О праве войны и мира
![О праве войны и мира](/uploads/posts/books/180936/180936.jpg)
О праве войны и мира читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
3. Иногда также приходится разрешить расхищение, потому что нет возможности ему воспрепятствовать. При взятии этрусского города Кортуозы, по рассказу Тита Ливия (кн. VI), “трибуны предпочли, чтобы добыча поступила в казну, но их приказ запоздал по сравнению с решением; добыча уже оказалась в руках воинов и отнять ее не было возможности, не возбудив у них досады”. Так, мы читаем, что лагерь галло-греков был разграблен отрядом К. Гельвия вопреки воле вождя (Ливии, кн. XXXVIII).
Или предоставляют их третьим лицам
XIX. Как мною сказано, подчас разрешалось и другим, кроме воинов, брать добычу или деньги, вырученные от ее продажи, что обычно делалось для того, чтобы вознаградить тех. кто внес свои вклад на ведение войны. Следует заметить, что иногда на средства, полученные от добычи, устраивались общественные игры.
Или, разделив на части, распоряжаются ими так или иначе: каким именно образом
XX. 1. Не только в разных войнах поступали по-разному, но даже в течение одной и той же войны одна и та же добыча употреблялась на различные цели, будучи разделенной на известные части и виды вещей.
Так, Камилл десятую часть добычи посвятил Аполлону Пифийскому32, по примеру греков, что, однако же, впервые исходило от евреев (Ливии, кн. V). В те времена не только движимые вещи, но и города и поля входили в десятую часть добычи, посвящаемой богам, и присуждались по постановлению верховных жрецов. Камиллом же наибольшая часть добычи, взятой после победы у фалисков, была передана квестору; поэтому-то воинам досталось немного. Сходным образом Л. Маний “добычу частью продал в пользу казны, частью разделил между воинами, по возможности - поровну”, - как указывает Тит Ливии (кн. XXXVIII).
2. Виды, на которые можно разделить добычу, следующие: пленные, стада крупного и мелкого скота, называемые у греков в собственном смысле “разграбляемым имуществом”, деньги, прочие движимые вещи, драгоценные и малоценные. Кв. Фабий, покорив вольсков, приказал скот и оружие продать через посредство квестора; деньги же внес сам в казну (Дионисий Галикарнасский, кн. VIII). Он же, победив вольсков и эквов, пленных, за исключением тускуланцев, роздал воинам, разрешив им на территории Эцетры захватывать людей и скот (Дионисий Галикарнасский, кн. X). Л. Корнелий после взятия Анциума внес в казну золото, серебро и медь, пленных же и прочую добычу продал через посредство квестора, а воинам предоставил продовольствие и одежду (там же). Сходно поступил Цинциннат, который по взятии Корбиона, города эквов. наиболее ценную добычу отправил в Рим, прочую же разделил между центуриями (Ливии, кн. X).
Камилл, взяв город Вейи, ничего не передал в казну, кроме денег, вырученных от продажи пленников (Ливии, кн. V); после победы над этрусками и продажи пленных, он из вырученных денег возместил матронам золото, внесенное ими в качестве контрибуции, и поставил на Капитолии три золотые урны (Ливии, кн. VI). При диктаторе Косее вся добыча, кроме свободных людей, была предоставлена воинам.
3. Фабриций, победив жителей Луканни, Бруттиума и самнитян, одарил воинов, возвратил гражданам внесенную ими дань, передал в государственную казну четыреста талантов33 (Дионисий, “Фрагменты”). Кв. Фульвнй и Аппий Клавдий после захвата лагеря Ганнона продали добычу и разделили ее, наделив тех, кто отличился исключительными заслугами (Ливии, кн. XXV). Сципион по взятии Карфагена все, что находилось в городе, отдал на разграбление воинам, за исключением золота, серебра и приношений богам (Аппиан, “Пунические войны”). Ацилий, захватив Ламию, частью разделил, частью же продал добычу (Ливии, кн. XXXVII). Кн. Маялий, победив галло-греков и предав сожжению неприятельское оружие согласно римскому суеверию, прочую добычу повелел всем собрать в одно место и распродал то. что следовало обратить в казну, а другую часть с той заботливостью, которая свидетельствует о наибольшей справедливости, поделил между воинами (Ливии, кн. XXXVIII).
О том, что похищение казенного имущества может распространяться на военную добычу
XXI. 1. Из, всего сказанного ясно, что у римлян, не менее чем у других народов, большая часть военной добычи принадлежала самому римскому народу и что свобода распределения ее отчасти была предоставлена полководцам, однако же, таким образом, что, как мы сказали раньше, они были обязаны отчетом в своих действиях народу. Об этом среди прочего свидетельствует пример Л. Сципиона, который был осужден судом как виновный в расхищении государственного имущества, по словам Валерия Максима (кн. V, гл. 3), за то, что получил на четыреста восемьдесят фунтов серебра более, чем передал в казну (Ливии, кн. XLV); а также об этом свидетельствуют примеры и других, о которых было сообщено ранее.
2. М. Катон в речи по вопросу о военной добыче, по сообщению Авла Геллия (кн. II, гл. XVIII), в сильных и замечательных выражениях клеймил безнаказанность и распущенность казнокрадства. Из этой речи сохранился следующий отрывок: “Похитители частных имуществ проводят свой век в узах и оковах. Расхитители же государственного имущества ходят в золоте и пурпуре”. Он же в другом месте сказал:
“Я удивляюсь тем, кто отваживается украсить свои дома взятыми на войне статуями” (Присциан, кн. VII). В глазах Цицерона позорность казнокрадства Верреса усиливается тем обстоятельством, что тот похитил статую, захваченную у неприятеля в качестве добычи (“Против Верреса”, кн. IV).
3. И не только полководцы, но и простые воины отвечали за расхищение государственного имущества, если они не сдавали добычи в государственную казну; ибо все они обязывались под присягой, как говорит Полибий, “ничего не присваивать из добычи, но хранить обещанную верность из благоговения к присяге”. Сюда, может быть, относится и формула присяги, встречающаяся у Авла Геллия (кн. XVI, гл. 4), в коей воину предписывается не уносить из лагеря и района в десять тысяч футов в окружности предметов стоимостью свыше серебряной сестерции; если воин раздобудет такую вещь, то должен отнести ее консулу или объявить о том не позднее трех дней. Отсюда можно понять смысл слов юриста Модестина: “Тот, кто похитит добычу, взятую у врага, несет ответственность за казнокрадство” (L. penult, ad 1. lul. pecul). Этого положения должно быть достаточно для того, чтобы поколебать уверенность толкователей права в том, будто частные лица могут присваивать что-либо из добычи, взятой у неприятеля, так как’ казнокрадство, несомненно, может касаться только государственного, храмового или иного богослужебного имущества (L. 1 eod. tit.).
Все это свидетельствует о том, как мы сказали выше, что безотносительно к внутригосударственному закону имущество. захваченное во время военных действий, прежде всего становится собственностью народа и его государя, ведущего войну.
Законом или иным актом воли в это общее право может быть внесено то или иное изменение
XXII. 1. Мы добавили: “безотносительно к внутригосударственному закону”, а также: “прежде всего”, то есть непосредственно. Первое добавление мы сделали потому, что о вещах, еще не приобретенных в действительности, закон может постановить иначе в государственных интересах, будь то закон, издаваемый народом, как у римлян, или же закон, издаваемый царем, как у евреев и в других местах. Под именем закона мы склонны понимать также обычай, укоренившийся надлежащим образом. Второе добавление сделано для того, чтобы нам было известно, что добыча, как и прочие вещи, может быть народом уступлена другим, и не только после, но даже до приобретения, так что в силу последующего овладения присоединится право иска, осуществляемое непосредственно путем “короткой руки”, как говорят юристы. Подобного рода уступка может производиться не только определенным лицам, но и известным категориям лиц. как, например, во времена маккавеев часть добычи раздавалась вдовам, старикам и нуждающимся подопечным (II кн. Маккавейская, VIII, 28, 30), или даже случайным лицам, сходно с предметами, которые бросали в толпу и которые римские консулы оставляли захватившим.