В Маньчжурских степях и дебрях<br />(сборник)

— Петька! да ведь это золото!

Мешочек был действительно с золотым песком.

XIII

На другой день Семен сказал Петьке:

— Петька, золото-золотом, а я того все-таки так не оставлю.

И, затянувшись из коротенькой трубочки, он пустил в лицо Петьки целую волну дыма…

— Ты не старовер?..

— Нет, — сказал Петька.

Семен опять затянулся и выпустил также дым уже одновременно и через рот, и через ноздри тремя синими клубившимися на концах струями. Синие струи словно разбивались о воздух.

— Я того не оставлю… Нет, шалишь, это дудки… А то еще подумает, дескать, получили золото и довольны, не погонятся…

Он пыхнул еще раз.

— Я его найду… И знаешь, что я тебе скажу… Он кивнул Петьке пальцем, согнув палец крючочком…

— Ты пойди-ка сюда.

Но Петька сидел с ним рядом. Ему некуда больше было подвинуться.

— Что вы?… — спросил он.

— Я то?… я, брат, знаю, что… Вот ты говоришь, он цирюльник.

— Конечно. Видели бритвы?..

— А песок?

— Какой песок?

— А золотой… Э-э!..

Он значительно поднял вверх указательный палец и потом приставил его к кончику носа.

— Чуешь?..

Петька молчал.

— Понимаешь, чем тут пахнет?

И, отняв палец от носа, он приставил его ко лбу, но и от лба отнял сейчас же.

Он только едва коснулся им лба.

— О, это, брат, штука!.. Это значит, мы его разыщем. Да и еще кое-кого вместе с ним… Я тут слышал про одно место. Манзы золото моют… Около одной речки. Он, видно, там был, да туда, видно, и пошел.

Он сунул в рот полупотухшую трубку и стал ее раскуривать, пыхтя и отдувая щеки.

А когда раскурил, затянулся, выпустил дым опять через нос и губы и сделал перед собой круглый жест рукой.

— Тут ведь сколько угодно золота… Только ковырни…

— А вы знаете, как пройти?..

— На ихнюю заимку-то?..

— Да, где эти манзы.

Лицо у Семена омрачилось.

— Говорят, оно заколдовано, это место. Один здешний шаман заколдовал… Да это все враки.

Семен стал еще мрачнее.

Мигнув на Петьку глазами, он спросил:

— А ты как думаешь?

— Конечно, враки…

— Я, видишь, ходил раза два… Да думаю, мало ли что… Заколдовано, не заколдовано, а как придешь один, а их там десятеро… А теперь нас все равно что шестеро…

Он выразительно поглядел на Петьку.

— Чуешь?

И, подогнув на левой руке указательный палец под большой, произнес, шевельнув усами:

— Во-первых то у меня был один патрон в ружье, а теперь пять патронов… Значит, пять?.. Так, теперь дальше…

И при этом он указательным пальцем правой руки надавил на следующий за указательным на левой и пригнул его к ладони.

— Второе — ты… Выходит шесть. Да еще труба… Она одна стоит трех. Значит, как раз десяток… И значит, теперь можно… Да еще Ваську захватим. Васька один десять сломает. А?

— Конечно.

— Пойдем, значит?

— Найдем ли только?

— Ну вот, найдем…

— Погодите, где эта сумка?

Петька вспомнил о бумагах, заключавшихся в портфеле.

— Там были какие-то планы…

Сумка висела на стене.

Петька снял ее, раскрыл, достал портфель и из портфеля вынул бумаги…

Внимание его сразу остановил небольшой кусок бристоля с нанесенным на нем чертежом…

Петька учился три года в железнодорожном училище и умел чертить карты…

Он разобрал сразу на чертеже лесные пространства, горы и реку, извивавшуюся среди леса в узкой полосе низменности.

Надписей он, разумеется, не мог прочесть…

Надписи были японские.

Но ему бросился в глаза на правом берегу речки, в среднем её течении, неправильный четырёхугольник, закрашенный золотой краской…

— Слушайте, дядя Семен, что это речка, где промывают золото, куда течет?

— Куда течет?.. Еще в одну речку.

— А та?

— А та в море.

— А откуда она течет?

— Какая? Которая в море или маленькая?

— Маленькая.

— Маленькая… Гм… Маленькая от их. Вон туда…

И Семен махнул рукой в сторону двери.

Петька уткнулся опять носом в карту. Потом он повернул карту так, что низовья неведомой реки, изображенной на карте, приходились против двери.

— Дядя Семен!

— Ну…

— Вы хорошо знаете эту речку, где золото?..

— Ну вот, как же не знать!

— Знаете, как она течет?.. Где и как поворачивает, где есть болота, где горы?..

— Знаю порядочно.

— Ну, хорошо; станьте теперь лицом, куда она течет.

— А зачем?

— Да уж тогда узнаете…

Семен крякнул.

— Опять что-нибудь?..

Он взглянул через плечо. Петьки на разложенные перед ним бумаги.

— Нашел, что ль, что?

— Да уж вы не спорьте… Это еще лучше трубки, может, будет.

Семен встал и повернулся лицом к двери.

— Ну-ка…

Петька поставил палец на карту в месте истока реки.

— Значит, — начал он, — вы стоите сейчас лицом, куда течет речка?

— Так, — сказал Семен.

— Теперь слушайте… Речка начинается из болота?

Семен оглянулся на него.

— Ну, из болота… Знаю.

— Потом она течет прямо, потом тут такая дуга — лукой загибается?.. Так?

— Так…

Голос у Семена изменился сразу, словно ослабел.

— Потом заворачивает направо, — продолжал. Петька. — Верно?

Семен быстро повернулся к нему.

— Да ты что ж это!..

Глаза у него выкатились. Медленно поджал он губы, прижав нижнюю губу верхней, и молча смотрел, на Петьку.

Водя по карте пальцем, Петька продолжал:

— Потом идет опять прямо… потом будет с боку озеро?..

Семен шептал за ним почти беззвучно:

— Прямо… да… а потом озеро…

Петька уже не требовал от него подтверждений…

— А за озером, — почти крикнул, — сейчас на правом берегу и есть это самая заимка.

Семен согнул спину и хлопнул себя обеими руками по ногам около коленей…

— Ах ты Господи! — произнес он. — Ведь, должно, там и есть эта заимка; я так и сам думал.

Он тихо подошел к Петьке, спрятав руки за спину, и указал глазами на карту.

— Что ж это?

— Карта, — ответил Петька.

— Значит, план?

— Да, план.

— И на нем все видно?

— Все… очень хорошая карта.

— А как же это?

— Погодите, дядя Семен.

Петька что-то очень внимательно рассматривал в правом уголке карты.

— Ну-ну, — сказал Семен и отступил назад, все держа руки за спиной.

Постояв молча минуту, он подался корпусом вперед и проговорил тихо, вытягивая шею:

— Что еще нашел?

— Погодите…

— Ну-ну.

Семен опять замолчал.

Петька, наконец, поднял голову от карты.

— Тут, дядя Семен, — проговорил он вдумчиво, — я еще хорошенько не разобрал… А тут, кажется, еще показано, как пройти на эту заимку с берега. Прямо, кажется, надо по ручью. Ручей тут как раз течет в реку.

— Ну, этого я не знаю, — сказал Семен. — Туда я не заходил. Обаполо бродить бродил, а около самой заимки не был. Не знаю.

— Не были?

— Не был…

— Ну, теперь пройдем.

— Давай Бог… А уж он непременно туда наладился… а?.. Ты как думаешь?

— Думаю, что туда… Где ж ему тут…

— То-то и толкую. Куда ни подайся, везде лес, глушь… Зверье бродит.

Петька стал укладывать бумаги обратно в портфель. Потом замкнул портфель, положил его в сумку и застегнул на сумке ремни…

— Хитрый народ, — сказал Семен, когда Петька, встав коленями на край койки вешал сумку на прежнее место, на стенке.

Петька взглянул на него через плечо.

— Японцы-то, — пояснил Семен, опасаясь, вероятно, чтобы Петька не принял его слов на свой счет. — О, мы что, мы простые…

XIV

В этот день Петька с Семеном легли спать раньше обыкновенного.

Семен решил завтра чуть свет подняться в поход.

Еще с вечера он приготовил все нужное для путешествия: запаковал в кусок мягкой козьей шкурки козьего же сушеного мяса, смазал винтовку и сапоги и тоже посоветовал сделать и Петьке…