Бородинское поле

- Восприняли мое выступление внешне хорошо, можно

сказать, восторженно. Но я вот о чем думаю: дошло ли все это

до сердца молодых людей, глубоко ли запало в душу? Так ли

они чувствуют завещания отцов, как чувствую я?

- Конечно же, дядя Глеб! Я видел их глаза, лица, я

слышал их разговоры в фойе, я сам с ними разговаривал, -

горячо ответил Игорь. - Нет, это, знаете, такое, что насквозь

пронизывает. Это - сильно. Потом вы так говорили -

взволнованно, с чувством. У некоторых даже слезу прошибло.

Глеб Трофимович вздохнул. Слеза слезой, тем более у

некоторых. А иным, некоторым, все это, как они теперь

выражаются, "до лампочки". Он это знал, точно так же, как

знал и его племянник.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Беда - не гость. Она приходит в дом нежданно, без

спроса и предупреждения. Она не признает ни чинов, ни

званий, перед ней бессильны нищие и миллиардеры,

президенты и генералы, атеисты и верующие, политиканы и

проститутки. Правда, одних она навещает чаще, других - реже.

Но никто от нее не застрахован, и главная ее подлость и

коварство заключены во внезапности. Она подкрадывается с

той стороны, с которой ее меньше всего ожидают, и наносит

удар беспощадно и неотвратимо. Иногда ее удары бывают

смертельны. Это ужасно. Это страшно. Смерть - самое

безутешное горе, самая тяжкая из всех бед, которая

отпускается людям.

Несчастный случай, судьба, злой рок, говорят в таких

случаях люди, а философы и мудрецы начинают искать

причину беды и, представьте себе, находят: даже слепой

случайности дают логическое объяснение, докапываются если

не до причины, так до следствия. Когда семнадцатилетний сын

Нельсона Рокфеллера, путешествуя в Южном море, упал с

лодки и был съеден крокодилами, Дэниел Флеминг, зло

иронизируя, заметил:

- Крокодилы отомстили своим конкурентам - акулам.

Острый на язык, Дэниел конечно же имел в виду

двуногих акул банкирского клана. Рокфеллеров он не любил. А

спустя десять лет, когда в благополучную семью Флемингов

заглянула беда, Дэниел, утешая жену и себя, с душевной

болью говорил:

- Что ж, это еще не самое худшее. У Рокфеллера сына

съели крокодилы. А наша Флора, по крайней мере, жива.

- Кто знает, а может, и ее давно нет в живых, - отвечала

Наташа и прикладывала платок к полным горьких слез и

материнской тоски глазам.

Флора исчезла в июне, не оставив следов. Думай, что

хочешь, бейся в догадках. Две недели Флеминги и Раймоны не

знали покоя, метались в тревоге и лихорадке, нанимали

частных сыщиков, обращались в полицию - и все

безрезультатно: одни предположения. Всякое передумали:

изнасилование и убийство, похищение с целью выкупа,

убийство из мести к Генри Флемингу - несговорчивому

конгрессмену, не желающему склонить голову перед

всемогущим военно-промышленным комплексом. Все эти

крайние варианты представлялись наиболее вероятными и

вполне естественными, не выходящими из ряда вон, потому

что соответствовали той реальной атмосфере, в которой жила

современная Америка.

Наташе раньше казалось, что в их благополучной семье

все будет идти по раз заведенному распорядку: Дэн работал в

моргановской "Дженерал электрик" и, как способный инженер,

зарабатывал хорошо, в доме был всегда достаток, и будущее

представлялось безоблачным и беспечным. Политикой Дэн не

интересовался. Наташа посвятила себя воспитанию дочери.

Флора особой успеваемостью не отличалась, но и не была

отстающей ученицей. Неплохо владела русским языком - об

этом позаботилась бабушка Нина, - вообще обладала

хорошими природными способностями, проявляла живой

интерес к окружающей жизни и при этом всегда

демонстрировала свою независимость во взглядах и

суждениях. Ее самостоятельность вскоре, по мнению

родителей, начала принимать рискованные формы и вызвала

опасения прежде всего Наташи и отчасти Нины Сергеевны.

Между девочкой и матерью намечался разлад из-за Флориных

друзей, которые не нравились Наташе. Флора показала

твердость характера и три дня не ночевала дома. Наташа не

находила общего языка не только с дочерью, но и с матерью.

И когда Флора исчезла вторично, Наташа растерялась. Поток

информации, которую она не могла переварить, но избавиться

от которой также не представлялось возможности, мир

электроники и телевидения создавал какой-то кошмарный

хаос, в котором человек превращался либо в бездушный

автомат, либо в жалкую, беззащитную букашку, либо

одновременно в того и другого. Вот тогда-то она как-то зримо

почувствовала культ наживы, власть денег, ханжество,

лицемерие, жестокость, равнодушие людей и одиночество.

Казалось, весь мир бешено и безрассудно мчится в погоне за

фортуной наподобие стада животных, и тот, кто остановится в

этой безумной гонке, непременно погибнет, раздавленный

ближними. Две недели Наташа жила в состоянии паники и

страха, и никто ей не мог помочь в беде, никто не мог сказать,

где дочь. Отчаявшаяся мать считала себя виноватой в ее

исчезновении. Корила себя беспощадно, раскаивалась в

грехах, которых не было.

Наконец от Флоры пришло письмо на имя бабушки Нины

Сергеевны. Письмо послано из Швеции и без обратного

адреса, Флора писала:

"Милая бабушка Нина! Ты, наверно, очень-очень

волнуешься за меня? И мама с папой тоже. Волноваться не

надо, со мной ничего не случилось, и мне хорошо. Просто я

ушла из дома, потому что мне там все надоело и все

опротивело. Главное - ложь. Кругом ложь, в школе ложь, дома

ложь, в кино и на телевидении ложь и обман. Целый океан лжи

и несправедливости, зла и алчности, ужасов и крови. Виктор

мне рассказывал про Вьетнам, и я многое поняла. Да, дорогая

бабушка, ты не удивляйся и не спорь - я стала взрослой, и мне

помог стать взрослой Виктор. Я не хочу так жить, как живете

все вы. Я хочу, чтоб была справедливость, чтоб все люди

уважали друг друга, помогали друг другу и жили просто, без

злобы и зависти. И чтоб была правда и любовь.

Теперь у меня есть друзья, мы живем своей колонией

дружно и просто, и мы счастливы, нам хорошо. Мы обрели

настоящую свободу и любовь. Мы презираем роскошь и

богатство и всю лживую мишуру, которую называют культурой и

цивилизацией. Надо жить просто, как жили наши далекие

предки, и тогда не будет ни бедных, ни богатых и не будет войн

ни во Вьетнаме, и нигде-нигде.

Моя добрая, хорошая бабушка Нинна! Передай привет

папе, маме, бабушке Патриции, дедушкам Генри и Оскару, а

также Бену, и особый привет Виктору. Он у нас самый хороший.

Обнимаю тебя и целую крепко. И не надо меня искать. Я

чувствую себя хорошо и свободно. Флора".

Как ни странно, но письмо это обрадовало Нину

Сергеевну: главное, что Флора жива. Ее даже умилило

правописание внучки: эти два "н" в слове "Нина". Нина

Сергеевна, исстрадавшаяся душой за эти месяцы, облегченно

вздохнула. Ей хотелось немедленно поделиться весточкой с

родными и близкими, и Нина Сергеевна бросилась к телефону.

Сначала она позвонила Наташе, и та, заставив ее прочитать

письмо по телефону, сказала, что она сейчас же сообщит Дэну

и они вместе приедут. Потом Нина Сергеевна позвонила в

контору мужу, и Оскар тоже сказал, что он немедленно

выезжает. Надо бы сообщить Виктору и Бену. Но их не было

дома. Виктор обрадуется: они с Флорой большие друзья. Он ее

духовник. Наконец, Нина Сергеевна решила позвонить сватам

- ведь бабушка Патриция и дедушка Генри тоже волнуются и