О праве войны и мира

Приносит смерть конец враждебности людей.

Что может превозмочь забвенье смертное?

У него же в “Молящих”:

Коль причинили вам беду аргивяне,

Убийство - высшее врагам отмщение.

И у Виргилия:

Невозможна борьба с врагом побежденным и мертвым.

Приводя это изречение, автор послания “К Гереннию” прибавляет: “Ибо то, что составляет крайнее бедствие, с ним уже приключилось”, Папиний говорит: Мы воевали; стало быть, Ненависть мы истощили: смерть одолела гнев.

Ту же причину приводит Оптат Милевитанский: “Если была борьба между живыми, то смерть укрощает вашу взаимную ненависть; уже умолкли те, с кем до того времени ты сражался”.

Долг погребения также врагов

III. 1. Поэтому все согласны, что даже публичным врагам подобает погребение11. Аппиан называет это “общим правом войн”. Филон - “общей договоренностью в войне”. Тацит говорит: “Пусть враги не отказывают в погребении”. По словам Диона Хризостома, это право соблюдается “среди врагов”, и “даже если взаимная ненависть достигает крайнего предела”.

Говоря о том же, Лукан указывает, что законы и обычаи гуманности должны соблюдаться по отношению к врагу. Сопатр, цитируемый выше, спрашивает: “Какая война лишила род человеческий этой последней почести; какая враждебность простерла злопамятство до того, что осмелилась нарушить этот закон?”. Упомянутый только что Дион Хризостом в речи “О законе” заявляет: “По этой причине мертвых врагов никто не судит и не простирает гнев и досаду на их тела”.

2. Примеры имеются всюду12. Так, Геркулес предал погребению тела своих врагов, Александр - побежденных при Иссе. Ганнибал предпринял поиски тел для погребения убитых римлян: К. Фламиния, П. Эмилия, Тиберия Гракха, Марцелла13 (Элиан, “Разные истории”, кн. XII). “Можно подумать, - говорит Силий Италик, - что убит военачальник карфагенян”. То же было сделано римлянами в отношении Ганнона, Помпеем - в отношении Митридата, Дмитрием - в отношении многих, Антонием - в отношении царя Архелая (Диодор Сицилийский, кн. XVII). В клятве греков, сражавшихся против персов, имелись следующие слова: “Всех союзников буду погребать, как победитель, даже варваров”.

И всюду в книгах по истории мы читаем, как добиваются “возможности погребать мертвых“14. У Павсания в “Аттике” имеется пример: “Афиняне уверяют, что ими погребены мидяне, потому что надлежит предавать земле каких бы то ни было мертвых”.

3. Поэтому, по толкованию древних евреев, первосвященнику, которому было воспрещено вмешиваться в какие-либо похоронные дела, было повелено, однако же, в случае обнаружения непогребенного человека предавать его также погребению15. Христиане же чтили погребения столь высоко, что считали дозволенным расплавлять или продавать освященную церковную утварь для этой цели, как и на пропитание бедных или на выкуп пленных (Амвросий, “Об обязанностях”, кн. II, гл.28). 4. Имеются примеры также и противоположного, но они осуждены всеобщим мнением. У Виргилия сказано:

Я молю, отврати это неистовство16.

А у Клавдиана:

Человека забрызганный кровью

Образ совлек и лишил горсти песка убиенных.

Диодор Сицилийский говорит: “Является зверским обычаем вести войну с мертвыми той же породы”.

Обязательно ли погребение лиц, отличившихся злодеяниями?

IV 1. Я полагаю, что имеются причины для сомнений относительно совершивших великие злодеяния. Закон божий, данный евреям как наставление в добродетели и человечности, повелевает погребать в тот же день повешенных на виселице (что у них считалось крайне позорным) (кн. Чисел, XXV, 4; Второзаконие, XXI, 23; II Самуил, XXI, 26). Оттого Иосиф Флавий говорит, что у иудеев столь велика забота о погребении, что даже тела приговоренных ко всенародной казни они снимают и предают земле до заката солнца; а другие еврейские толкователи добавляют, что здесь оказывается уважение образу божию, по которому создан человек.

Гомер упоминает в третьей песне “Одиссеи” об Эгисте, который прелюбодеяние увенчал цареубийством, но сыном убитого царя Орестом был предан земле. И у римлян, как утверждает Ульпиан, близким родственникам не отказывали в выдаче тел осужденных на смертную казнь (L. I. de cad. punit.). А юрист Павел полагал, что они подлежат выдаче кому угодно, кто попросит (L. Ill, Ibidem). Императоры Диоклетиан и Максиминиан дали такой ответ: “Присужденных за преступления ч заслуженным наказаниям мы не воспрещаем предавать погребению“17 (L. II. С. de rellg.).

2. В истории же мы знакомимся с примерами, когда тела людей выбрасывают18, не предавая их погребению, что случалось чаще во времена гражданских, нежели внешних войн. И ныне мы видим, как тела некоторых осужденных подолгу остаются на виду у всех. По вопросу о том, заслуживает ли одобрения такой обычай, спорят не только политики, но и богословы (Рох, “Об обычаях”, 12; Аббас, на С. ex parte de sepult.; Сильвестр, на слово “погребение”, вопр. 13).

3. Напротив, известно, что восхвалялись люди, которые приказывали погребать тела тех, кто сам не дозволял этого другим. Так, Павсаний, царь лакедемонян, побуждаемый эги-нянами отомстить персам тем же самым, что те причинили Леониду, отверг такой совет как недостойный имени греков.

У Папиния Тесей обращается к Креонту со следующими словами:

Ступай причинять же

Черные муки, отнюдь не мешай погребенью.

Фарисеи предали погребению царя Александра Ианнейского, который причинил немало поношений умершим из их народа (Иосиф Флавий, “Иудейские древности”, XIII, гл. 13, и Горион). Если бог иногда наказывал определенных лиц лишением погребения, то он поступал так по своему усмотрению сверх установленных законов. А что Давид сохранил голову Голиафа, дабы выставить ее напоказ, то так было поступлено с иноземцем, оказавшим неуважение богу, согласно закону, распространявшему имя ближнего только на евреев.

Также и самоубийц?

V. 1. Одно только заслуживает замечания, а именно - то, что из правила о погребении мертвых у самих евреев существо дало изъятие для покончивших жизнь самоубийством, как сообщает Иосиф Флавий (“Иудейская война”, кн. III. гл. 25, Хегезипп, кн. III, гл. 17). И это не удивительно, так как другого наказания не заслуживает тот, кто не считает смерть наказанием. Так, милетские девушки отвращались от добровольной смерти страхом (Авл Геллий, кн. XV, гл. 10, Плутарх, “О добродетели женщин”), а также некогда римская чернь19, хотя это и вызвало неодобрение Плиния (Плиний, кн. XXXVI, гл. 15). Так, и тело Клеомена, покончившего жизнь самоубийством. Птоломей повелел повесить. И, по словам Аристотеля (“Этика Никомаха”, V, 15), повсеместно принято20, чтобы покончившим жизнь самоубийством оказывалось то или иное бесчестие: оттого Андроник Родосский, излагая (“Речи”, LXIV) это место, говорит, что тела самоубийц лишены погребения. Предписание подобного рода Дион Хризостом восхваляет среди других мудрых постановлений кипрской царицы Демонассы (см. Стобей. разд. 126). Этому обычаю не противоречат утверждения Гомера, Эсхила, Софокла (“Аякс”), Мосхиона и прочих о том, что мертвые бесчувственны и потому не испытывают ни ущерба, ни стыда. Достаточно того, чтобы участь мертвых внушала страх живым, потому что таким образом они воздерживаются от греха.

2. Отлично ведь против стоиков и тех, кто оправдывает добровольную смерть во избежание рабства и болезни, а также в надежде на славу, возражают платоники, а именно - что необходимо хранить жизнь, оберегая тела. и что не надлежит лишаться жизни вопреки тому. кем она нам дана; многое по этому предмету можно найти у Плотина, Олимпиодора, а также у Макробия в толковании “На сон Сципиона”.