Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

Чувство неудовлетворения терзало десантников. Почему не бьемся с фашистами главными силами? Почему мотаемся вокруг болота, словно приговоренные на бездвижение? Почему немцы столь быстро узнают стоянки батальонов?.. Вопросы… Вопросы… Вопросы… Они заедали лыжников. Многие косились с подозрением на командира бригады Н.Е. Тарасова. Недоверчиво слушали и политработников.

А война с извивами, неожиданностями, случайностями подливала масла в огонь. Вот как описывает ситуацию тех дней бывший радист МВДБ-1, проживающий в городе Кирово-Чепецке, Василий Михайлович Исупов.

«Корректировщики фашистов безошибочно находили нас. Лес большой, но немец по пустому месту не стрелял, а точно по батальонам… Если же наши бросали с самолетов продукты, то попадали они опять же к немцам. Неужели все случайно?.. Немецкие транспортные самолеты чуть не задевали крыльями макушки деревьев. Стрелять по ним нам не разрешали. Выходило так: вы нас бейте, а мы вас не тронем. Кое-кто попробовал пальнуть, так едва сам уцелел от кары. Все запреты исходили от командования бригады. Бойцы видели: что-то не так. Всякое шло на ум».

Итак, страшное слово «измена» еще не было произнесено, но уже витало в воздухе.

Наука войны говорит: если солдат не знает истинной причины неудачи или промедления (это весьма редко известно рядовому!), он ее придумывает. И можно подивиться твердости и зрелости командиров, комиссаров, политработников бывшей 1-й маневренной воздушно-десантной бригады, сумевших провести бойцов по фашистским тылам с непоколебленным убеждением в правоте своего дела, без особых срывов.

Обладай комбриг 204-й Г.З. Гринев элементарным тактом, он должен был срочно прибыть в МВДБ-1. Он потерял все средства связи со штабом фронта. От Тарасова должен был радировать в Валдай: «Не смог пробиться! Со мною в тылу немцев лишь один батальон, а 1700 человек из бригады – за чертой фронта, у своих, застряли за рекой Полометью. Вместе с начальником политотдела главные силы не вышли в рейд». Такой радиограммы Гринев не послал, непонятно, на что надеясь, и это имело тяжкие последствия.

Ждали 16 марта. Не было контакта с 204-й и 17 марта. Лишь 18 марта к вечеру подполковник Г.З. Гринев и полковой комиссар Д.П. Никитин встретились с командованием МВДБ-1. Их нашли и сопровождали к штабному шалашу разведчики Малеева.

Наконец 19.03. 1942 года руководство 1-й маневренной воздушно-десантной бригады получило новый приказ штаба войск Северо-Западного фронта, учитывающий реально сложившуюся обстановку восточнее реки Поломети.

«Тарасову.

В связи с тем, что часть бригады Гринева не может пробиться через реку Полометь, приказываю:

1. Подчинить себе все подразделения бригады Гринева, перешедшие через реку Полометь, и приступить к выполнению задачи.

2. Уничтожить штаб и гарнизон в Доброслях. При благоприятных условиях уничтожить гарнизон Демянска.

В дальнейшем наступать в направлении Игожево, Меглино, Бель-первая и Бель-вторая на присоединение к своим частям. По пути разгромите все гарнизоны противника и содействуйте нашим частям в уничтожении противника в районе Бели и овладении этим районом.

К выполнению задачи приступить 19.03.42.

Курочкин, Ватутин».

Майор Н.Е. Тарасов выругался трехэтажным матом и погнал вновь разведчиков к Гриневу.

Штаб бригады засел за ускоренную разработку операции по взятию Доброслей.

Командиры и комиссары по-прежнему негодовали: упущено трое суток!.. Немцы, конечно же, точно «высветили» десантников в лесах. Обладая огромным преимуществом в авиации, они неустанно, с утренней зари до вечерних сумерек, следили за МВДБ-1 с воздуха. Закопченные, порванные маскхалаты уже не сливались со снежным фоном. Лыжни изрисовали поляны и лесные прогалы. Так было утеряно главное преимущество парашютистов: внезапность и стремительность.

Трудно узнать теперь, какие средства использовал для связи старший лейтенант П.Ф. Малеев, но к вечеру того же дня из демянских лесов в Валдай было отправлено донесение:

«17–00.

До батальона Гринева вышло район нашей бригады. Остальные части ведут бой за рекой Полометью участке Весики – Соловьево… Тарасов, Мачихин, Шишкин».

В тот же день Н.Е. Тарасов подчинил себе бойцов и командиров 204-й ВДБ, оказавшихся в его районе действия. Штаб вносил поправки в план разгрома противника в Доброслях. При этом учитывал и силы вновь прибывших от Гринева, отводил им боевые участки.

Но теперь недоволен был уже штаб фронта:

«Выполнение задачи вы недопустимо затянули. Будете отвечать лично, Тарасов и Мачихин.

19.03.42.

Курочкин».

Вот так вот, ни больше ни меньше – лично Тарасов и Мачихин!

И на болото Невий Мох опустились с неба на парашютах три командира из штаба Северо-Западного фронта: два майора – Решетняк и Степанчиков, а также подполковник Латыпов. Разведчик, авиатор и оперативник. Для связи, очевидно. Для координации действий, поскольку в ход вступили два соединения десантников. Для контроля и лучшего использования бригад в целях разведки и диверсий. Для форсирования событий в тылу 16-й немецко-фашистской армии, окруженной в районе Демянска.

Командирам МВДБ-1 было ясно, что ход рейдовой операции парашютистов-лыжников не во всем пока оправдал надежды штаба Северо-Западного фронта и Ставки.

Комиссар Мачихин лишь усмехнулся, прочитав это «отвечать лично». Будто бы до этого он, военком, не отвечал персонально за успехи и неуспехи МВДБ-1. Его занимало одно: как скорее и удачнее выполнить боевую задачу и уберечь бригаду от лишней крови.

Комбриг Тарасов воспринял предупреждение весьма болезненно, бурно выражал свое недовольство:

– Мы по своей прихоти сидели сиднем в чертовых болотах! Так, что ль, комиссар?..

– Не горело, не горело, да вдруг и осветило! – Мачихин по-деловому развернул карту. – Давай-ка, Николай Ефимович, звать Шишкина да займемся уточнением. Выйдем из тыла с победой – вот и личная ответственность.

– Ума нет – считай калека! – непримиримо отозвался комбриг, призывая порученца отправиться за начальником штаба.

В штабном шалаше МВДБ-1 находились представители командования Северо-Западного фронта Латыпов и Степанчиков. Прибыли командир и комиссар 204-й ВДБ – Гринев Г.З. и Никитин Д.П. Вместе с руководством МВДБ договорились о границах, силах и времени наступления на Добросли. Командиры бригад обозначили на картах маршруты и свои боевые участки. Разведчики доложили последние данные о противнике.

– Обмороженных и раненых оставим у отметки 64,1. – Комбриг Тарасов был сторонником стремительности в действиях десантников: ничто не должно замедлять атаку!

– Эвакуация их поручена Шестьсот девяносто девятому полку и группе Рассказова, – сообщил майор Степанчиков.

– Всем все ясно, товарищи командиры? – спросил в заключение подполковник Латыпов, считая себя старшим в данном кругу.

– Сверим часы, товарищи командиры! – Тарасов окинул строгим взглядом собравшихся.

Батальоны встали на лыжи. Зашевелились связисты, подрывники, медики, снабженцы. Поднялись политотдел и штабисты. За ними – особый отдел во главе с Гриншпуном и Пасько.

Лишь небольшая часть десантников цепочкой потянулась на северо-восток: раненые и обмороженные. Их путь – полевой лазарет на болоте. Километрах в трех от него была посадочная площадка. Охрану взяли на себя сами раненые, могущие самостоятельно передвигаться и владеть оружием. Два санитара и фельдшер были оставлены для оказания медицинской помощи и сопровождения в самолете. Уходили немощные десантники с горечью: рано выбыли из строя! Не придется поучаствовать в решительной схватке…

Мачихина неотвязно точила мысль: не насторожились ли немцы? Удалось ли сохранить в тайне намерение десантников?.. Не заметила ли разведка врага, что МВДБ покинула базу у Невьего Моха?..

После Опуева прошла почти неделя, и противник понял, конечно, что в его тылу действует крупная войсковая часть – разведка боем на Поломети, разгром аэродрома, нападение на Дедно и Малый Заход, уничтожение засады финнов, взрыв моста на Явони, порча связи – такое дело не по плечу местным партизанам или диверсионно-разведывательной группе.