Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Вернулась тетя Варя. Она привезла домой Башира. Они изменились. Испортились в беженцах, на сытной жизни.

31.07.

Стрельба ужасная! Пушечные снаряды попали в наш двор.

И в сады! Горят деревья и дачные домики. Дым и осколки летят! Из автомата стрелял человек в маске под нашим окном. Он целился в сады. Снайперы кричат на заре: чей он? Кто он? Кто-то подорвал два танка и машину. Мы слышали их разговор. На чисто русском языке, без малейшего акцента!

У нас в гостях дочь Золины, Зара. Ей исполнилось 11 лет! Девочка не знает, что ее отца нашли среди расстрелянных. Они с матерью приехали за своими вещами. Думали, наша соседка Марьям здесь, в Грозном, и поможет. Но Марьям нет! Мать и дочь натерпелись страху. Говорят:

– Здесь жить невозможно!

Они уезжают. Срочно! Назад! В лагерь беженцев в Ингушетию.

Вчера я встретила Кусум! Она постарела. Изменилась. Но не беременна. Сказала мне твердо, глядя прямо в глаза:

– Аладдин – мой! Моя собственность!

Ну что ж. Только мне удивительно: эта женщина не знает, был ли он ранен?

У Кусум новая дорогая одежда. Мы попросили ее о помощи для Нади с новорожденным ребенком.

– Надя сейчас не может торговать. Ее мать без работы, – рассказала моя мама.

Кусум надменно и грубо заявила:

– Много вас таких! Всем дай! Я сама должна денег. Купила дом!

Мы опешили и промолчали.

Хитрая соперница за несколько минут у нашего стола успела поругаться с его основной хозяйкой. Хозяйка терпеливо дождалась ухода Кусум и в отместку подстроила мне каверзу с продажей воды. Когда мы возмутились, она заявила:

– Не нравится – уходите!

К нам домой зашли русские солдаты с умной собакой. Нашли мою гранату в шкафу, за вторым рядом книг. Ее на прощанье оставил Аладдин. Для самообороны от грабителей и в случае попытки надругательства над нами. Натерпелись мы страху! Нам военные поверили. Поняли нашу беззащитность и нашу правду. Но боевую гранату изъяли. Так я лишилась предмета, которого касалась его рука. Я ее даже Маше не отдала! Берегла, как память.

Царевна Будур

10.08.

Сегодня военные устроили проверку на дороге. Всем: мужчинам, женщинам и детям. Такого раньше не было.

Автобус держали два часа!

Вчера я увидела Надю. Едва узнала ее! Она в новом, отличном платье! Покупала самый дорогой торт! Сказала таинственно, что ей помогли с условием: с нами она общаться больше не будет. И не зная, что от ее матери мы слышали имя ребенка – “Михаил”, она бойко соврала, что ее сын – “Магомет”. Моя мама подумала и ответила, что в нашей республике надо иметь два паспорта, два имени и две национальности, чтобы выжить.

Еще новость: старая тетушка Кусум, которая всегда носила полосочку на волосах и твердила: “Я современная женщина!” – вдруг надела очень большой платок! Раньше ей это не нравилось. Весной мы встретили ее на остановке “Автобаза”. Она стояла на перекрестке дорог и кричала: “Пирожки! Пирожки!” Угостила нас. Вкусные!

Тогда на ней был надет старый халат из ситца. Теперь в торговле произошли перемены: появился отличный стол. И дорогущий товар в огромном количестве. Импортная косметика, духи.

Каждый день мы с мамой ищем, где встать. От этого торговля плохая. Пока я торгую, мама ищет бутылки от воды и от пива. Тут же их сдает.

К Маше мы не пошли. На гостинцы денег нет. А там ребенок! С пустыми руками явиться нельзя!

Нет воды. Покупаем – 1 рубль ведро. И водовоза ловить надо. Он привозит мутную, грязную воду. Живем в квартире, частично провалившейся в подвал с крысами, которые грызут мебель, одежду и нашу еду! У нас дома – холод из подвала и сильнейшая сырость. Крысы нас не боятся – привыкли. Свободно перемещаются днем по комнате, пищат. По-своему они милые и прекрасные создания. Канализации в доме нет. Газа готовить и греться в прохладные дни – нет! Об электричестве не стоит и мечтать! Мы продолжаем жить в условиях военной блокады города. Но 60 р. мы насобирали. За неделю! Завтра, чтобы не растратить их, нужно срочно сфотографироваться для моего паспорта.

Аладдин оказался слабым человеком. Обстоятельства победили его. Он предал меня и спас. Я вроде бы должна обидеться. Ведь он говорил, что любит безумно! И на той же неделе женился на женщине старше меня на 20 лет! Он оставил меня в отчаянном положении. Даже не поинтересовался, как я пережила войну. Спасены ли мои раненые ноги? Я – его “работа”? Или очередной каприз?

Царевна

13.08.

Голова болит страшно!

Кусум, нарядная, сытая, в большом красивом платке, вчера украла у меня фотографию Аладдина и Джинна! Сделала она это весьма подло. Его снимок всегда был со мной. Я предупредила маму и женщин с рынка: “Если меня убьют – похороните фото вместе со мной”. Кусум подошла со своей сестрой, той, у которой дочь Райсаяна. Они попросили посмотреть фото. Я не дала. А мама показала. В этот момент Кусум мгновенно отодвинула пояс на своей юбке и спрятала снимок в трусы!

– Там ему место?! – спросила мама.

Я закричала:

– Отдай, воровка! Не надо меня обманывать! Это моя жизнь! Это все, что у меня есть!

А Кусум в ответ:

– Нельзя смотреть на чужих мальчиков! Надо держать их в памяти!

Именно “мальчиков”, а не “мужа”. Я совсем запуталась в их клевете. Может быть, он мертв? Хотела дать ей пощечину, но мамаша схватила и удержала меня. Потом мама предположила: Аладдин влип в неприятную историю. Не желает, чтобы его снимок бродил по свету. Или Аладдин бросил Кусум. Если Аладдин потерялся, то Кусум выкрала фотографию для себя, чтобы искать его.

Мы пошли обедать в кафе и увидели “святую троицу”: Кусум, ее старую тетю и ее младшую сестру-вдову. Пришлось здороваться с тетушкой. Она не виновата. Мы заняли стол отдельно. Маме пришла идея:

– Нужно дать почитать старенькой тете твой дневник. Ту часть, где все об Аладдине! О том, как вы любили друг друга. Чисто и красиво. Пусть сверят дни и часы. Это же время Кусум соблазняла его, молодого парня, как взрослая, опытная. Будет скандал! Мы отомстим за кражу твоей фотографии.

18.08.

На рынке сломали наши столы!

Дневник мы давали читать старенькой тетке Кусум. Вначале она разозлилась, а потом долго сидела неподвижно, накрыв лицо газетой.

Встретили седого Хасана. Он расстроен. Его стол тоже сломали. Я рассказала ему о краже фотографии. Он шепнул пару слов жене. И они подарили мне плеер! Я могу слушать музыку! Поблагодарила. И рыдала на улице. Незнакомые люди спрашивали:

– Что случилось?

А я никак не могла остановиться. Плакала и плакала.

Маме купили костюм. У нее было одно платье. Вечером мама стирала – утром надевала, еще сырое. Теперь у нее есть смена одежды!

Долги у нас – колоссальные. Мы должны 400 р.

Узнали, что Надю и ее мать обворовали. Забрали новый головной платок и мясные консервы. Деньги! Надю хотели помучить. Ей угрожали ножом! Но она так кричала и дралась, что бандиты ушли. Мать Нади жалуется, говорит:

– Денег нет!

И тут же отошла от нас и купила водку. Я не понимаю, как женщина может пить водку! Но, впрочем, мне все равно. Главное, в момент визита “пришельцев” маленький ребенок спал, не испугался.

23.08.

Увидели Надю. Уговорили почитать тебя, Дневник! Она заинтересовалась. Читала с удовольствием. Аладдин (Надя с ним встречалась до войны) не учел моей искренности и правды.

– Ты – единственная за всю его жизнь, кому он был нужен! – подумав, сказала Надя. – С ним ведь общались, надеясь получить деньги. Периодически Аладдин имел приличные суммы! Он был казначеем. А тебе перепали гроши! 70, 160, 200 рублей, действительно, только помощь больному ребенку, как крошки, которые бросают птицам, проходя мимо. Ты не тащила его на рынок. Он не покупал тебе одежду, косметику, обувь. Ты ничего не требовала. Это “чудо” – далеко не ангел!