадает на

деле в них самих. Таким образом, если из

означенной нелепости желают заключить,

что протяженная субстанция должна быть

конечной, то, право, делают то же самое, как

если бы кто вообразил, что круг имеет

свойства квадрата, и заключал бы отсюда,

что круг не имеет такого центра, чтобы все

линии, проведенные из него к окружности,

были равны. В самом деле, для того чтобы прийти к заключению, что

телесная субстанция конечна, принимают, что она может быть

представляема только как бесконечная, единая и неделимая (см. т. 8, 5 и 12). Точно также и другие, вообразив, что линия слагается из

точек, умеют найти большое количество доказательств, показывающих, что линия не может быть делима до бесконечности.

И, конечно, полагать, что телесная субстанция слагается из тел или

частей, не менее нелепо, чем полагать, что тело слагается из

поверхностей, поверхности — из линий, наконец линии — из точек.

Это должны признать все, кто знает, что ясный разум непогрешим, и

в особенности те, которые отрицают существование пустого

пространства. В самом деле, если бы телесная субстанция могла быть

делима таким образом, что ее части действительно были бы

различны, то почему тогда одна часть не могла бы уничтожиться, между тем как остальные, как и прежде,

3

75

оставались бы в соединении между собой; почему все они должны

быть таким образом прилажены одна к другой, чтобы между ними не

оставалось пустого пространства? Вещи, реально различные друг от

друга, конечно, могут существовать и оставаться в своем состоянии

одна без другой. Но так как пустого пространства в природе не

существует (о чем в другом месте), то все части должны сходиться

таким образом, чтобы между ними пустого пространства не было; отсюда следует, что эти части и не могут быть реально различны

между собой, т.е. что телесная субстанция, поскольку она

субстанция, не может быть делима.

Е

сли же кто спросит, почему мы от природы так склонны

представлять величину делимой, то я отвечу, что величина

представляется нами двумя способами: абстрактно или

поверхностно, именно как мы ее воображаем, или же как субстанция, что возможно только посредством разума. Если таким образом мы

рассматриваем величину, как она существует в воображении, что

бывает чаще и гораздо легче, то мы находим ее конечной, делимой и

состоящей из частей. Если же мы рассматриваем ее, как она

существует в разуме, и представляем ее как субстанцию, что весьма

трудно, то она является перед нами, как мы уже достаточно доказали, бесконечной, единой и неделимой. Это будет достаточно ясно всем, кто научился делать различие между воображением (imaginatio) и

разумом (intellectus); в особенности, если обратить также внимание

на то, что материя повсюду одна и та же и что части могут

различаться в ней лишь, поскольку мы представляем ее в различных

состояниях. Следовательно, части ее различаются только модально, а

не реально. Так, например, мы представляем, что вода, поскольку

она есть вода, делится и ее части отделяются друг от друга. Но это

невозможно для нее, поскольку она есть телесная субстанция, ибо

как таковая она не способна ни к делению, ни к разделению. Далее

вода как вода возникает и исчезает, а как субстанция она не

возникает и не исчезает. Я думаю, что этим я ответил также и на

второй аргумент, так как и он основывается на том, что материя, поскольку она субстанция, делима и состоит из частей. И даже если

бы этого и не было, то я все же не знаю, почему бы материя была

недостойна божественной природы; ведь (по т. 14) вне бога не может

быть никакой субстанции, действие

3

76

которой она могла бы испытать. Все, говорю я, существует в боге, и

все, что происходит, происходит по одним только законам

бесконечной природы бога и вытекает (как я скоро покажу) из

необходимости его сущности. Поэтому никаким образом нельзя

сказать, что бог страдает от чего-либо другого или что протяженная

субстанция недостойна божественной природы, хотя бы она и

предполагалась делимой, но только признавалась бы вечной и

бесконечной. Однако об этом пока довольно.

Теорема 16.

И

з необходимости божественной природы должно вытекать