Хасидские предания

время ждали, чтобы сосредоточить сердца свои на Боге: "Покуда

они ждали, они молились о том, чтобы Бог помог им сосредото-

чить их сердца на Нем".

Перед началом молитвы равви Михал обычно говорил: "Я

соединяю себя со всеми детьми Израиля, с теми, кто выше меня,

чтобы через них возвысить свои помышления, и с теми, кто ниже

меня, чтобы они могли возвыситься через мои помышления".

4> * *

Объясняя заглавие псалма "Моление недужного в слабости

его", равви Михал сказал: "Присоединись к молению недужного

- и прилепишься к Богу".

Зло однажды подступило к равви Михалу во время молитвы.

"Поди прочь, - сказал он, - и возвращайся, когда я буду есть.

Во время молитвы я не могу с тобой препираться".

Ученики спросили равви Михала: "Почему слова "всякое

колено преклонится пред Тобою" произносятся во время молит-

вы сначала? Почему слова "всякое создание прострет свое тело

перед Тобой одним" произносятся потом? И почему слово "од-

ним" в одном месте употреблено, а в другом отсутствует?"

Равви объяснил: "Колени следует преклонять и перед земным

царем из плоти и крови, чтобы был виден знак оказываемого ему

почтения. Но только перед Царем Царей, только перед Ним,

испытующим сердца, возможно, чтобы человек остался стоять

и в то же время всем существом преклонился перед Ним".

* * *

Равви Вольфу из Збаража, одному из своих пятерых сыновей,

равви Михал как-то сказал: "Когда однажды, встав на молитву,

я очутился перед чертогом истины, то я молил Бога о том, чтобы

Он даровал мне такое свойство, при котором мой разум никогда

бы не противился Его истине".

БОГАЧ

Когда равви Михал был с длительным визитом в городе

Броди, у него вошло в привычку молиться в "Клаусе", который

стал известен под названием "хасидский кабинет", хотя на еже-

дневные службы туда приходили и многие противники хасидско-

го учения. Однажды равви Михала не было в Доме Молитвы до

полудня, но и придя туда, и надев на плечи молитвенное одеяние

он, перед тем как надеть филактерии, какое-то время выждал

и только после этого начал молиться. Его ученые противники

заметили это, но не решились обратиться к нему с вопросом. Но

после того как они обдумали и обсудили произошедшее, они

все-таки послали к равви некоего богача по имени Залман Пер-

лес. Он вошел к цадику и сказал с большим почтением в голосе:

"Мы не возмущаемся тому, что ты пришел в Дом Молитвы

после полудня, поскольку, судя по всему, просто не был раньше

готов. Но что удивило нас, так это то, что, придя, ты чего-то

долго ждал, прежде чем начать молиться. Почему ты это сделал

и что это означает?"

Равви Михал задал ему в свою очередь такой вопрос: "А что,

разве среди вас нет другого, более ученого, чем ты, человека,

который мог бы задать мне этот вопрос?"

"Есть, конечно, - ответил Перлес. - Есть среди нас такие

ученые мужи, что я им и в подметки не гожусь".

"А почему тогда они сами не пришли ко мне с этим воп-

росом?" - спросил цадик.

Богач ответил: "Они бедны, и у них робкие сердца, как это

свойственно бедным. А я богат, и сердце у меня крепкое".

И тогда равви сказал: "Вот ты и сам признал, что не учения

спрашивают меня, почему я промедлил с молитвой; меня об этом

спрашивают шесть тысяч рублей. Но этим шести тысячам рублей

не понравится, когда я открою, почему я медлил с молитвой".

ВЕЛИКИЙ ХОР

Равви Мордехай из Кремница, сын Равви Михала, вспоминал:

"Мой отец обычно произносил стих псалма "уста мои изрекут

хвалу Господню"* с вопросительной интонацией. Мне он по

этому поводу говорил: "Мы спрашиваем себя, как это наши уста

могут изрекать хвалу Господню. Ибо разве серафимы и обита-

тели Небес не трепещут и не дрожат пред величием Его Имени?

Поэтому Писание отвечает: пусть всякая плоть благословит Его

Святое Имя. Всякая плоть, все живое, именно потому, что оно

- плоть, призвано восхвалять Его. В разделе песен* читаем, что

даже ничтожнейший из червей земных поет песнь Ему. Сколь же

превосходит всех их человек, которому дарована способность

понимать больше и более многочисленными и новыми путями

восхвалять Творца своего".

УЧАСТИЕ

Равви Михал так объяснял слова Гиллеля* "Если я не за себя,

то кто за меня? И если я за себя, то кто я?": "Если я не за себя", то

есть если я совершаю что-то не для себя одного, но постоянно

участвую в собрании, "то кто за меня"? В этом случае каким бы

ни был этот "кто", то есть что бы ни делал за меня любой член

собрания, все это будет считаться и моим, словно бы я сам это

сделал. Но если я "за себя" - если я не участвую в собрании

других людей, если не присоединяюсь к ним, - "то кто я"? Тогда

каждое из благодеяний, совершаемых мною в одиночестве, нич-

тожнее праха в глазах Бога, Источника всех благодеяний".

НАЗЫВАНИЕ

Спросили маггида из Злочова: "В Писании читаем, что Бог

подводил к Адаму животных, чтобы он мог их назвать. Почему

говорится, что, как человек называл каждое творение в соответ-

ствии с его живой душой, таким становилось и его имя? Что

подразумевается под "живой душой"?"

Цадик ответил: "Вам известно, что у души каждого существа

есть корень, от которого существо получает жизнь; корень этот

находится в высших мирах. Адаму были известны корни душ

всех созданий, поэтому он давал каждому из них его подлинное

имя, в соответствии с его живой душой".

ВЕРА В СОМНЕНИИ

Некий ученик спросил маггида из Злочова: "Слова Писания

о том, что Ной вошел "в ковчег от вод потопа"*, Раши

объясняет как результат того, что Ной обладал малой верой.

Он верил и вместе с тем не верил и до тех пор, пока не

нахлынули воды потопа, не входил в ковчег. Так должны ли мы

и в самом деле причислять Ноя, этого праведника, к малове-

рам?"

Цадик ответил: "Есть два рода веры: простая вера, которая

принимает слово и ждет его исполнения, и деятельная вера,

которая участвует в исполнении того, чему надлежит быть. Всем

своим сердцем Ной страшился поверить в грядущий потоп, что-

бы его вера не ускорила его приход. И так он верил и вместе с тем

не верил, покуда не нахлынули воды".

ПУТЬ НА ГОРУ

Говорил равви Иехиэль Михал: "Сказано: "Кто взойдет на

гору Господню или кто станет на святом месте Его?"* Для

сравнения представим человека, который едет на гору в повозке.

Когда он уже на полпути к вершине, его лошади устают, и он

вынужден остановиться, чтобы передохнуть. Но кто отнесется

к этой остановке неразумно, скатится вниз. Разумный же возьмет

камень и подложит его под колесо тележки, чтобы она не скати-

лась, покуда стоит. Только такой человек способен достичь вер-