Иллюстрированная библейская энциклопедия

И сделалась тьма на всей земле, и померкло солнце (Лк. 23:44-45)

У

Убежище, города убежища. Первоначальное учреждение городов убежища подробно описано в кн. Числ (XXXV, 10-15). Как в патриархальные времена до Моисея, так при Моисее и после него человеческая жизнь считалась весьма священной. Сознательный убийца был осуждаем на смерть и, даже убивши своего ближнего ненамеренно, подвергался опасности отмщения со стороны его ближайшего родственника (отмстителя за кровь). Впрочем, эта суровая справедливость растворялась милосердием, так как для таких невольных убийц были назначены особые города: три Моисеем на в. берегу Иордана и три Иисусом Навином на западном, как города убежища, в которые мог бежать и спасаться невольный убийца и оставаться в них, по исследовании дела, до смерти первосвященника (Чис. XXXV, 1032, Втор. XIX, 7-13, Нав. X, 1-8). Города убежища на в. берегу Иордана были следующие: Бецер, Рамоф и Голан (Втор. IV, 43), а на з. берегу – Хеврон (Нав. XXI, 13), Сихем (ст. 21) и Кедес (I Пар. VI, 74). В каждый из означенных городов мог бежать несчастный, невольный убийца и спасаться в нем от мстителя крови. По свидетельству раввинов, дороги в означенные города были всегда свободны, находились в хорошем состоянии, а по направлениям, ведущим к ним, стояли указательные столбы, и вообще убийце давалась полная возможность спастись туда бегством от руки мстителя. Если по исследовании дела оказывалось, что он повинен в умышленном убийстве, то его удаляли даже из города убежища и предавали смерти (Чис. XXXV, 31-32); если же находили, что он совершил преступление невольно или случайно, то ему дозволялось жить в городе убежища, но не выходить за пределы оного до смерти первосвященника. Жилище давалось таковому безвозмездно, граждане обучали его какому-либо ремеслу или искусству, и таким образом он приобретал себе средства к пропитанию; но если по какой-либо случайности отмститель крови встречал его за пределами города, то мог убить его и остаться безнаказанным (Чис. XXXV, 26-27). Были города убежища и у других народов древности, у греков и римлян. Так, напр., Дафны близ Антиохии был городом убежища (II Мак. IV, 33-34). Храм Дианы в Эфесе также считался местом убежища и др. Вообще же храмы и алтари в древности, помимо городов, считались местами убежища для невольных убийц (Исх. XXI, 14). Так, мы читаем, что Адония и Иоав, по смерти Давида, опасаясь за свою жизнь, убежали к жертвеннику и ухватились за рога оного. Впрочем, это святое место убежища не спасло Иоава. Он был умерщвлен, несмотря на принятую предосторожность (III Цар. I, 5051, II, 28-31). Так, в греческой истории мы читаем, что Павзаний, подвергаясь опасности лишиться жизни, убежал в капище Минервы, но посланные за ним убийцы завалили двери капища и обрушили потолок, чтобы он скорее там умер.

Убийство (Исх. XX, 13) – грех, запрещаемый шестою заповедью закона Божия и состоящий в отнятии жизни у ближнего каким бы то ни было образом. Но не всякое отнятие жизни есть законопреступное убийство, и именно в следующих случаях: а) когда преступника наказывают смертью по правосудию; б) когда убивают неприятеля на войне за государя и отечество. Есть невольные убийцы, которые убивают нечаянно и без намерения. О таковых должно думать, что они не могут почитаться невинными, если не употребили надлежащих предосторожностей против нечаянности, и, во всяком случае, имеют нужду в очищении совести, по установлению Церкви.

Кроме непосредственного убийства, каким бы то ни было образом, к сему преступлению относиться могут следующие подобные случаи:

1) когда судья осуждает подсудимого, которого невинность ему известна;

2) когда кто укрывает или освобождает убийцу и тем подает ему случай к новым убийствам;

3) когда кто мог бы избавить ближнего от смерти, но не избавляет, как, например, если богатый допускает бедного умереть с голода; 4) когда кто превышающими силы тягостями и жестокими наказаниями изнуряет подчиненных и тем ускоряет их смерть; 5) когда кто невоздержанием и другими пороками сокращает собственную жизнь.

Самоубийство, когда люди лишают жизни самих себя, есть самое законопреступное из убийств, ибо если противно природе убить другого подобного нам человека, то еще больше противно природе убить самого себя. Жизнь наша не принадлежит нам как собственность, но Богу, который дал ее.

Иные для решения своих частных распрей прибегают к так называемым поединкам. Разрешать частные распри есть дело правительства; вместо же того поединщик своевольно решается на такое дело, в котором предстоит явная смерть и ему и сопернику, и таким образом в поединке заключаются три ужасные преступления: мятеж против правительства, убийство и самоубийство.

Кроме телесного убийства есть еще убийство духовное. Род духовного убийства есть соблазн, когда кто совращает ближнего в неверие или в беззакония и тем подвергает душу его смерти духовной. Спаситель говорит: кто соблазнит одного из малых сих, веруюших в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею, и потопили его во глубине морской (Мф. XVIII, 6).

К убийству в некоторой степени относятся также все дела и слова, противные любви к ближнему, несправедливо нарушающие его спокойствие и безопасность, и, наконец, внутренняя ненависть против него, хотя бы она и не обнаруживалась. Всякий ненавидящий брата своего есть человекоубийца, говорит св. Иоанн Богослов (I Ин. III, 15).

Если запрещается вредить жизни ближнего, то тем самым повелевается, сколько можно, беречь жизнь и благосостояние ближнего, и в частности: 1) помогать бедным, 2) служить больным, 3) утешать печальных, 4) облегчать состояние несчастных, 5) со всеми обходиться кротко, любовно и назидательно, 6) примириться с гневающими, 7) прощать обиды и благотворить врагам.

Угол. Означенное слово встречается нередко в Свящ. Писании в своем обыкновенном смысле (II Пар. XXVIII, 24); но часто употребляется также и иносказательно. Так, напр., в кн. пр. Захарии (X, 4) оно означает вождя, или главного начальника. Угол, как важнейшая часть здания, упоминается в Еванг. Мф. (XXI, 42). Евреям не дозволялось дожинать углы или края полей (Лев. XIX, 9), и оставшееся на них от жатвы предоставлялось в пользу бедных.

Уголь (Притч. XXVI, 21). Слово уголь нередко встречается в Свящ. Писании, и в некоторых местах оного, по-видимому, разумеется минеральный уголь. Уголь – для жару и дрова – для угля, говорит Премудрый, а человек сварливый для разжения ссоры. От блистания пред Ним (т. е. Господом), восклицает псалмопевец, бежали облака Его, град и угли огненные (Пс. XVII, 13). Вообще же уголь был древесный, и употребление оного с глубокой древности было известно евреям. Его употребляли для нагревания, для кования и плавления металлов (Ис. LIV, 16), для приготовления различной пищи, как-то: для печения хлеба (Ис. XLIV, 19), для варки горячего кушанья, для согревания во время холода и для других потребностей. Горящие угли всегда находились в храме на жертвеннике (Исх. XXVII, 3) и алтаре кадильном для курения фимиама (Лев. XV, 12). Собирание горящих углей на голову врага (Притч. XXV, 22, Рим. XII, 20) означает в иносказательном смысле невыносимую боль пристыжения, какую производят в сердце врага оказываемые ему милости и благотворения. Горящий уголь, взятый с жертвенника и коснувшийся уст пр. Исаии, знаменовал собой просвещающее действие Духа Божия, освящающего уста пророка, как главный орган пророчеств, и делающего его способным к пророческому служению (Ис. VI, 6). На Востоке особенно ценились тамарисковые угли по их особенному свойству долго удерживать в себе жар.

Уда, удочка (Ис. XIX, 8, Авв. I, 15) – рыболовный снаряд для ловли рыбы, состоящий из крючка, шнурка и удилища. В приведенной цитате пророка Исаии рельефно описаны различные способы ловли рыбы, употреблявшиеся в Египте. Египетские рыбные тони считались очень ценными, и вот пр. Исаия произносит грозный суд Иеговы на оные, как на главный источник народного продовольствия и роскоши. На египетских древних памятниках находится множество иероглифических изображений различной ловли рыб – удочкой, копьем, сетью и т. п., в реках, озерах и прудах.