Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

С нами должны были наступать подразделения 204-й воздушно-десантной бригады подполковника Г.З. Гринева. Я загонял связного, а потом и группу разведчиков Андрея Булавчика, удалого комсомольца, в поисках соседей, ведь фланг части так и оставался неприкрытым. Вблизи – никого!.. Ребята напоролись на подвижную группу противника и отошли к Явони.

Согласно информации представителей штаба войск Северо-Западного фронта, нас должна была поддерживать авиация – бить с воздуха по Ользам, по Мызам, по Аркадово. Где же она?.. Ни одного взрыва бомбы.

Запросили по рации штаб МВДБ-1, но оттуда не ответили. А тем временем немцы открыли по месту нахождения батальона артиллерийский огонь.

Внезапность – коту под хвост! Все наше преимущество пошло насмарку. Во всей округе неприятель был поднят на ноги. И все же лыжники не отступали.

А тут от Мачихина посыльный: «Отходите с боем!» Даю команду на отход, а у самого на сердце – камень. Потрепали нас фашисты. В душе злость накопилась. А спроси: на кого? Сразу и не ответишь. Было больше вопросов, чем ответов. Десантники угрюмо скользили на лыжах…»

Из доклада начальника штаба 34-й армии Северо-Западного фронта от 6.04.42 года:

«…МВДБ-1 пошла в наступление с целью разгромить гарнизон и штаб 2АК неприятеля в Добросли, но была отброшена массированным огнем врага. 204-я бригада следовала между Бобково – Аркадово, но попала под огонь танков, зарытых в землю, и не оказала помощь МВДБ Тарасова…»

Позднее, через 32 года после описываемых событий, Александр Ильич Мачихин рассказывал:

«Какими бы ни были ошибки в наших действиях, но я хорошо помню одно: по ночам немцы переставали ездить по прифронтовым дорогам, как было до наших рейдов. Днем их колонны шли с большим охранением, нередко под прикрытием танков и бронетранспортеров. Учтите, окружена была не какая-нибудь там «тотальная», времен сорок четвертого, гитлеровская армия, а кадровая, с огромным военным опытом за плечами. Армия, готовая обрушиться с юга на Ленинград или ударить на северо-восток и наглухо закупорить все проходы к городу на Неве.

Демянский котел тогда был очень важным фактором: Красная Армия впервые во Второй мировой войне окружила такую крупную группировку противника. Хваленая немецкая армия терпела поражение под Москвой и Тулой. Впервые Гитлер дал приказ на отступление. Впервые!..

И мы, бойцы и командиры, политработники и комиссары 1-й маневренной воздушно-десантной бригады, хорошо понимали предназначение нашего рейда по тылам окруженного врага. С горечью и скорбью сознавали: так рождается военный опыт, в муках, неудачах и маленьких победах…»

Из демянских лесов штабу войск Северо-Западного фронта:

«22.03.42.

Атаковал 22–00 Добросли. Успеха не имел. Отошел 2,5 километра севернее Доброслей. Гринев приказа не выполнил. Ушел другой район. Гарнизоны Добросли, Жирково, Аркадово до роты каждом. ПВО до 6 орудий противника. Интенсивно работает противник транспортными самолетами аэродрома Глебовщина на запад. Продолжаю выполнять последующие задачи. Одновременно попытаюсь атаковать Демянск юго-запада.

Тарасов, Мачихин, Латыпов».

Часть пятая

Над речкой Явонью

Болота, болота, болота,

за каждую кочку бои,

И молча в отчаянных ротах

друзья умирают мои…

Сергей Орлов

Откатившись под утро в леса севернее Доброслей, 1-я маневренная воздушно-десантная бригада в воскресенье и часть понедельника считала потери, отправляла на Невий Мох раненых и обмороженных. Пополнялись запасы продовольствия, доставляемого на временный бивак с посадочной площадки. Приемкой груза c воздуха там занимался специально отряженный взвод младшего лейтенанта Виктора Журавлева. Он отчитывался лично перед комиссаром бригады А.И. Мачихиным.

– Найдите этого генерала без армии! – требовал Тарасов, имея в виду комбрига Гринева, подавляющее большинство личного состава которого не пробилось в заданный район. Руководство МВДБ-1 и представители штаба Северо-Западного фронта не имели сведений о том, чем были заняты подразделения 204-й ВДБ, когда шел бой под Доброcлями.

– Есть найти комбрига-204! – козырнул Малеев. Его разведчики вели активный поиск на юг – Игожево, Бобково, Демянск, Адкадово, Мызы, Ользи… Помощник командира роты Ефим Бабиков с группой десантников ушел на северо-запад от бивака МВДБ-1: что там замышляет фашист?

Именно по берегам реки Явони разведчики обнаружили роты и взводы 204-й ВДБ и установили с ними связь.

В штабе МВДБ-1 оперативники В.М. Рыбин и И.Ф. Шебалков, используя данные фронтовой разведки и роты П.Ф. Малеева, а также поступающие из батальонов, намечали маршруты движения на юг Демянского котла, как и предусматривалось указаниями командования Северо-Западного фронта.

На пути бригад десантников лежали речки Чернорученка и Явонь. Укрепил ли их немец?.. Небольшая река Явонь берет начало у подножия верхней точки Валдайской возвышенности. Через цепочку озерков, вбирая попутно в себя речушки – слева Кунянку, справа Демянку и Чернорученку, – она впадает в Полу. Речка рассекала окруженную немецкую группировку по диаметру и была серьезным препятствием для лыжников. Крутые ее берега поросли густым кустарником и деревьями.

Вдоль Явони немцы проложили главную свою дорогу на запад и содержали ее в образцовом состоянии, охраняли с особым тщанием. Это установил точно Иван Мосалов, ведя разведку на Игожево.

«В тылу немцев мне не раз приходилось быть в разведке вместе с начальником штаба бригады И.М. Шишкиным. Он стремился своими глазами увидеть поле будущих действий. Были мы с ним и под деревней Жирково. Это совсем рядом с Доброслями, на берегу Чернорученки. Деревня находилась в полосе нашего маршрута, намечаемого для движения на юг, – сообщает из Москвы кандидат технических наук, бывший десантник В.А. Храмцов. – Вышли ранним утром. Иван Матвеевич взял с собой отделение комендантского взвода. С новой стоянки бригады лесом вышли по азимуту на опушку, почти к огородам Жирково. Оставив засаду у нашей лыжни, Шишкин забрался на дерево и позвал меня. В бинокль хорошо было видно вокруг. Наверное, не меньше двух часов сидели мы в укрытии из густых веток. Вели наблюдение. Мороз ночью был, вероятно, не выше 25 градусов, а утром щипал щеки и нос – успевай оттирать! Но мы обнаружили огневые точки врага, землянки, снежные окопы».

Намереваясь выйти всей бригадой на юг Демянского котла, командование соединения включило в разведку и личный состав отдельной зенитно-пулеметной роты во главе со старшим лейтенантом, коммунистом Сергеем Стефановичем Серебряковым и комиссаром Андреем Васильевичем Калиничевым. Десантники этой части прокладывали лыжни через Явонь, в лесах под Аркадово и Бобково. На лесных перекрестках они встретились с разведкой 204-й ВДБ. Соседей вел комсомолец Петр Горшков. Особенно обрадовался Калиничев: командир взвода разведки 204-й оказался тоже из Куйбышева. До войны проживал на Самарской улице в доме 269.

– Ну, Петя, правда: мир тесен! – хлопал по плечу земляка Андрей Васильевич. – Где встретились!..

Обменялись данными. Покурили. И – дальше, по своим азимутам. Тепло встречи согревало сердца десантников в трудном походе по незнакомым урочищам и заболоченным лесам.

…Иван Мосалов вернулся из глубокой разведки на юг котла. Докладывал в штабном чуме обстоятельно, с подробностями, а Шишкин и Рыбин помечали на карте новые укрепузлы врага, зимники, окопы…

– А генерал есть в Игожево! – Иван Степанович озорно блеснул глазами. – Старикан из тыловых служб. При себе держит до батальона солдат. Каждый день обтирается снегом: спортсмен! Бежит, а позади песок сыплется!..

Доклад прервал посыльный от комбрига: «Явиться к Тарасову начштаба!» Шишкин напялил каску, собрал карту и заспешил к начальству, зная крутой нрав комбрига, не терпящего промедления.