Моторы заглушили на Эльбе

Гитлеровцы укрепились на промежуточном оборонительном рубеже по восточной окраине крупного населенного пункта Дольск и южнее. Снова разгорелись ожесточенные схватки. Враг по нескольку раз на день переходил в контратаки, поддерживаемые танками, авиацией и огнем всех видов артиллерии, стремился любой ценой остановить наше наступление.

Вначале стрелки-гвардейцы и самоходчики попытались с ходу опрокинуть фашистов, засевших на промежуточном рубеже. Батарея Куницкого поддерживала действия 218-го гвардейского стрелкового полка, но неожиданно атака захлебнулась: противник встретил наступавших сильным ружейно-пулеметным и автоматным огнем из двух дзотов. По команде Куницкого самоходки ударили по огневым точкам. Дзоты замолчали. Но экипажи САУ не заметили другой опасности — противотанковые орудия врага. Выручили орудия прямой наводки из боевых порядков гвардейской пехоты. Поддержанные их огнем, самоходчики ворвались на южную окраину Дольска, расстреляли склад боеприпасов. Однако пехотинцы отстали, и батарея Куницкого возвратилась на исходные позиции.

9 июля гитлеровцы, стремясь во что бы то ни стало вернуть потерянный рубеж обороны восточнее Дольска, шесть раз переходили в контратаку, но с большими потерями откатывались назад. Стрелки-гвардейцы и самоходчики не дрогнули, хоть и приняли бой в невыгодных для обороны условиях — окопы и ходы сообщения стрелки отрыть не успели, огневые позиции САУ не имели укрытий. Противник же контратаковал с хорошо оборудованного оборонительного рубежа.

Последнюю, шестую контратаку он предпринял в конце дня. После авиационного налета на боевые порядки гвардейцев, в котором участвовало до тридцати самолетов Ю-87, вражеский батальон, поддержанный массированным огнем артиллерии, пошел в атаку. И снова его встретил дружный огонь стрелков, артиллеристов и самоходчиков. Оставив на поле боя десятки убитых, фашисты повернули вспять. Не успели еще остыть стволы пушек, а бойцы отряхнуть пыль и осмотреться, а на огневые позиции уже подкатила кухня: дядя Костя и Сидоров привезли горячий ужин. С ними пожаловала и Тося с почтой. Хотя в последнее время солдаты видели своих поваров дважды в день — рано утром и вечером, тем не менее каждый раз встречали их так, словно не видели целую вечность. И не потому, что горячая пища необходима бойцу как воздух. Просто здесь, на передовой, где враг и смерть, один лишь вид повара, человека столь мирной профессии, снимал нервное напряжение. Недаром мы, политработники, считали поваров своими надежными агитаторами, сеятелями здорового, бодрого духа.

— Опоздал, Сидоров! Жарко здесь было! Гитлеряка так и прет, так и прет! Не хватало твоего черпака, чтобы им фашиста по голове грохнуть!

Такими словами встретил поваров сержант Тавенко.

— Зато ты никогда не опаздываешь к котлу, — отпарировал Сидоров. — Не успею встать на подножку, как ты уже котелок протягиваешь.

Вслед за кухней шоферы Д. В. Волков, Е. Е. Тарахтеев, А. С. Ведута привезли боеприпасы и горючее.

Комсорг батареи Александр Инкин собрал экипаж. Развернув несколько листовок, получейных из политотдела гвардейской стрелковой дивизии, он сказал:

— О солдатах своего полка мы много говорили. Интересно, что пишут в листовках о стрелках-гвардейцах, которых мы поддерживаем в бою.

«Коммунисты впереди», — начал читать Инкин. — «Гвардейцам было приказано взять селение Гиляр. Но чтобы к нему подойти, надо было преодолеть топкое болото и поле. Вперед вызвались пойти коммунисты Мельников и Морозов. Утопая по пояс в трясине, смельчаки перешли болото, а за ними — и вся рота. Затем ползком они преодолели более двухсот метров поля и смелым броском ворвались в селение. Гитлеровцы не ожидали нападения с этой стороны и в панике бежали. Командирпредставил Мельникова и Морозова к награждению орденами». [8]

К беседе подключился заместитель командира батареи по техчасти парторг батареи техник-лейтенант В. А. Машнов. Он рассказал о том, как экипаж коммуниста младшего лейтенанта Давыдова, благодаря умелым действиям механика-водителя коммуниста М. Шевкунова, первым ворвался в Дольск, уничтожил орудие врага и расстрелял склад боеприпасов.

В бою отличилось много бойцов нашего полка. Командование части направило их родным поздравительные письма. Наиболее отличившиеся представлены к наградам.

На этом рубеже яркие страницы в боевую летопись гвардейской дивизии вписали парторги рот, коммунисты. Помню, в это время я впервые услышал о «роте героев», ее командире гвардии лейтенанте М., М. Магерамове и парторге рядовом Б. В. Самсонове. Памятной осенью 1943 года 5-я стрелковая рота 218-го гвардейского стрелкового полка первой форсировала Днепр западнее села Неданчичи Черниговской области и обеспечила успех дивизии. Шестнадцать воинов роты, в том числе ее командир и парторг были удостоены звания Героя Советского Союза, остальные награждены орденами.

В ходе последовавших событий Магерамов был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, а Самсонов повел роту в атаку и погиб в бою за освобождение белорусской деревни Севки.

Эстафету парторга Самсонова принял коммунист рядовой И. А. Устинов.

В Центральном архиве Министерства обороны СССР хранится письмо рядового 5-й стрелковой роты М: Ф. Ильина. Приведу его полностью.

«В парторганизацию 2-го батальона 218-го гвардейского стрелкового полка.

В наступлении 8 июля 1944 года погиб смертью храбрых мой командир 3-го взвода лейтенант Кириллов, тяжело ранило командира 2-го взвода лейтенанта Бровина. Бойцы нашего взвода влились во второй взвод под команду парторга роты Устинова. Еще в начале боя, когда мы заняли первую траншею и противник остервенело бросился в контратаку, я обратил внимание на нашего парторга. Он поднялся во весь рост и с криком „За Родину!“ бросил несколько гранат, уничтожив 6 гитлеровцев. Парторг, продолжая стоять во весь рост под огнем, бросал гранаты в наседавших фашистских собак.

Когда атака была отбита, Устинов собрал под свою команду всех оставшихся в живых бойцов роты и сказал: „Что бы ни было, ни шагу назад!“ Каждому из нас дал задание.

Фашисты снова пошли в атаку большими силами. Мы вступили в неравный бой. По команде парторга вели залповый огонь. Нас поддерживал уцелевший еще пулемет. Но вот и он смолк. Не было патронов. Устинов пробежал по окопу, собрал диски, зарядил и передал наводчику Смирнову, который косил огнем наступающих гитлеровцев.

Когда мы отбили и эту атаку фашистов, бойцы Руженцев, Кретов, я и другие обнимали парторга и благодарили его. Тут же дали клятву идти вместе с парторгом всегда впереди, уничтожая подлых захватчиков.

К сему гвардии рядовой Ильин Михаил Фролович, боец 5-й стрелковой роты». [9]

На второй день Ильин передал свое письмо парторгу 2-го стрелкового батальона гвардии капитану Н. Ф. Жукову.

Накануне наступления в 5-й стрелковой роте состоялось собрание. Командир роты гвардии старший лейтенант Г. С. Гордиенко сказал: «Под ударами войск нашего 1-го Белорусского и других фронтов гитлеровские вояки бегут на запад. „Пятая героическая“ и на сей раз не посрамит Знамени полка. Будем драться, как герои Днепра Магерамов, Самсонов, Заседателев и их товарищи…»

Рядовой Е. С. Руженцев, недавно прибывший с пополнением, на эти слова командира ответил: «Мой сын тоже Герой Советского Союза, и мне в бою сплоховать никак нельзя. Постараюсь бить фашистов так, чтобы сыну моему не было за меня стыдно».

Устинов собрал коммунистов, дал каждому из них партийное поручение. По его заданию агитаторы и он сам в своем взводе, где был помощником командира, провели беседы на тему: «Приказ командира выполним!» Прочитали и обсудили листовки, изданные политуправлением фронта: «Памятка бойцу-пехотинцу в наступлении», «Боевое использование станкового пулемета», «Памятка бойцу о переправах через болота».

Взвод лейтенанта Н. Г. Кириллова первым форсировал реку Турия, ворвался в траншею противника и завязал рукопашную схватку с гитлеровцами. Умело орудовал прикладом гвардии рядовой В. И. Козлов. Он был ранен, но продолжал сражаться. Отделение во главе с гвардии старшим сержантом И. К. Симоненко огнем прикрывало переправу других подразделений, которые и довершили разгром врага. Полк занял первую линию обороны фашистов.