ИСККОН в семидесятые

потом – «Ки джая!»

Затем – «Рупа Госвами ки джая!

Санатана Госвами ки джая!

Джива Госвами ки джая!

Гаура-премананда Хари харибол!»

667

30 сентября

Комната Шрилы Прабхупады в

храме РадхиДамодары

Я хочу увидеть Шрилу Прабхупаду – недосягаемого,непостижимого для меня святого – в годы его «тайного» пребывания в Индии в качестве одинокого автора. Потом я понял: истинным методом познания тайны Вриндавана, овладения секретом изображения Шрилы Прабхупады в те годы является джапа «Харе Кришна». Моим девизом должны быть восемь стихов Господа Чайтаньи, особенно «тринад апи суничена, тарор ива сахишнуна».

Эти две мысли внезапно пришли мне в голову одна за другой как средство обрести способность лучше писать о Шриле Прабхупаде, как награда за серьезность моей поездки

сюда ради того, чтобы побыть в этом священном месте.

Когда проходишь (через зал, в котором жили шесть Госвами) в дворик, где находится самадхи Рупы Госвами, взгляд каждое утро освящается. Это широкая покатая кирпичная пешеходная дорожка. В это время года одно большое дерево полностью сбросило с себя кору и стоит белым. Бхаджана-кутир Рупы Госвами белый.

Небо светлое. Поскольку знаешь о великих душах, занимавшихся

здесь духовной практикой, общая атмосфера

воспринимается как чудесный, очищающий рассвет. Их история, недоступность майе, память об их любви к

Кришне – все это в бессловесной форме входит в ум и преображает

человека.

Быть восприимчивым к Вринлавану.

Но как быть после того как я уеду? Будет ли достаточно

воспоминаний? И как можно помнить и описывать разные

поры года?

(В книге о Второй авеню 26 память всегда поставляла мне необходимые эмоции и ощущения. Теперь несколько иначе. Украсить свою комнату всеми старыми фотографиями

Шрилы Прабхупады.)

668

Молиться о том, чтобы прославить Шрилу Прабухпаду, писать о нем, размышляя над его словами, фактами, интервью,

фотографиями.

2 октября 1979

Почти девять вечера

Завтра мой последний день во Вриндаване. Я даже не пытаюсь написать еще что-то. Просто сознание «последнего

дня». Почти романтический поиск истинного Вриндавана не является моим делом, и я даже не делаю записей о том, что вижу. Вриндаван нравится мне больше, чем когда-либо, я хочу гулять и видеть леса, воду, деревья, птиц и Господа во многих храмах, но основным моим занятием

здесь была исследовательская работа. На этом уровне

она почти что выполнена: у нас, вроде бы, есть всё, что было тут. На других уровнях (таких, как способность описать

сцены с участием Шрилы Прабхупады) я не чувствую себя в достаточной степени опытным, но все же я могу сделать что-то такое, и планирую получить еще сведения, чтобы создать декорации и картину сезонных изменений. А как с идеей получения вдохновения непосредственно от Шрилы Прабхупады и прямого общения с ним? Кое-что у меня было. Та ночь в комнате Шрилы Прабхупады, когда

я проснулся с мыслью – что найду искомое благодаря повторению «Харе Кришна» и изучению молитв, написанных

Господом Чайтаньей.

Скоро я вернусь в НьюЙорк, а затем – в ГитаНагари. Буду ли потом думать: «Ах, вне Вриндавана мне не понять,

что означало для Прабхупады какоето событие или определенный факт; надо быть во Вриндаване»? Думаю, что смогу сделать это посредством медитации. Не считаю, что уезжаю отсюда преждевременно.

3 октября

Собираюсь пойти прочесть последнюю лекцию в храме

РадхиДамодары. Прабхупада тоже делал это. Трудно

669

вернуться в то время, стать невидимым свидетелем жизни

Шрилы Прабхупады здесь. Понастоящему вернуться невозможно, но хотя бы мысленно.

Прабхупада был, конечно, одет в шафрановое, как и все здесь, с джапа-малой, в очках, которые мы видим на его фотографиях. Ходил по улицам, садился писать. (Несколько другим он выглядит, чем был в то время, когда

стал лидером всемирного Движения. Но он в сущности не изменился, а лишь как бы приобрел больше величия и великолепия, соответствующего положению.)

В последние часы несколько хороших здешних друзей

просили меня остаться тут подольше. Но через неделю

начнут съезжаться большие лидеры, и мне, конечно,

будет трудно оставаться настроенным на пребывание здесь Шрилы Прабхупады в 1956–1965 годах. Похоже, что в таком настроении мне будет легче оставаться в ГитаНагари.

Я поеду. Я, вероятно, в какойто степени ощущаю разлуку

с Вриндаваном. Он предоставляет защиту. Увидев башню храма Мадана-мохана, я подумал: «Вижу ее в последний

раз». Потом подумал: «А если бы я все время жил здесь и знал, что всегда буду видеть эту башню?» Это место

выглядит как настоящее убежище. Даже грубый человек,

грубый жест не вызывает здесь такого резкого окрика

и приступа агрессии, как это было бы на Западе. Идя назад, я прошел по аллее из деревьев ним.

Возвращаюсь, повторяя мантру. Я с учениками гурукулы.

Быть с ними – это тоже защита. Нам придется покинуть

этот мир; почему бы не во Вриндаване?

Возвращение на гнилой Запад. Похожи ли мои чувства

хоть чутьчуть на то, что чувствовал Прабхупада, уезжая в Америку? Семидесятилетний, он покинул Говардхан, Ямуну, Радху-Дамодару, место, в котором все великие Госвами оставались до конца своих дней. Шрила Прабхупада пошел на риск умереть в странном отдаленном

месте, никогда больше не увидев Вриндаван. Он писал

на борту судна: «Чувство разлуки с Их Светлостями, так далеко от Вриндавана».

670

Весь город в сознании Кришны. Всюду Его изображения.

Приходят паломники, у некоторых весьма деревенский

вид, религиозные, горящие желанием увидеть Кришну. Много разных людей. В Городе нет гигиены, отвечающей

нашим стандартам приготовления и продажи пищи. Листья пана, на скорую руку приготовленные для окрашенных ртов.

Тысячи образов каждую минуту. Мои слова в любом случае бессильны, особенно в отношении городских картин.

Старый Вриндаван была спокойнее, имел более деревенский

характер. Поклонение, отрешенность, простая жизнь, Ямуна и возвращение к Кришне.

671

24. Поглощенный медитацией

на Прабхупаду. 5 октября – 29

декабря 1979

Это было воистину особым временем. Живя в домике

фермы ГитаНагари и работая над первым томом биографии

Шрилы Прабхупады, я ощущал огромный экстаз. Мы ежедневно работали с Шешей Прабху. Он делал подборку

фактов, собранных за много часов исследовательской

работы, а потом я в конце дня с их помощью готовился

к тому, что рано утром начну писать. Подготовив всё, я ложился отдыхать, потом вставал в 2:30 и приступал к работе. К концу декабря у нас было готово почти двести страниц.