Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»

— Dummkopf! — выругался Дитрих. — Быстро обеспечьте мне связь. Рация работает?

— Так точно, герр обер-лейтенант, но только вот от холода подсели аккумуляторы…

В этот раз Шталльманн выругался уже по-русски, более эмоционально.

И все же рация заработала. Обер-лейтенант Шталльманн передал остаткам своих подразделений приказ отступать. Танки и так увязли в обороне русских, а внезапный удар «тридцатьчетверок» и вовсе не оставлял им никаких шансов. Наступление было провалено…

Обер-лейтенант Дитрих Шталльманн понимал, что в штабе на него обрушатся громы и молнии от вышестоящего начальства, однако, как говорили древние греки: «Даже самые смелые люди не могут сражаться выше своих сил».

Древние греки просто не знали еще, что есть на земле русские, которые именно так и сражаются!..

* * *

Мощная атака немецких войск на Калинин была сорвана встречным ударом Оперативной группы Ватутина. Армейским объединением РККА, действовавшим в октябре 1941 года в районе Калинина. В нее вошли две стрелковые и две кавалерийские дивизии, 46-й мотоциклетный полк и 8-я танковая бригада полковника Ротмистрова.

Возглавил оперативное объединение начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Ватутин.

Всего за сутки 8-я танковая бригада полковника Ротмистрова с 46-м мотоциклетным полком прошла двести пятьдесят километров, и 14 октября передовые подразделения с ходу вступили в бой за Калинин. В течение 15–17 октября на северо-западной окраине Калинина велись ожесточенные бои.

Главной ударной силой в этих боях была танковая бригада полковника Ротмистрова. Она имела в своем составе более шестидесяти танков: семь КВ-1, двадцать две «тридцатьчетверки» и более тридцати легких танков Т-40.

Советские мотострелки, мотоциклисты и кавалеристы внезапными и мощными ударами контратаковали противника. На северо-западной окраине Калинина завязался встречный бой, который длился около четырех часов.

К двум часам дня 934-й стрелковый полк во взаимодействии с 8-м танковым полком бригады Ротмистрова контратаковал противника и овладел Горбатым мостом.

В четыре часа вечера противник крупными силами пехоты и с тридцатью танками перешел в атаку. В бою гитлеровцы потеряли три танка, пять бронемашин и более шестисот солдат и офицеров. К исходу дня группа закрепилась на северо-западных окраинах Калинина.

В три часа дня 16 октября части 1-й танковой дивизии и 900-й моторизованной бригады нанесли удар из района станции Дорошиха в направлении на Николо-Малицу. Им удалось быстро прорвать оборону немецкого 934-го стрелкового полка 256-й стрелковой дивизии и к исходу дня выйти в район села Медного.

Здесь немецкие части атакой во фланг были разрезаны надвое, а их авангарды почти полностью уничтожены. В боях под Медным 22–23 октября потери гитлеровцев составили до тысячи человек, двести мотоциклов, около тридцати танков, пятнадцать орудий, множество автомашин и другой техники.

Отступавшие немецкие танки были прижаты в районе Дмитровского болота между деревнями Черкасы и Щербово. И после ожесточенного боя гитлеровское Панцерваффе потеряло семьдесят «панцеров»!

Таким образом, попытка немецкого командования использовать Калинин для дальнейшего наступления была сорвана.

Глава 7

Парад 7 ноября

Пронзительный ветер сек лицо мелким злым снегом из мутно-серых низких облаков. Обжигала морозом металлическая рукоятка откинутого башенного люка. Вилась по брусчатке белая поземка, по которой медленно и величественно ползли стальные громады танков.

Легкие «бэтэшки» и Т-26, плавающие Т-37, средние Т-28 стальными рядами, повзводно, проходили мимо трибун. Перематывали стальные ленты гусениц новейшие «тридцатьчетверки» и тяжелые, угловатые танки «Клим Ворошилов». Рев и грохот моторов, скрежет траков о камень наполняли морозный воздух. Этот парад — особенный. Боевые машины сворачивали с Красной площади и своим ходом, броневыми колоннами направлялись на передовую, пролегшую линиями траншей, колючей проволокой, противотанковыми рвами, минными полями уже на дальних подступах к столице.

— Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры, и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентского труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!

От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с двадцать четвертой годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции.

Прохождение тяжелой боевой техники явилось апофеозом грандиозного войскового действа.

В 8.00 утра, на два часа раньше, начался парад, который по силе морального воздействия на людей и исторический ход событий приравнивался к важнейшей военной операции. Демонстрация мощи и решимости Красной Армии сражаться до конца имела огромное значение по поднятию морального духа армии и всей огромной Страны Советов. Весь мир увидел, что Москва не сдается и боевой дух армии не сломлен.

Командовал парадом командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, а принимал его маршал Семен Буденный. Руководство страны разместилось на обычном месте — на трибуне Мавзолея Ленина.

Торжественный марш войск на Красной площади открыли курсанты артиллерийского училища. С развернутыми знаменами, под боевые революционные марши, исполняемые оркестром штаба МВО под управлением Василия Агапкина, шли защитники Москвы.

— Товарищи! В тяжелых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна — вся наша страна — организовалась в единый лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков.

Тускло поблескивала сталь граненых штыков, примкнутых к винтовкам солдат. Словно древнегреческие копьеносцы-гоплиты, маршировали они по древней брусчатке Красной площади. Но их боевая задача была посложнее, чем у легендарных спартанцев царя Леонида — Льва.

Хрипловатый, с акцентом голос другого, не менее решительного и сильного правителя, разносился из радиорепродукторов:

— Бывали дни, когда наша страна находилась в еще более тяжелом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, — мы ее только начали создавать, — не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу землю. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.

Ряды рабочего ополчения — защитников столицы проходили мимо трибун, возможно, и не так четко чеканя шаг, как строевики. Но все они шагали прямо в Вечность. Многим из них было суждено погибнуть, лечь в бескрайних полях под Москвой, чтобы выжившие боевые товарищи продолжали сражаться. Прокаленные огнем, привыкшие к тяжелому труду мужики шли на войну, как на работу. Многие из них прошли Гражданскую, те, кто постарше, — служили еще при царе. Так что ратному труду были обучены.