Послания Ивана Грозного

предшествующие годы. «Польское бескоролевье» отвлекло от ливонских

дел и Габсбургов: всецело занятый борьбой за польский престол,

император теперь смотрел на русского царя, главным образом, как на силу,

могущую сыграть важную (и, может быть, благоприятную для Габсбургов)

роль в ходе польской «элекции». А во время «бескоролевья» он не имел и

фактической возможности вмешиваться в Ливонскую войну.

Роль «польского бескоролевья» в истории Ливонской войны,

несомненно, недостаточно учтена исследователями: в исторической

литературе обычно в центре внимания оказывается лишь начало войны

(1558 - 1561 гг.), а между тем стоит перечислить русские завоевания в

Прибалтике в 70-х годах, чтобы понять, как блестяще сумел Грозный

использовать прекращение польского «противоборства».

Уже летом 1572 г., в первом послании Иоганну III, Иван IV обещал

ближайшей зимой показать шведскому королю, имевшему неосторожность

сказать, что русские «просили» у него мира, «как мы и люди наши учнем у

тебя миру просить». Подготовка к этой величественной «демонстрации»

началась с конца 1572 г. Шведы владели в это время в Ливонии

сравнительно небольшим куском территории в северной Эстонии; наемные

шведские «гофлейты», грабившие местное население, были весьма

непопулярны в стране. Отлично понимая, как важно обеспечить себе хотя

бы пассивную поддержку населения, Грозный еще за несколько лет до

этого разработал план создания в Ливонии вассального королевства;

«королем Ливонии», «голдовником» (вассалом) царя, был провозглашен

герцог Магнус, брат датского короля Фридрика П. Однако первая попытка

создания «Ливонского королевства» не удалась - после военной неудачи

под Ревелем в 1570 г. вассальный «король» решил было отказаться от

высокой чести, предложенной ему царем, и удалился на остров Эзель,

принадлежавший датчанам. Теперь Грозный вновь возобновил договор с

Магнусом, вновь пожаловал ему его временную резиденцию город Полнев

(Пылтсама, Оберпален) и некоторое время спустя обвенчал его со своей

479

племянницей. Договор с «королем Ливонии» обеспечивал Грозному не

только сочувствие населения (по словам современников, Магнус,

обещавший сохранить Ливонии местные права и обычаи, «явился утехой и

убежищем почти всех ливонцев, переходивших толпами к этому

государю»), но также поддержку брата Магнуса, короля Дании, а возможно

и косвенную поддержку императора: датский король был союзником

Габсбургов и энергично добивался их согласия на создание «Ливонского

королевства».

1 января 1573 г. русские войска штурмом взяли крепость Пайду

(Вайссенштейн), крупнейший (после Ревеля) опорный пункт шведов в

Ливонии. Через несколько дней после этого, возвращаясь из завоеванного

города, царь отправил шведскому королю свое второе послание, для

большей внушительности пометив, что оно написано из «нашей вотчины

Лифлянские земли города Пайды». В послании царь заявил, что он не

перестанет «доступать» Ливонию, «докудова нам ее Бог даст».

Из шведских владений царю предстояло «доступать» в Ливонии уже

немного: из крупных крепостей у шведов оставался, в сущности, один

Ревель. Наученный печальным опытом неудачной осады 1570г., Грозный на

этот раз не сделал попытки взять эту мощную крепость, а поставил перед

своими войсками другую задачу: выйти непосредственно к морю, обойдя

Ревель с юга. В 1573 г., эта попытка не удалась; но уже в начале 1575 г.

войскам Магнуса удалось овладеть крепостью Салис на берегу Рижского

залива (ныне г. Салацгрива Латвийской ССР), а в июле того же года

русские войска взяли крупную приморскую крепость Пернов (Пярну).

Ливония была окончательно разрезана на две части.

1576 год принес новые успехи. В начале этого года русскими войсками

были взяты «Коловерь», «Лиговер», «Апсол» и «Падца» [Лоде, Леаль,

Гапсаль (Хапсалу) и Падио] - города в крайней северо-западной

оконечности Ливонии. Теперь русские владения выходили не только к

Финскому и Рижскому заливам, но непосредственно к Балтийскому морю;

в руках Грозного находилось почти все побережье от Ревеля до Риги (в том

же году «голдовник» царя, Магнус, завладел крепостью Лемзаль,

находившейся верстах в 60 от Риги).

На четвертый год «польского бескоролевья» Грозный мог уже серьезно

думать о близком завершении Ливонской войны. Правда, в 1576 г.

«польское бескоролевье» окончилось: в Польше появился король - Стефан

Баторий. Но на первых порах царю во всяком случае не приходилось

опасаться этого нового соседа: он очень хорошо знал, что Баторий избран

только частью сейма и что значительная часть страны поддерживает

другого кандидата (избранного сенатом) - германского императора

Максимилиана II. «Бескоролевье» сменилось междоусобной борьбой, не

480

прекратившейся и после внезапной смерти Максимилиана II в октябре

1576 г.: даже после смерти императора один из важнейших портовых

городов Польши - Гданьск - продолжал оказывать неповиновение Баторию,

не признавая его королем. Мало того, - по сведениям, полученным

Баторием, мятежные гданчане имели «поразуменье» (соглашение) «з

Московским и з Макгнусом». Крайне смущенный этим обстоятельством,

польский король всячески старался умиротворить «Московского» и уж

конечно никак не мог противодействовать ему в Прибалтике.

Такова была обстановка, в которой происходил поход на польскую

Ливонию в 1577 г. - один из самых удачных военных походов Ивана IV.

Такова была обстановка, в которой возникла группа посланий царя,

написанных во время этого похода, - один из наиболее интересных

памятников творчества Грозного.

III

Иван Грозный имел основания для того, чтобы, подводя итоги походу

1577 г., писать в одном из своих посланий: «ныне вся Лифлянская земля

учинилась в нашей воле». Поход 1577 г. был задуман как последний,

завершающий поход Ливонской войны, - отсюда и грандиозные масштабы

похода и личное участие в нем Грозного, Симеона Бекбулатовича,

недавнего «великого князя всея Руси», и «ливонского короля» Магнуса

(ведшего по соглашению с царем военные действия в центральной

Ливонии). Обстоятельства подтверждали оптимистические ожидания царя:

13 июля 1577 г. царь со своей армией двинулся из Пскова на юг - в южную

Ливонию, захваченную в начале Ливонской войны польским королем, и

почти сразу же ливонские крепости, эти «претвердые германские грады»,

стали одна за другой сдаваться русской армии. Власть польского короля

давно уже была непопулярна в Ливонии; пять лет анархии еще больше

подорвали ее авторитет. Без сопротивления Грозному сдались города Влех

(Мариенгаузен), Лужа (Лудза, Люцен), Режица, Невгин (Двинск). Дойдя до

Двины, русские войска повернули на север, - и здесь их ждал почти такой

же прием: за исключением небольшого города Чиствина (Зесвегена),

который в течение одного дня оказывал сопротивление царю, все

остальные города сдавались сразу же.

Единственное, что несколько смутило триумфальное настроение царя,

было известие (полученное им в конце августа) о самовольных действиях

его «голдовника», Магнуса. Согласно приказу, полученному им от царя в

Пскове, Магнус, владевший уже в центральной Ливонии крепостями

Каркусом, Салисом и Лемзалем, мог несколько расширить свои владения

на юг с тем, чтобы южной границей его владений стала река Говь (Гауя);

южнее этой реки он имел право присоединить только один город - Кесь

(Цесис, Венден - старинную столицу ордена), все остальное должно было

481

принадлежать царю. Магнус же, ободренный своими первыми успехами,